Бас. Любимица Иллари - Александра Лисина

Такая же туча, только почти черная, наползла и на лицо едущего последним Рокхета:

– Мы туда не поедем.

– Что? – совершенно искренне обалдела я. – Что ты сейчас сказал?

– Мы. Не поедем. В село, – неестественно ровно повторил вожак.

– Роар, притормози-ка. Я хочу еще раз это услышать и убедиться, что мне не показалось!

Рыжик беспокойно поерзал, но лошадь все-таки придержал и откровенно встревожился, когда я встала и одним прыжком переместилась на круп семенящей рядом лошадки Рокхета.

Судя по всему, наш угрюмый друг некстати вспомнил, чем закончилось последнее посещение человеческого жилья, и не горел желанием проходить через всю эту суету повторно. Но, на его беду, мне на его мнение было начхать, а чтобы он получше это осознал, я вцепилась в его плечи, наклонилась к уху и промурлыкала:

– Хорошо, давай оставим кису без молочка. Только учти: спать эту ночь я буду на тебе, дорогой. Даже в том случае, если ты будешь категорически против.

– Меня не интересует твой комфорт, – сухо отозвался оборотень, даже не повернув головы. – Все, что от меня требуется, это доставить тебя живой во дворец друидов.

– Ты так уверен, что сможешь это сделать? – прошептала я и, наклонившись еще ниже, прикусила лохматому ухо, а пальцами медленно провела по чужой шее, прямо на ходу отращивая острые когти.

– Так как? Не передумал? – снова мурлыкнула я.

Рокхет поморщился:

– Нет.

После чего отмахнулся, и если бы я не спрыгнула с лошади сама, меня бы попросту скинуло на землю.

Ого. Кажется, наш несговорчивый вожак сердится сегодня больше обычного. Хотелось бы знать, что его так разозлило. Моя маленькая уловка по поводу Лори? Тот факт, что сегодня развлекать меня взялся Роар? А может, он просто не с той ноги встал и поэтому рычит?

В любом случае после нескольких суток молчания это был несомненный прогресс. За пару минут лохматый произнес больше слов, чем за предыдущие три дня. Да еще и на пинок неожиданно расщедрился.

Интересно, а до каких вообще границ простирается его сдержанность? И смогу ли я вывести его из себя по-настоящему?

– Ладно, – широко улыбнулась я, выпрямляясь и отряхивая ладони. – Значит, загляну в село без вас. Пока, мальчики! Увидимся утром!

– Стой! – ахнул Роар, когда я развернулась и преспокойно направилась в лес. – Бас, подожди! Не надо!

Я только махнула рукой, когда по дороге застучали копыта. Но кусты вдоль тракта росли пышные, густые, так что даже при очень большом желании лошади сквозь них бы не продрались. А мне напрямик было удобнее. Поэтому я прибавила шагу, затем перешла на бег и чуть не фыркнула, когда позади послышались яростно спорящие голоса, а затем ветки кустов затрещали, пропуская кого-то из лохматых.

Пра-а-авильно, мальчики. Одна я могу натворить немало дел в скромном и бедном человеческом селе. Денег-то у меня при себе нет. А молочка уж больно хочется. И поскольку коров доить я не умею, то правильно волки забеспокоились. Если дать моему зверю волю, он все стадо перережет. А не найдя того, что хотел, и к людям пойдет. В самом что ни на есть скверном расположении духа.

– Бас! – крикнул мне вслед рыжик, тщетно пытаясь догнать меня на своих двоих. – Постой!

Бесполезно: когда я не хочу, догнать меня не под силу даже другому баскху. Но лохматым мы об этом не скажем. По крайней мере, не здесь и не сейчас.

Село и впрямь оказалось там, где я помнила, – на вершине большого холма, который топорщился вверх острыми крышами и неровной линией частокола. В домах еще горели огни, ворота, насколько я могла судить, тоже не были закрыты, так что, если поспешить, парное молоко у меня сегодня все-таки будет. Если, конечно, кое-кто не надумает мчаться мне наперерез.

Как ни странно, до самых ворот меня никто не остановил и даже из лесу не проорал что-нибудь непечатное. А вот на въезде уже крутилось трое недовольных до крайности всадников, при виде которых мои губы сами собой расползлись в понимающей усмешке.

Впрочем, облегчать лохматым жизнь я не собиралась, поэтому, пользуясь темнотой, подкралась к забору вплотную и перемахнула на ту сторону неподалеку от ворот. Уже потом выбралась на главную улицу. Неторопливо прошлась вдоль домов, чтобы недогадливые спутники точно заметили. Услышала за спиной нарастающий стук копыт и, дождавшись, когда со мной поравняются взмыленные кони, с улыбкой встретила бешеный взгляд вожака.

– Ой, как хорошо, что вы все-таки успели к закрытию ворот. Кто-нибудь знает, где тут постоялый двор?

– Т-ты… – клацнул зубами Рокхет, чья хваленая выдержка, кажется, уже была готова улететь в бездну.

Я с готовностью кивнула:

– Угу. Я. Так мы идем или нет?

– Ну зачем ты так? – с укором спросил Роар, когда вожак хлестнул ни в чем не повинную лошадку и умчался вперед. – Он бы и сам согласился. Надо было лишь попросить… ты ведь тоже любишь, когда просят?

– Я женщина. Меня можно и нужно уговаривать. А задача мужчины – вовремя понять, когда это надо сделать, а когда не стоит даже пытаться.

– Эх, миледи, – огорченно вздохнул Наран.

Я лишь пожала плечами.

А что не так? Все равно ведь все получилось по-моему. От Рокхета только и требовалось вовремя сообразить, что именно так и будет. Но он заупрямился, обозлился и снова решил, что может мной управлять. А разве я давала для этого повод?

Постоялый двор нашелся быстро – волки отыскали его по запаху. Коней устроили сами, комнаты оплатили тоже сами, благо у хозяина имелось несколько свободных. Правда, устраиваться на ночь с кем-либо из волков я наотрез отказалась и отвоевала право спать в одиночестве, нахально заграбастав единственную комнатку под чердаком, откуда имелся выход на крышу.

А что? Мы, кошки, обожаем крыши, особенно в темное время суток. Оттуда все видно, все слышно. Над головой загадочно перемигиваются звезды. Именно на крыше появляется то неописуемое чувство, что, кроме нас и звезд, в этом мире вообще ничего больше нет. И за возможность снова испытать это восхитительное ощущение я была готова на многое.

Когда я спустилась в трапезную и оглядела переполненный зал в поисках свободного стола, разговоры мгновенно притихли.

Что поделаешь? Такой уж у нашей породы рок – где бы ни оказывался кот или кошка, они немедленно привлекают к себе внимание. И дело даже не в том, что мы ведем себя как-то не так, вызывающе одеваемся или же не одеваемся вовсе. Сейчас я была одета в самую обычную одежду и не сделала ни единого движения, чтобы кого-то соблазнить. Я просто спустилась с лестницы и остановилась. Но все мужские взгляды моментально повернулись в мою сторону.

Когда же я неторопливо прошла к облюбованному оборотнями столику, эти самые взгляды как приклеенные последовали за мной.

Говорят, так работает наш природный магнетизм. Но как по мне, так это доставляет массу проблем, не будь которых мы бы смогли появляться в городах и селах гораздо чаще.