Двое - Алайна Салах

Булат, как и обычно, отвечает не сразу — просто позволяет себя целовать. Его ладони накрывают мои ягодицы и сжимают одним коротким резким движением, так что ноги отрываются от пола. Я люблю его грубость: так он словно говорит мне, что я принадлежу ему. Рядом с ним меня возбуждает все: то, как он пахнет, как трогает меня, как его кожа соприкасается с моей, и даже то, как он дышит: шумно и глубоко.

Булат снимает мою руку со своей шеи, проталкивает ее между нами и кладет себе на член. Между ног томительно тянет — хочет, чтобы я его трогала. Он всегда честный и эгоистичный в своих желаниях, и эта черта в нем тоже нравится мне и даже возбуждает. Никогда не стесняется брать свое.

Его губы, наконец, раздвигаются, я чувствую влажный напор языка. Это значит, что время моего самовольства прошло, и сейчас целует он. Поцелуй Булата — это всегда подчинение: он нападает, а я сдаюсь и отступаю. Мне нравится быть для него нежной и податливой, и ему, знаю, тоже.

— Презервативы.

Я улыбаюсь и, отстранившись, демонстрирую квадратик, зажатый в руке. Я тоже учусь быть предусмотрительной.

Булат надевает его сам, приподнимает меня вверх, словно пушинку, заставляя обхватить себя ногами. Грудь больно сдавливает от столкновения с его кожей, но все, о чем я могу думать — это то, как сильно я его хочу. Целую его сама, впиваюсь пальцами в шею, вскрикиваю, когда он начинает во мне двигаться. Я перестала стесняться тех звуков, которые издаю во время секса, потому что, как оказалось, Булату они нравятся. Также ему нравится, когда прошу его еще и когда выкрикиваю его имя — не раз замечала, что так он быстрее кончает.

Заниматься сексом в таком положении непривычно — я словно кукла в его руках — совсем ничего не контролирую. Булат поднимает меня и опускает на себя: его член ходит во мне как громадный поршень, заставляя стены вибрировать моими стонами. Я целую его, языком трогаю щетину:

— Хорошо… Мне хорошо… С тобой очень хорошо.

Спустя полчаса мы лежим в кровати: моя голова покоится у Булата на груди, я его обнимаю. Волосы лучше было высушить феном, но я не хочу пропустить ни одной минуты моего любимого времени, именуемого «время после секса». Вдруг когда я выйду, Булат уже уснет. Он умеет делать это быстро.

— Расскажи мне что-нибудь о себе.

— Например.

— Например, о своих родителях. Они живы?

— Конечно, они живы. Я не такой старый.

— Я тоже не старая, но мой папа умер.

— Давно?

— Когда мне было четыре. Но я его очень хорошо помню. У него были красивые голубые глаза, и он очень любил меня. Постоянно со мной возился и сажал к себе на колени. 

Повисает пауза. Паузы я не люблю, потому что они могут означать конец разговора, а потому всегда стремлюсь их чем-нибудь заполнить.

— Я подумала, что мне нужно пойти в автомобильную школу, — озвучиваю мысль, посетившую меня на сегодняшней презентации. Спохватившись, быстро добавляю: — Это не намек на машину, не думай. 

Но Булат, кажется, и не думает. 

— Права никогда не помешают. Напомни мне, когда соберешься. Скажу, в какую лучше пойти. 

Хорошо, что в спальне темно, и он не видит мою счастливую улыбку. Так приятно, что ему не все равно. Школы, наверное, действительно разные есть: где-то инструктора более профессиональные и машины лучше.

Я поднимаю голову и, уперевшись Булату в грудь подбородком, смотрю ему в глаза. Видно плохо, но я знаю, что он тоже на меня смотрит.

— Тебе не захочется меня от себя отпускать. Если я вдруг исчезну — ты будешь по мне скучать.

— В тебе говорят шампанское и самонадеянность, Таисия. Давай спать.

— Кофе пить пойдем, Тай? — Лариса, девушка, с которой мы вместе ходим на курсы итальянского, обнимает меня за плечи. — Или ты опять домой к своему любимому торопишься?

«Любимым» она называет Булата, хотя сама я его так ни разу не называла. По-крайней мере, вслух. То, что я люблю его, я знаю почти месяц. Поняла это, когда неожиданно для себя расплакалась, оттого что он не пришел ночевать, хотя пообещал. Да и других доказательств много. Булат первый, о ком я думаю, когда просыпаюсь, независимо оттого, спит он рядом или нет. С мыслями о нем я готовлю завтрак, с ними же занимаюсь в спортзале, и даже музыка в наушниках не в силах их заглушить. Регулярно представляю, как он приедет домой вечером, и в чем я его встречу, гадаю, поведет ли он меня куда-нибудь в выходные. Не считая той презентации, мы уже дважды выходили в свет вместе: на открытие ресторана его друга и на ужин в итальянское заведение. 

Конечно, я люблю его и жутко ревную к Карине, даже несмотря на то, что времени с ней он стал проводить меньше. Теперь он остается у меня минимум три раза в неделю. Победа? Наверное, да. Но мне ее мало. С каждым днем я становлюсь все более ненасытной: хочу видеть его постоянно, а потому делать вид, что звонки от другой меня не беспокоят, становится все сложнее. В мыслях Булат только мой.

— Да, я домой. Надеюсь, не обижаешься? В следующий раз обязательно посидим где-нибудь.

— Не обижаюсь, конечно, — смеется Лариса и звонко чмокает меня в щеку. — Но запомни — ты мне обещала.

Вот у кого нужно поучиться жизнерадостности и легкости. Сложно представить, что Лариса вообще умеет плакать: всегда в отличном настроении, всегда улыбчивая и позитивная. Она, как и я, мечтает посетить Италию — на фоне любви к этой стране мы и подружились. 

Я сажусь в подъехавшее такси и звоню Булату. В последнее время я позволяю себе больше вольностей: например, набрать ему, чтобы уточнить, во сколько он приедет, нужно ли купить его любимой минералки и хочет ли он посмотреть фильм. Первое время Булат делал вид, что ему не нравятся мои звонки, но потом стал реагировать на них спокойно. 

— Я возвращаюсь домой с учебы. Ты скоро подъедешь?

— Я в квартире.

— Уже? — я впиваюсь глазами в затылок водителя, как если бы могла заставить его ехать быстрее. — Я скоро буду. 

С Михаилом перекидываюсь всего парой слов, чтобы не сильно задерживаться, и взлетаю вверх по ступеням. Булат на кухне, разговаривает по телефону и пьет свой неизменный черный кофе.

Я терпеливо дожидаюсь, пока он закончит разговор и сажусь к нему на колени. Иногда я так делаю. Энтузиазма по этому поводу Булат не выказывает, но и не отталкивает. 

— Ты сегодня раньше, — обнимаю его за шею и бесшумно вдыхаю запах кожи, ставший с недавнего времени моим самым любимым. Как-то специально нюхала его туалетную воду — без него она пахнет гораздо хуже.

— Был рядом. В офис по пробкам ехать не хотелось.

— И еще я по тебе соскучился, Таисия, — шутливо подсказываю я. — Видишь, совсем не сложно сказать.

Я касаюсь губами кончика его носа и сильнее прижимаюсь к нему грудью. Это все его запах и мои неуправляемые чувства. Они заставляют меня постоянно думать о сексе с ним.