Никогда с тобой - Адалин Черно

и только потом покидает кухню. Видимо, решала напоследок, что лучше довериться мне, чем сыну.

— Твоя мама шокирована, — замечаю, отпивая кофе из чашки.

— Это потому что я не привожу девушек домой.

— Ты сказал, что я твоя подруга.

— Единственную мою подругу зовут Ася и ты — точно не она.

— Согласна, мы познакомились час назад.

Мы синхронно смеемся и допиваем свой кофе, после чего Ким ведет меня в свою комнату. То, что она принадлежит ему, я понимаю по обстановке. Темные тона, широкая кровать с темным постельным бельем, гитара на подставке и большой письменный стол, на котором стоит ноутбук.

— Будешь спать здесь.

— А ты?

— На кресле в гостиной переночую.

— Не стоит. Давай я там. Все-таки это я напросилась к тебе домой.

— Все-таки я был тем, кто пригласил тебя к себе. И нет, спать в гостиной ты не будешь.

Я хочу поспорить, но понимаю, что это бесполезно и сажусь на край кровати. Она широкая, так что мы бы с легкостью поместились здесь вдвоем, но предложить такое я не смогу. Почему-то уверена, что будь на месте Кима Тан, я бы вообще спала на полу, хотя… если бы передо мной стоял Тан, он бы меня на порог собственного дома не пустил, не то, что на коврик у кровати.

Ложиться я не спешу. Мне слишком непривычно ночевать в чужой квартире, еще и в комнате, которая принадлежит парню. Мне неловко стеснять его, но домой мне лучше не возвращаться хотя бы до завтра, но лучше конечно до тех пор, пока не вернется мама. Почему-то сейчас весь запал подружиться со сводным братом улетучивается. Я прекрасно знаю, что у нас не получится. Он слишком жесток, а я больше не хочу подставляться. На этом моя примирительная миссия закончится. Я бы вообще с мамой поговорила на счет того, чтобы съехать, но нужно попробовать устроиться на работу, чтобы покрывать часть своих расходов. Квартиру, слава богу, снимать не нужно, у нас осталась своя.

— Тан бывает придурком, но он отходчивый. Завтра ему станет легче, а послезавтра он забудет, что случилось, — заверяет меня Ким.

Я почему-то сомневаюсь. Возможно, это с друзьями Тан другой, а я ему кто? Правильно — никто. Ненавистная сводная сестра. Родственница, о которой он не просил.

— Почему он меня отвез?

Вопрос срывается с моих губ прежде, чем я успеваю над ним подумать. Тут же закусываю губу и хмурюсь.

— Я не знаю.

С чего я вообще взяла, что Ким станет со мной откровенничать? Он — друг Тана. Скорее всего, преданный. Вряд ли он станет обсуждать со мной его поступки.

— Я правда не знаю. Мы не успели с ним об этом поговорить.

— Он просто меня ненавидит, — нахожу рациональное объяснение.

— Уверен, что ненависть — последнее, что он к тебе испытывает. Тан… сложный, когда дело касается новых людей, но те, с кем он близок, всегда могут на него рассчитывать.

На это мне нечего сказать. За то время, что я провела в доме у меня сложилось впечатление, что близких людей у Тана нет, но Ким ломает эти стереотипы. У моего сводного брата есть друзья. Те, с кем он каждый день общается. Не держит их в страхе, как мне казалось, а действительно общается. Нормально, возможно, даже вежливо. Я слабо представляю, что он так может, особенно после его сегодняшнего приказного тона, но предпочитаю верить Киму, тем более, он приютил меня у себя и даже уступил удобную кровать.

— Я постараюсь помочь, — неожиданно говорит Ким. — Не обещаю, что вы подружитесь, но донимать он тебя перестанет.

— У них с отцом… — замираю, набираясь смелости. — Почему Тан его ненавидит?

— Думаю, об этом лучше спросить его.

Ким явно не настроен рассказывать больше того, что и так понятно, а я ни за что не стану задавать вопросы сводному брату. С сегодняшнего дня я намерена последовать его требованию не смотреть, не говорить и не прикасаться.

Глава 24

Соня

Пробуждение выдается тяжелым. Во-первых, я достаточно долго не могла уснуть. Ворочалась в кровати, испытывая вину за то, что вынудила Кима спать в явно маленьком для него кресле. Под утро все же удалось сомкнуть веки, но от этого только хуже. Открыть глаза выходит не сразу. Превозмогая покалывание и жжение, все же разлепляю веки, а когда поворачиваю голову, сердце уходит в пятки, потому что передо мной, в метре от кровати, прямо на ворсистом светлом ковре сидит собака.

Большая, гладкошерстная, с острыми стоячими ушами и нахмуренной мордой. Я бесполезно хлопаю глазами, абсолютно не понимая, что делать дальше. Соблазн позвать Кима возникает моментально, но я боюсь, что даже тихий зов может стать источником раздражения для неожиданного гостя, поэтому молча лежу. Пес смотрит на меня, а я на него. Я ложусь поудобнее, и он наклоняет морду, изучая подозрительную личность, что посмела выгнать его хозяина из комнаты.

Мне страшно. Говорят, нельзя показывать собаке свой страх. Жаль, не рассказывают, как именно это сделать. Никакие внутренние установки на меня не действуют. С каждой минутой повышенного внимания пса ко мне внутри все сжимается в тугой узел. Я посматриваю на дверь. Приоткрыта, но находится слишком далеко. Подозреваю, пес окажется у выхода, как только я встану. Если не решит вцепиться в мою ногу, как только я спущу ее с кровати.

Меня спасает звонок в дверь. Пес вскакивает на ноги, и я вздрагиваю. Он не просто большой. Он огромный, с атлетически сложенным телом, с широкой спиной и слегка выпяченной вперед грудью. Звук в дверь его насторожил, но с места он не двигается, поворачивает голову ко мне и снова смотрит, словно пытается понять, представляю я угрозу или меня можно оставить? Мысленно прошу пса довериться мне и выйти из комнаты. Выдыхаю, как только он скрывается за дверью, и тут же вскакиваю с кровати и захлопываю дверь.

Только сейчас понимаю, что меня трясет крупной дрожью. А когда в дверь ударяется что-то тяжелое, и вовсе впадаю в панику. Ключа в двери нет, защелки тоже. Конечно, маловероятно, что пес умеет открывать дверь, но я все равно боюсь. Чтобы не испытывать судьбу, наспех одеваюсь и забираюсь на кровать с ногами. Сажусь в позу лотоса и принимаюсь ждать Кима или его маму. Кто-то же должен ко мне