Багровая судьба - Венди Оуэнс

Амелия нечто большее, чем будничный разговор между братом и сестрой.

— Спасибо, — шепчет она, когда мы заходим в лифт. Мой взгляд устремлен на Николая, когда двери закрываются, и его поза указывает на дискомфорт из-за того, что Амелия будет находиться вне поля его зрения. Я бы никогда не рассказал Амелии или Алексею, но я глубоко ценю тот факт, что за ней присматривают.

Я нажимаю кнопку этажа, ведущего в пентхаус, и смотрю на табло. Я не отвечаю ей, вместо этого я прислоняюсь спиной к прохладной стене, скрестив руки на груди, и изучаю сестру. Она выглядит собранной и уверенной, воплощая собой грацию, не смотря на витающее в воздухе напряжение.

— Что бы ни привело тебя сюда, чтобы это было что-то стоящее, — бормочу я себе под нос.

Амелия продолжает хранить молчание, но в ее глазах появляется некая загадочность. Лифт звенит, оповещая о прибытии в мое убежище.

— Значит, Алексей уехал по делам? Какого рода?

— Это не твоя забота, — резко вмешивается Амелия, обрывая меня на полуслове. Она встречается со мной взглядом, и в ее глазах читается ярость и непоколебимость, — я оставлю эту информацию при себе.

— Достаточно справедливо, — говорю я, отталкиваясь от стены лифта, и выхожу в свой просторный дом, который, по правде говоря, все еще ощущается как дом моих покойных родителей.

Амелия следует за мной. Она осматривает комнату из темного дерева, бросает взгляд на кожаные кресла и шахматную доску, оставленную посреди комнаты после нашей с Марко последней партии.

— Догадываешься, почему я здесь? — спрашивает она, поворачиваясь ко мне с серьезным выражением лица, привлекая мое внимание.

Я устраиваюсь за столом, откидываюсь на спинку стула и глубоко вздыхаю. Амелия и Ева делятся друг с другом всем, поэтому я довольно хорошо понимаю причину, которая могла привести ее сюда.

— Если ты говорила с Евой то, я думаю, речь пойдет о Джии?

Она садится на край стола, вторгаясь в мое личное пространство с уверенностью человека, который не сомневается в том, что его не оттолкнут.

— Ты действительно думаешь жениться на ней ради какого-то идиотского соглашения?

Ее слова полны беспокойства и вопрос повисает в воздухе между нами на несколько долгих мгновений.

— Я не обязан тебе ничего объяснять. Если не хочешь, чтобы я лез в дела Алексея, не лезь в мои.

— Это не бизнес, это безумие, — отвечает она, — с какой стати тебе вообще пришла в голову такая нелепая идея?

— Остынь, ладно, сестренка? Это просто одна из стратегий, которые я рассматриваю.

— Стратегия? — брови Амелии взлетают вверх, и ее пальцы обхватывают край столешницы, — мы говорим о браке. Это не стратегия. И, кроме того, ты когда-нибудь задавался вопросом, какая женщина вообще согласится на такое?

Я смеюсь над этим замечанием.

— Я думал, вы подруги.

— Довольно громкие слова. Она просто была в нашем доме, потому что ее отец работал на нашего отца, но мы никогда не были близки. Я хочу сказать, что любая женщина, которая спокойно соглашается на брак по расчету, заставляет меня усомниться в ее истинных мотивах.

— О чем ты говоришь? Именно ее происхождение делает ее идеальной невестой для меня. Наш союз поможет мне защитить наследие моей семьи.

— Возможно, ты прав. Но какой ценой? — Амелия наклоняется вперед, ее голос мягкий, но настойчивый, — очевидно, что она и ее отец просто жаждут власти. Какая жизнь тебя ждет в браке с такой женщиной? Ты сам знаешь, какой стала Изабелла. Отец женился на ней, потому что не хотел, чтобы мы росли без матери, но, в конце концов, она убила его.

Я делаю паузу, обдумывая ее слова. В моих мыслях мелькает образ Джии, ее задумчивых и проницательных глаз, изгиба ее улыбки.

— Я знаю, ладно? И Джиа совсем не похожа на Изабеллу. Господи… счастье? — я усмехаюсь, потому что это слово чуждо моему языку, — тебе пора повзрослеть. Это роскошь доступна тем из нас, кто не пытается всеми способами сохранить свое наследие.

— О, пожалуйста, перестань уже говорить об этом устаревшем дерьме! Отец не был великим человеком. Он убил множество людей, чтобы получить то, что хотел. Вот и всё!

— И ты думаешь, твой муж или я лучше? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы, сжав руки в кулаки, — вот, кем мы являемся, Амелия. Джиа это понимает. Когда ты перестанешь жить в чертовой сказке и начнешь видеть реальность такой, какая она есть на самом деле?

— Я не наивная, — Амелия отворачивается от меня, мои слова явно попадают в цель, — я знаю, как вам с Алексеем приходилось поступать, но это не говорит о том, что вы не можете выбрать другой путь.

Я поворачиваюсь к окну. Сверкающие огни вечернего города сливаются воедино, и я наливаю себе виски, глядя на то, как последние лучи заходящего солнца отражаются на гранях хрусталя. Пока я обдумываю вопрос, решаю предложить сестре выпить. Она кивает, и я наливаю еще порцию.

— Так и поступил Алексей? Выбрал другой путь? — спрашиваю я у нее. Она не отвечает, но я и так знаю ответ. Какой бы выбор он не сделал, он всё еще совершает поступки, от которых у большинства мужчин волосы на голове встали бы дыбом. И он делает все это во имя семьи и его наследия.

Я поворачиваюсь к ней лицом, подношу ко рту стакан и делаю глоток. Виски согревает меня изнутри. Я не жду, что она ответит на мой вопрос, поэтому продолжаю.

— И, к твоему сведению, вчера я ужинал с Джией, и мы провели вместе потрясающий вечер. Я знаю, ты мне не поверишь, но я думаю, что есть шанс, что между нами возникнет нечто большее, чем просто брак по расчету.

— И ты сделал такой вывод после одного единственного ужина? — Амелия даже не пытается скрыть свой скептицизм по этому поводу, — что вообще можно понять после одного совместного вечера?

Я ставлю стакан с большей силой, чем предполагалось, и звон эхом отражается от стен.

— Она — не просто красивая мордашка, Амелия. В её глазах огонь и неистовая преданность.

— Огонь может обжечь, братишка, — предупреждает Амелия, ее