Недотрога - Эбби Грин

К ней подошла молодая женщина.

— Вы, должно быть, Алиса.

Она кивнула.

— Мария, воспитатель приюта. — Она махнуларукой в сторону детей. — Готовиться начали за много недель, это путешествие —одно из самых любимых в году.

— То есть бывают и другие?

Мария кивнула.

—Да, несколько. Сюда и в Милан тоже, да вообщепо Италии. Водные виды спорта, учебные центры, верховая езда... всего неперечислишь.

Данте и несколько инструкторов в гидрокостю­махсновали между детьми, организуя их в группы.

— Пойдемте, я покажу, где вы можете сесть ипонаблюдать.

Алиса последовала за Марией к трибунам. Таначала объяснять, что взрослые — бывшие воспи­танники приюта, которые приходятпомогать.

Очередной укол в сердце. Вот свидетельство:она видела, как Данте поймал маленькую девочку и высоко подкинул ее, а тарадостно смеялась, — он может любить. Способность к этому он не потерял. Тольконе по отношению к ней. Хотя... разве не отвратительно — думать о себе, в товремя как у этих детей никого нет.

Подавив возникшую боль, она обернулась кМарии:

— Не могу я чем-нибудь помочь?

Мария, видимо, растерялась:

— Вы?

— Конечно. — Алиса встала. — Пойдемте, поче­муэто они должны веселиться без нас?

Вечером, когда солнце уже клонилось к закату,а дети начали переодеваться, болтая без умолку и мельтеша под ногами, Дантеоблокотился о стену и нашел глазами ту, которую искал. Лучше б не нахо­дил. Онавсе еще была в гидрокостюме, волосы мокрыми кудряшками вились вокруг головы.Выглядела она самое большее на восемнадцать. К ней тянулась очередь детей.Алиса без устали кле­ила пластыри, смазывала синяки и болячки.

Никто из детей серьезно не пострадал, все раны— след­ствие веселой возни. Данте не мог оторвать глаз от Алисы. Вот онаприжала к себе малышку, поцело­вала в головку.

Рядом оказалась Мария, восторженно помоталаголовой, сказала:

— Данте, она...

Он резко оборвал ее:

— Я знаю. — И сделал еще глоток пива. Не хочетон это слышать.

Удерживая ее в своей квартире, исключительнодля себя, он позволял себе определять влечение к ней как исключительнофизическое. Да, они разго­варивали и ему нравилось обнаруживать у нее общие сним интересы, чувство юмора... но это только подтверждало физическую природужела­ния.

Скоро Алиса, уже в своей одежде, сидела рядомс ним в джипе. Детей загрузили в автобус — для самолета их было слишком много,и они с воплями и шумом уехали. Алиса не переставала улыбаться.

— Какой чудесный день... спасибо тебе. Как быхорошо... — она запнулась, заметив его суровый взгляд.

— Что?

Она покачала головой.

Этой ночью, на вилле, они занимались любовью скакой-то ожесточенностью. Словно в предчув­ствии каких-то перемен. А после,лежа в его объя­тиях и прислушиваясь к постепенно выравниваю­щемуся дыханию,Алиса поняла, что предчувствие шло от нее. Потому что настало время уйти. Сегод­няона опять ощутила себя нормальным человеком, общаясь с детьми, заботясь о них.Откажись она от этого — и душа ее начнет съеживаться все больше и больше, покаот прежней Алисы не останется лишь бледная тень.

— Я буду к шести, прием начнется в полседьмо­го,синьора Паскаль в пять доставит платье. — ска­зал Данте перед уходом.

— Данте, не надо нового платья, это сумасше­ствие— я полно с собой привезла.

— Я тебе уже говорил, цена ничего не значит. Асегодняшний вечер очень важен.

Алиса пожала плечами. После его ухода немно­гопошаталась по дому, не зная, куда себя деть. Позвонила Мелани, но лондонскийтелефон не отвечал. Не смогла она дозвониться и на мобиль­ный — ни Мелани, ниПаоло трубку не брали. В принципе беспокоиться не стоило. Алиса знала, что оничасто отправляются на прогулку, если Паоло рано возвращается с работы.

Его шаги Алиса услышала давно, но осталасьстоять, глядя в окно. Он подошел сзади, его запах окутал ее как плащ. Сердцезабилось быстрее. Данте поцеловал ее в обнаженную шею, она зак­рыла глаза,позволив сладкой боли овладеть собой.

— Красавица моя.

Она повернулась к нему, его темный горячийвзор оглядел ее сверху донизу. Платье золотистого шелка очень шло ей. Он поднялброви.

— Туфли?

Приподняв ногу, она показала броские золоти­стыетанкетки, найденные синьорой Паскаль.

— Мне оказалось достаточно одного раза, чтобывыучить свой урок. Я и каблуки не сочетаются. Тан­кетки проблему решают.

—Тогда пойдем.

Несмотря на танкетки, ноги Алисы начали уста­вать.Ужин давно закончился, но люди не расходи­лись. Данте выступил с речью,позволив ей в оче­редной раз убедиться, что, захваченный чем-либо, онпревращается в силу, с которой приходится счи­таться. Она отпила шампанского,стараясь не под­даваться искушению снова начать себя жалеть.

А он уже пробирался к ней. Взяв у нее из рукбокал, поднял ее пальцы к губам, поцеловал у всех на виду. Алисе сдавило грудь— снова работа на публику. Он определенно желает получить за свои деньги помаксимуму, сердито подумалось ей.

Они направились к выходу, как вдруг Дантерезко остановился. Алиса едва не врезалась в него. Она поискала взглядом, чтоего задержало, и уви­дела стоящую перед ним женщину. Несколькими годами старшеАлисы, примерно ровесница Данте. Густые темные волосы, смуглая кожа иизумрудно-зеленые глаза. Удивительно хороша.

Алиса не понимала, что они говорят, но немогла не заметить напряжение Данте, силу, с которой он сдавил ей пальцы. Ондаже чуть отодвинул Алису в сторону. Слегка рассердившись, что ее оттесняют,Алиса шагнула вперед и протянула руку.

— Здравствуйте, я Алиса.

Женщина презрительно глянула на ее руку исразу повернулась к Данте. Презрительная грима­са сделала ее очаровательноелицо куда менее кра­сивым. И говорила она жестко, отрывисто.

Данте что-то ответил, и она замолкла, неприят­носкривив рот.

Алиса не могла удержаться:

— Данте... кто это?

Он не посмотрел на нее, а продолжал холодноглядеть на незнакомку.

— Это, — голос его соответствовал выражениюлица, — никто.

Потом схватил Алису за руку и потащил засобой.

Алису больше всего задело, что когда-нибудьона может так же случайно столкнуться с ним, и он окинет ее тем же ледянымвзглядом, сжимая руку другой женщины. Она этого не вынесет. Ее час настал, иона почти радовалась событию этого вечера, поспособствовавшему ее решению.