Драконов бастард - Илья Крымов

Все это Тобиус обдумывал, рассматривая оппонента, сопоставляя его возможности со своими. Как у серого мага, у него имелся более широкий выбор заклинаний, но ничего по-настоящему мощного, доступного узкому специалисту. О мимике Ашарий уже знал, но не знал он о множестве способов его применения, и это было хорошо. Хорошо также было и то, что на пальцах Тобиуса сидело несколько полезных перстней, в одном из которых обитал дух бурана. Холод и лед приходились пиромантам не по нутру.

— Ну что, моль, устроим тебе боевое опаление?[20]

— Не вашими стараниями я был опален, чар Ашарий.

Пиромант с огромной скоростью крутанулся вокруг своей оси, атаковав сразу полудюжиной Огненных Копий, Тобиус успел вскинуть Щит Кудулы, отбивая удар, его обдало остаточным жаром. В следующий миг Ашарий оказался рядом, он нанес удар посохом, который легко прошел сквозь щит, и тяжелый набалдашник врезался Тобиусу в скулу. Серый отлетел в сторону, кувыркаясь по песку. Новая молниеносная атака Ашария должна была обрушиться на темя Тобиуса, но он использовал тактическую телепортацию и очутился на противоположной части арены. Ему повезло — если бы удар посоха попал не в скулу, а в челюсть, сохранить координацию не получилось бы ни в каком виде, и удар в темя достиг бы цели. Ашарий же вновь ринулся в атаку, ликующе смеясь. Он умел двигаться мощными быстрыми рывками, это помогало уклоняться от летящих заклинаний и быстро сокращать либо разрывать расстояние между собой и противником. Посох пироманта был опущен, как копье, а на набалдашнике пылал оранжевым жаром магический клин, плавящий сталь как масло. Рука Тобиуса метнулась к поясным сумкам, и в следующее мгновение он бросил под ноги малюсенький стеклянный фиал — с громким хлопком из разбитого сосуда родилось облако густого, почти черного, фиолетового дыма.

— Прячешься? Все твои старания пропадут даром!

Ашарий применил Истинное Зрение, позволяющее видеть ауры и игнорировать материальные препятствия, но все, что он увидел, — это муть беспорядочно переплетающихся магических потоков.

— Что? Что это?

— Ложная Слепота, — прошептал Тобиус практически в ухо противнику.

Реакция была молниеносной, Задира ударил посохом наотмашь, но Тобиус обманул его вновь, использовав заклинание Эхо, а когда Ашарий перевел свой Щит Кудулы в сторону, в которой, как он думал, находится серый, Тобиус выстрелил из жезла Ледяным Сверлом. Боевое заклинание врезалось Ашарию в спину, и он взревел разъяренным львом.

— Со спины зашел, моль?! И помогло тебе это?!

Несмотря на рану, Задира без промедления выплеснул Кольцо Огня, и волна живого пламени ринулась от него во все стороны. Уклониться от такого не было никакой возможности, поэтому Тобиус отскочил назад и выставил перед собой сжатый кулак. Из перстня вырвался поток смертельного холода, который смог остановить часть заклинания и защитить серого волшебника. Ложная Слепота быстро рассеялась, и противники вновь смогли видеть друг друга. Ашарий спокойно залечил обмороженную рану на спине — как боевой волшебник, он отлично умел латать физические повреждения. А вот распоротая мантия не прибавила ему хорошего настроения.

— Видимо, что-то ты все-таки умеешь, раз еще не молишь о пощаде, — улыбнулся рыжий, делая шаг к Тобиусу.

— Чар Ашарий, можно спросить вас?

— Попробуй.

— Почему вы меня так не любите? Я ведь вас даже не знаю, и мы никогда не пересекались.

— О, тут все просто. — Пиромант крутанул посох, показывая силу и натренированность своих пальцев. — Я не люблю слабаков и прочих им подобных недоволшебников.

— Я не слаб.

— Ты — серый. Ты — моль. Сын Безымянного.[21]Неудачник, как ни взгляни. Вас мало, но вы есть, и вы… знаешь, когда прихлопываешь моль, остается такое невзрачное серое пятно? Ты и тебе подобные — вот такое пятно на чести и репутации всех волшебников! Еще вопросы будут?

— Нет. Я вас понял, ваше могущество, — ответил Тобиус хладнокровно.

