Сатана в Горае - Исаак Башевис Зингер

Захолустный Горай совсем обеднел, пришел в полный упадок, но и здесь раздоры разгораются день ото дня.

Реб Мордхе-Йосеф, реб Гудл и кое-кто еще теперь раскаиваются в том, что последовали за лжемессией. Благочестивый реб Гудл носит рубище и по ночам стегает себя ремнем, чтобы искупить грех. С утра и до вечера он постится, поддерживая силы только кусочком хлеба и головкой чеснока. Реб Мордхе-Йосеф ходит по домам и проклинает бывших единомышленников. Он рассказывает о разрушении, которому они подвергли еврейские общины, перечисляет их преступления, предупреждает, что их надо остерегаться, ибо они нечисты. Только о Рейхеле он не говорит ничего плохого. Реб Иче-Матес повесил на себя тяжелую цепь, сидит на верхнем этаже в доме тестя и что-то пишет. Он не ходит на общественную молитву и вообще редко появляется на улице. Никто не знает, чем он питается. Ему приносят еду, но он отказывается от нее. Ходят слухи, что он создает голубей по «Сейфер-Йециро».

Реб Гедалья и Лейви все еще управляют Гораем. Они отлучили от общины реб Мордхе-Йосефа и его помощников, запретили подходить к ним ближе чем на четыре локтя. Из синагоги они унесли множество книг и сожгли их или закопали, оставив только каббалистические сочинения. Они подговорили своих сторонников избить реб Мордхе-Йосефа. Парни выследили его за баней, когда он отошел туда испражниться. Там они набросились на него, опрокинули на землю, вываляли в дерьме. Они пинали его ногами, пока реб Мордхе-Йосеф не затих. Только через несколько часов управляющая миквой обнаружила его и привела в чувство. Его одежда была пропитана кровью, оба глаза заплыли. Пару дней спустя избили реб Иче-Матеса, чтобы вынудить его развестись с Рейхеле, хотя в Горае нельзя написать разводное письмо, потому что у здешней реки два названия. Реб Гедалья не стал, как положено, ждать девяносто дней, а уже назавтра повел Рейхеле под свадебный балдахин. Так он в открытую нарушил закон Торы.

С тех пор Горай все быстрее падал в бездну, ведь теперь люди не сомневались, что каждое преступление — это ступень наверх, и совсем погрязли в грехах. Только единицы стояли в стороне и наблюдали, как сатана танцует на улицах города.

Страшные события происходят в Горае. Рассказывают, что по ночам саббатианцы собираются в укромном месте и в темноте, не зажигая свечей, совокупляются с чужими женами. Реб Гедалья втайне от Рейхеле прячет в доме блудницу-христианку, которую ему прислали из Замостья. На груди под талесом он носит медный крестик, а в кармане иконку. По ночам ему является Лилит со своими служанками. Накануне субботы он надевает красные одежды и тюрбан, как турок, и идет с учениками к заброшенному замку. Там они служат сатане и кланяются глиняному идолу, а потом пляшут вокруг него с факелами в руках. Сам рабби Йосеф дела Рейна[39]является туда в образе черного пса. Потом они заходят в замок и устраивают трапезу: зубами отрывают куски от живых птиц и пожирают с кровью. После трапезы отцы ложатся с дочерьми, братья с сестрами, сыновья с матерями. Нейхеле расхаживает между ними голая, а потом, на глазах у всего сборища и собственного мужа, совокупляется с извозчиком…

Горай стал городом порока, проклятым Богом и людьми. Старики боятся выйти из дома, ведь их дети тоже примкнули к саббатианцам, кидают камни в несогласных, вбивают гвозди в их скамьи в синагоге, чтобы старики порвали одежду, могут отрезать на улице цицес, калечат их коз. Как-то раз залезли на крышу и вылили в трубу ведро помоев, испортив хозяину посуду и еду. Дошло до того, что пишут друг на друга доносы властям, портят товар в лавках. В опасности даже дети. На окраине города парни подкараулили женщину, когда она возвращалась из миквы, и попытались ее изнасиловать, но она закричала, и насильники разбежались. Даже в окрестных деревнях говорят, что евреи предали свою веру и уподобились цыганам и лесным разбойникам. Попы подначивают темный народ, предсказывают, что скоро правоверные христиане поднимутся и перебьют всех евреев с женами и детьми, так что от них, не дай Бог, и следа не останется…

