Силуэт танцующей звезды - Ксения Дронова

— Вы считаете, что плохое отношение к ребенку — это недостаток?.. Да, я сказала Наташиной матери, что с девочкой нужно заниматься, читать с ней, играть… она же способная, ее только подтолкнуть нужно, сдвинуть с мертвой точки! Вы считаете, что я должна была промолчать? — Женька возмущенно тряхнула косой красной челкой и облизнула пересохшие губы. Кто бы знал, до чего она боится своей начальницы, хотя за полтора месяца работы Светлана Александровна ни разу не повысила на нее голос. Но этот взгляд, прошивающий собеседника насквозь, этот грозный разлет бровей! Даже массивная янтарная подвеска па золотой цепочке, степенно покоящаяся на огромной груди директрисы, — все это заставляет ее трястись и то и дело нервно потирать ладонь о ладонь.

— Плохое отношение к ребенку — это преступление, и я никогда не буду защищать тех родителей, для которых работа и развлечения важнее собственных детей. Но я пытаюсь удержать тебя от ошибки, предостеречь от поспешности! Ты еще многого не понимаешь, у тебя все либо черное, либо белое, а в жизни так не бывает. Все, что ты высказываешь родителям, обязательным образом отражается на ребенке! Никто в этой ситуации не выигрывает, напротив, это тупик!.. Разве ты этого добиваешься?

Нет, конечно, Женька добивается совсем другого! Как многому ей еще предстоит научиться, Светлана Александровна права… Когда она еще только собиралась стать детским психологом, она даже не представляла себе, насколько реальные дети и родители отличаются от тех семей, про которые пишут в книгах. В учебниках и научных статьях все очень просто и понятно — если, конечно, владеть всеми терминами и уметь видеть зерно мысли сквозь шелуху долгих и нудных рассуждений… Книжные родители всегда либо однозначно плохие, либо столь же беспрекословно хорошие, а их дети неизменно без запинки проходят все тесты и демонстрируют прямо-таки классические ответы. А в жизни, поди, добейся от кого однозначности! В семьях отношения запутанные, у родителей настолько много проблем, что даже самые любящие из них частенько срываются на своих детей, да и их чада иной раз ведут себя так, что психологи просто руками разводят… И все-таки это ее профессия, Женька ни на секунду в этом не сомневается!

— Хорошо, Светлана Александровна, я подумаю над этим. Мне просто очень хотелось помочь Наташе, но видимо, я действительно не должна была говорить с ее матерью так резко, — ну, конечно, надо было улыбаться и смотреть, как высокая всклокоченная девица, чуть постарше Женьки, кричит на дочь, а та по-бараньи таращится на мать и молчит… невозможная картина. И сколько таких бытовых сценок она наблюдает каждый день! Вот и сейчас, пожалуйста, — если выглянуть из окна директорского кабинета, то можно увидеть, как кучка родителей разбирает по домам первую порцию детей.

— Надеюсь, Вы и правда подумаете. Сейчас можете идти, — Светлана Александровна привычно ударила ладонью по гладкому столу, как будто поставила точку в разговоре. Ее светло-карие глаза под набрякшими веками пытливо впились в Женьку, но потом равнодушно соскользнули с лица девушки на папку с документами. Рабочий день почти закончился, но только не для директора.

Женька кивнула и быстро выскользнула из кабинета, осторожно прикрыв массивную дверь. Стыдно признаться, но всякий раз, выходя отсюда, она чувствует себя наивной школьницей, которая только что сама, без шпаргалок, ответила на все вопросы сложной контрольной и теперь свободна до объявления оценки… Такой вот краткий момент дикого счастья — после контрольной и перед тем, как узнается результат, и как-то даже неважно, плохой он будет или хороший, главное — свобода!.. Светлана Александровна Баева — замечательный человек, и Женька бесконечно благодарна ей за то, что она все-таки взяла ее на работу, хотя на место детского психолога в престижном воспитательно-развивающем детском саду-лицее претендовало немало народу, но досталось оно все-таки ей, Женьке… Конечно, в этом есть и мамина заслуга, но если бы Светлана Александровна не поверила в нее, то никакие связи бы не помогли, это точно! И все же Женька, наверное, никогда не научится, не бояться эту величественную женщину с неизменным янтарным кулоном на груди!

Женька прошла по длинному извилистому коридору и, не заходя в свой кабинет, спустилась со второго на первый этаж. Как ни странно, именно в конце рабочего дня она получает большую часть нужной ей информации — когда наблюдает за встречей детей с родителями, перекидываясь с ними шутками и светски беседуя о чем-нибудь приятном и легком… Все эти необременительные разговоры, разнообразные выражения на лицах, жесты, мимика и позы откровенно показывают ей, что происходит в семьях этих людей, потому что можно соврать словом, но телом — практически никогда!

Женька улыбнулась — когда-то давным-давно она сидела на старом диване, прижавшись к папе, и смотрела вместе с ним сказку «Морозко». Она была еще дошкольницей, но почему-то этот день врезался в ее память, как нож в масло, даже осталось ощущение продавленного дивана и папиной ноги под боком. Фильм ей тогда очень понравился, но один момент просто поразил: когда Мороз пытался заморозить хорошую девочку Настеньку и все спрашивал у нее, не холодно ли ей… Подует на нее изо всех сил — и задает свой глупый и бессердечный вопрос! А та покорно отвечает — тепло, мол, потихоньку превращаясь в сосульку.

— Ну, папа, зачем она говорит, что ей тепло, если она уже вся синяя от холода? — родители внушали Женьке, что врать нехорошо, и разве можно спокойно смотреть, как вредный старик издевается над хорошей героиней? Ей не понравилась эта ситуация.

— Она не хочет обижать его, ведь она во владениях Мороза, поэтому она и говорит неправду, — наверное, папе страшно не хотелось отвлекаться от книжки, но он все-таки нашел время взглянуть на экран и ответить на вопрос дочери. В этом плане Женьке повезло — взрослые никогда не отказывали ей в общении.

— Но ведь если она будет продолжать говорить, что ей тепло, он же совсем ее заморозит! — ужаснулась она. Ей ужасно жалко вдруг стало эту глупую Настеньку с тоненьким, совсем детским голосочком.

— Нет, ты что! Мороз же не слепой, он видит, что Настенька его обманывает… да ты сама посмотри, все ведь и так ясно!.. Не бойся, он не злой, сейчас он перестанет ее морозить.

В тот момент Женька впервые осознала, что слова, на самом деле, не так важны, как она всегда думала, потому что понять человека можно и без слов, и иной раз лучше вообще не обращать внимания на то, что тебе говорят… В.следующий раз, когда по телевизору опять показывали «Морозко», Женька демонстративно отключила звук — и что же! Действительно, Настенька замерзала, и теперь, когда Женя не отвлекалась на произносимые ею слова, она отчетливо видела картину происходящего. Тела не могут врать, или не хотят этого делать…

Разумеется, все это она додумала потом, в промежутке между детством и юностью, но видимо, как раз эта наивная детская сказка и памятная беседа с отцом и повлияли на ее выбор профессии.

Теперь она взрослая и ей уже вполне понятно, зачем люди так часто говорят то, что не думают, скрывая свои настоящие чувства, и она сама так делала не раз, хоть это и не доставляло ей радости… Но все, же она, реагируя на слова и поддерживая беседу, верит почему-то только тому, что подделать нельзя, — движениям рук, повороту головы, развороту ступней, даже коленям… Спина зачастую бывает откровеннее лица, потому что лица, когда им плохо, надевают на себя фальшивые улыбки, а спины открыто тоскуют и просят помощи!