Все изменилось в одночасье — теперь он стоял не против собрата, а против того, кто презирал его, Тобиуса, за некоторые изъяны его генов. Если в деле замешано презрение, ни о каких поблажках речи быть не могло.

— Ну тогда держись!

Ашарий стал серьезен, и в ход пошли по-настоящему тяжеловесные боевые заклинания — Топор Шааба, Испепеление, Расщепление. Пиромант откровенно пытался убить или, как меньшее, покалечить серого. Не надеясь на прочность своего щита, Тобиус бросился в сторону. Топор Шааба врезался в барьер за его спиной и взорвался, швырнув серого волшебника через арену. Он с обезьяньей ловкостью перекувырнулся в воздухе, приземлился на ноги и продолжил движение, уходя от красного пульсирующего луча. Упал, пропуская над головой Испепеление. Новый взрыв подкинул его в воздух и припечатал к другому краю арены. Ашарий ринулся вперед в своей излюбленной манере молниеносного рывка. Посох в его руке был весь покрыт огненной пеленой наложенного заклинания. Но Тобиус выкрикнул несколько слов, и на боевого мага обрушилась тяжесть Черного Пресса. Пока Ашарий боролся с заклинанием, Тобиус засунул руку в сумку и широким жестом выбросил в песок полдюжины крупных зачарованных кристаллов морской соли. Пиромант сдавленно рявкнул что-то, но все же был впечатан в песок Черным Прессом. Тобиус успел использовать Исцеление, прогоняя боль из разбитой спины, и броситься в сторону к тому моменту, как Ашарий развеял Черный Пресс обратной словоформулой. Как только это произошло, пиромант телепортировался в сторону от места своего падения, и вокруг него вспыхнуло соцветие защитных заклинаний. С тактической точки зрения это было совершенно правильное решение — ведь, потеряв ориентацию, он не знал, где находится Тобиус и откуда он атакует. Но с моральной точки зрения это могло считаться неудачей. Ашарий не терпел никаких проявлений слабости, в бою защищался лишь в промежутке между двумя яростными атаками или когда пополнял арсенал, но никогда он не уходил в глухую оборону. Тобиус же заставил его это сделать, пусть и всего на несколько секунд. Происшедшее настолько сильно взбесило Задиру, что, выкрикнув несколько очень злых и аморальных слов, он вырвал из ножен магический меч. Клинок тут же изогнулся огненными языками, а рубин в его эфесе стал сверкать как звезда.

Тобиус смотрел на противника, сжав зубы до скрипа. Все это безобразие зашло слишком далеко, управители должны были прекратить показательный бой, который с самого начала оказался настоящим и неспешно приближался к смертоубийству. Но они предпочли молча взирать сквозь прозрачный барьер на бой двоих волшебников. Кто-то очень хотел проучить выскочку.

Ашарий скрестил свои артефакты и резко развел их в стороны. От клинка отделилась змея Огненного Кнута, до боли похожего на тот, которым орудовал в лесах Хайбордана Змеиный Язык. Там, где кнут коснулся песка, песок зашипел и потек жидким стеклом. Вскинув руку, пиромант хлестнул заклинанием, а Тобиус принял удар на Щит Кудулы, который немедленно треснул. Ашарий размахнулся еще раз, наполняя пространство над ареной обрывками жаркого пламени, Тобиус сбросил надтреснутый щит и возвел новый, который тоже затрещал по швам под страшным ударом. Жар был такой, что серому магу казалось — кожа вот-вот пойдет пузырями и закипит кровь. Ашарий вновь размахнулся, а Тобиус стряхнул и опять возвел защитное заклинание — на этот раз Сферу Ледяного Мрамора. Когда Огненный Кнут ударил в третий раз, серый маг метнул во врага Безмолвие. Пропустив этот мелкий укол, Ашарий лишился возможности выкрикивать заклинания. Тобиус телепортировался вплотную к противнику, в его руке шипела Шаровая Молния, но Задира не дал себя обвести. Как боевой маг он обладал быстрейшей реакцией, и стоило Тобиусу предпринять свой отчаянный маневр, как пиромант врезал по нему телекинетической волной. Чувствуя, как трещат ребра, страшная боль пронзает легкие и кровь льется в рот, серый маг отлетел в сторону и рухнул на песок.