И уйти в закат - Сергей Сергеевич Мусаниф

еще рано.

Да и, по большому счету, некуда.

Я вернулась в свой номер и плюхнулась на диван, даже не снимая сапоги.

Если не считать неприветливой медсестры и поначалу прикидывавшегося врачом Грега, то я не общалась ни с кем из медицинского персонала, из чего можно было сделать вывод, что либо моя психика стабильнее, чем они пытаются меня уверить, либо им просто наплевать на все, что выходит за рамки операции по ликвидации Джеремайи Питерса. И если верно второе, то после ее окончания мне уготована невеселая судьба.

Избавятся ли они от меня на месте или увезут и снова запрут в палате под землей?

Выбор не очень богатый и не то, чтобы очень приятный.

У меня не было решения, но я надеялась, что в нужный момент оно найдется. Что последовательность событий приведет меня в ту точку, где я пойму, что мне делать дальше. Уверенности в этом, конечно, никакой не было, да и откуда бы взяться этой уверенности?

В дверь постучали.

— Войдите, — сказала я, не сомневаясь, что у того, кто стоит в коридоре, есть такая возможность.

В дверь постучали еще раз. Пришлось вставать с дивана и идти открывать.

В коридоре обнаружился молодой мужчина в строгом деловом костюме. Лицо у мужчины было совершенно непримечательное, но мне показалось, что я когда-то его уже видела, хотя и не могла вспомнить, при каких обстоятельствах.

— Привет, Боб, — сказал он. — Могу я войти?

— А вы, собственно говоря, кто?

— Агент Джонсон, — сказал он и тут же поправился. — Специальный агент Джонсон. Я — начальник Грега и Стива и вообще руковожу всей этой операцией.

— Тогда входите, — решила я.

Я подумала, что он, наверное, не так давно получил добавку «специальный» перед словом «агент», потому с непривычки и титуловал себя не полностью. Он был довольно молод для «специального», так что должен быть на хорошем счету.

— С чем пожаловали, специальный агент Джонсон?

— Учитывая некоторую щепетильность твоего текущего задания, я принес материалы по Питерсу, — он достал из-под пиджака планшет и положил его на стол. — Здесь фотографии, описания, протоколы допросов свидетелей. Хочешь посмотреть?

Я прислушалась к себе, и решила, что не очень.

— Не могли бы вы описать своими словами? — поинтересовалась я. — Что там? Танцы вокруг чучела козла? Человеческие жертвоприношения?

— Что-то вроде того, — сказал он. — Ты знаешь, как работают тоталитарные секты?

— В общих чертах.

Он постучал пальцем по планшету.

— Здесь есть немного конкретики.

— Не уверена, что хочу со всем этим ознакомиться на ночь глядя, — сказала я.

Кроме того, как мне удостовериться, что все эти документы — подлинные? И что они касаются именно Джеремайи? И в мое-то время на компьютере можно было нарисовать, что угодно, а за все это время, о котором я ни черта не помню, технологии вряд ли стояли на месте.

— Я просто хочу, чтобы ты не сомневалась, — сказал специальный агент Джонсон. — В этой истории он — злодей.

Я зацепилась за слово «этой», хотя он вряд ли имел в виду что-то такое.

— Бывают и другие истории?

— По роду деятельности нашего агентства мы сталкивались с разными случаями, — сказал он. — Бывало и так, что для общего блага нам приходилось приносить в жертву не злодеев, а обычных людей. Может быть, даже хороших людей. Но сейчас не тот случай.

Спрашивать, кто определяет общее благо, я тоже не стала. Просто мысленно заменила слово «общее» на «теневой кабинет министров». Ради своего блага эти ребята были готовы пожертвовать кем угодно.

— Как на самом деле называется ваше агентство? — спросила я.

— ТАКС, — сказал он. — Тебе это название о чем-нибудь говорит?

— Нет. А должно?

— Разумеется, нет.

— Тогда почему вы спросили?

— Профессиональная деформация, — сказал он. — Задавать вопросы — это моя работа. Большая часть моей работы.

— А меньшая часть вашей работы — это убивать людей?

— Мы никого не убиваем просто так, Боб, — сказал он. — И каждая операция тщательно просчитывается на предмет последствий. Я бы даже сказал, мы прибегаем к убийству только в самых крайних случаях. Вопреки всеобщим заблуждениям о наших методах работы, большую часть проблем мы пытаемся решить без насилия. Просто эта часть работы теневого правительства, как правило, остается… в тени. А наружу просачивается информация о самых громких эпизодах, из-за чего у нас и сложилась такая зловещая репутация.

— Но вас эта ситуация, как я смотрю, вполне устраивает, — сказала я. — Я имею в виду, вы ведь ничего не делаете, чтобы свою репутацию улучшить.

Он пожал плечами.

— Иногда выгодно слыть опасным парнем, даже если на самом деле ты им не являешься. Помогает убеждать людей и всякое такое.

— Запугивать людей, вы хотите сказать.

— Это просто один из методов работы, — не стал отрицать он.

— Ладно, — сказала я. — Пусть так. И какой у нас план?

— Выступление Питерса запланировано на завтра, — сказал он. — Он появится здесь, а мы будем ждать. Мы будем готовы.

— Готовы к чему?

— Чтобы поймать момент.

***

Я сидела на кожаном диванчике в лобби отеля и пила холодный свежевыжатый апельсиновый сок через длинную соломинку. По правую руку от меня сидел Грег, специалист по радикальным вмешательствам. По левую руку — Стивен Прайс, младший специалист по радикальным вмешательствам.

Специальный агент Джонсон, их общий начальник, сидел метрах в пятнадцати от нас, сразу за растущей в кадке пальмой, и прятал свое лицо за сегодняшней газетой. Еще несколько агентов из группы прикрытия были распределены по местности и старались с ней слиться. Лично мне их не представляли, так что я попыталась вычислить их самостоятельно.

Как минимум, это был один портье, скучающая пара туристов, которая попивала кофе, уже два часа не решаясь ни выйти на улицу, ни подняться к себе в номер, и старик, который делал вид, что изучает расписание междугородных автобусов. Была еще пара кандидатов, в которых я не была уверена.

Мы ловили момент.

Наше занятие осложнялось тем, что очередное заседание конгресса предпринимателей уже началось, а Джеремайя Питерс на территорию отеля еще не прибыл. Хотя люди с мест сообщали, что процессия из трех бронированных машин уже покинула территорию приютившего Питерса ранчо.

У дверей возникла какая-то заминка, и я бросила свой взгляд туда, ожидая увидеть процессию Джеремайи Питерса, торжественно входящего в отель, но это оказалась всего лишь группа людей на инвалидных колясках, ради которых работникам отеля пришлось разблокировать двери.

— Какого черта главе тоталитарного культа вообще делать на съезде предпринимателей? — поинтересовалась я. — То есть, понятно, зачем это нужно ему — любая попытка заполучить дополнительных членов и выкачать еще денег идет