С тех пор как до пророчицы Рейхеле дошли слухи, что Саббатай-Цви надел тюрбан, святые ангелы перестали ей являться. Ночью она часами лежит в кровати и ждет, что в ней пробудится пророческий дар. Она шепчет имена ангелов, мысленно взывает к их князю Метатрону, читает молитвы, пока силы не покидают ее. Но ответа нет. Еще недавно к ней приходили Вирсавия и Авигея и раскрывали ей тайны Торы. В полусне ей являлся Иосиф во всем своем великолепии и водил ее по небесным чертогам. Он показывал ей райский сад, врата ада и все триста десять миров, которые унаследуют праведники. После этого она вставала утром усталая, с болью в ногах. А теперь Рейхеле спустилась на низшую ступень. Она так несчастна, что не может съесть даже кусочек пряника, который подносит ей Хинкеле, или пригубить сладкого вина. Она перестала омывать руки, благословлять и молиться, хотя молитва осталась у нее в сердце. Ее горячее тело день ото дня становится все холодней, часто покрывается липким потом. Коротко постриженные волосы колются и причиняют боль, щеки ввалились, под огромными глазами темные круги. Нёбо пересохло, язык распух, челюсти сводит, будто она съела что-то очень кислое, ноги не слушаются, у нее пучит живот…

Поначалу реб Гедалья пытался успокоить Рейхеле. Он объяснял ей, что она спустилась, чтобы потом подняться еще выше, старался приободрить ее ласковыми словами. Он принес скрипку и поиграл для нее, отправил гонца купить ей бусы и браслет, разрешил девушкам в любую минуту заходить к ней в комнату, чтобы развлекать ее шутками и смехом. Он даже прислал к ней Лейви, чтобы тот рассказал ей, как теперь надо служить Всевышнему, и растолковал, что значат слова «И буду Я обитать среди нечистых». Но Рейхеле только взглянула на Лейви пустыми глазами, будто не узнала, и отвернулась. Казалось, ее душа парит где-то далеко, там, куда человеческие слова не могут долететь.

Что-то странное происходит с Рейхеле. Хотя дом протапливают два раза в сутки, ее постоянно знобит, ей кажется, что холод идет у нее изнутри. Иногда сердце начинает прыгать в груди, как живое существо. В животе что-то крутится, будто у нее там змея. Колени дрожат, нет сил поднять голову. Как только наступает вечер, Рейхеле падает на кровать и часами лежит неподвижно. Голова будто наполнена песком, во рту сухо. Вдруг Рейхеле вскакивает в испуге, как от резкого окрика. Она задыхается, словно ее душат. Кровь застывает, потом снова начинает двигаться в жилах. Рейхеле чувствует, что ее умершее тело возвращается к жизни.

Что же случилось с пророчицей Рейхеле? Куда подевалось ее благочестие? У нее пропало желание читать, ей неинтересно, что происходит в мире. Гостей она принимает холодно, путает их имена. Перестала мыться по утрам, не надевает украшений. Уже давно она слышит голоса, и эти голоса звучат у нее в голове. Кто-то задает вопросы, кто-то отвечает, идет долгий, запутанный, упрямый спор без начала и конца, он не прерывается ни днем, ни ночью. Все громче звучат голоса, говорят о святом и о будничном, возражают друг другу, никак не могут примириться. Рейхеле пытается понять, о чем этот спор, но смысл слов ускользает, будто они долетают до нее сквозь сон. Иногда она только слышит голоса, иногда ее посещают видения, но тут же исчезают, и она не может понять, что это было. Только раз Рейхеле разобрала, как один из спорящих выкрикнул: