Птенцы Виндерхейма - Алина Лис

– Утро доброе, сержант. – Кнутсдоттир брезгливо посмотрела на отжимающихся парней. Часть из них, не сумев перевалить и за второй десяток, уже с трудом дышала, пытаясь тем не менее продолжать. – Что это за мартышки мешают моим девочкам построиться по всем правилам?

– Прошу прощения, сержант, но перед отправлением я должен был объяснить этим, как вы изволили выразиться, мартышкам, что такое дисциплина.

– Понятно. – Сигрид взглядом голодной акулы скользнула по стоявшим курсантам. – Сержант, а эти мартышки почему не отжимаются?

– Эти мартышки провинились меньше, сержант. – Хрульг улыбнулся. – Впрочем, я приготовил для них специальное наказание.

– Вот ведь… – не сдержался Фридмунд. И испуганно спрятался за спину Свальда, потому что ротный посмотрел в их сторону.

– Сержант Хрульг, позвольте вам напомнить, что до начала испытания осталось мало времени. – Наставник Ингиред подошел к ротным неторопливо, специально сделав крюк, чтобы идти среди отжимающихся. Некоторым парням он наступал на руки, некоторых толкал. Хрульг видел это, но не сделал ничего, чтобы помешать ему. – Пора уже грузить «птенчиков».

– Еще немного, – сказал Вальди. – Они должны запомнить урок.

– Я продолжу его на своем занятии, если позволите, сержант. – Разглядывающий учеников Ингиред увидел Хельга и ощерился. – У меня есть пара задумок для наших новых ученичков.

– Будьте с ними поаккуратнее, наставник. – Сигрид усмехнулась. – Не стоит отправлять останки на родину в первые же дни.

– Кто не выдержит – сам виноват, что сунулся в академию неготовым к учебе. – Наставник хохотнул. – Если обидится, пусть жалуется на меня Всеотцу!

Рунольв тихо охнул. Курсанты вокруг Арджа побледнели. Вздрогнул даже Свальд.

Хельг стиснул кулаки. Они так говорят специально! Не может быть, чтобы отпрысков благородных семей здесь калечили до смерти! Горние Дома просто не пустили бы сюда своих детей!

– Так, я думаю, что с них довольно. – Вальди посмотрел на «птенцов», которые почти все валялись на брусчатке и тяжело дышали. Лишь некоторые еще пытались отжиматься. – Хотя подождите…

«Вот это да… – Хельг против воли не смог сдержать восхищения. – Ну дает!»

– Благородный Дрона… – восторженно прошептал Ардж за спиной Хельга. Он благоговейно пожирал взглядом одинокую фигуру среди распластавшихся тел, которая продолжала с легкостью отжиматься.

Дрона из рода Махавидья даже не вспотел.

Ротный неторопливо подошел к южанину.

– Сколько раз ты отжался, курсант?

– Семьдесят восемь, сержант, – не прекращая занятия, ответил Дрона.

– Неплохо. Однако пора прекратить.

– Я не могу, сержант.

– Почему?

– Я еще не понес до конца заслуженного наказания, сержант. Я опоздал. Я виноват.

– А если я прикажу тебе остановиться?

– Это будет нечестно, сержант.

– Курсант, что здесь честно, а что нечестно – решаю я. Тебе понятно?

– Да, сержант. Позволите спросить вас, сержант?

– Спрашивай.

– Скажите, сержант, будет ли честно покинуть поле боя воину, если он может победить, но ему приказывают вернуться?

– Если это спасет жизнь воину – да.

– Это опозорит его, сержант.

– Это позволит ему жить и служить своей стране, курсант.

– Зачем стране боец, который выжил, но не победил, сержант?

– Чтобы он мог выжить и победить в следующий раз, курсант.

– Спасибо за ответы, сержант. – Дрона остановился и одним грациозным движением поднялся. – Сто раз, сержант.

Хрульг недоуменно посмотрел на парня, а потом расплылся в улыбке. На мгновение он стал похож на доброго старину Вальди, рассказывавшего очередную легенду о Смутных временах.

– Ах ты, паршивец! – ротный снова стал строгим. – Отвлек меня, значит. Тогда слушай мой следующий приказ: собери всех этих макак и сделай из них подобие строя в три шеренги.

– Да, сержант. Позволите поправить вас, сержант?

– Поправить? Меня? Ну, попробуй.

– Это не макаки, сержант. Это – мартышки.

Хрульг снова быстро улыбнулся.

– Ладно, курсант. Сделай из этих мартышек строй. Ты назначаешься старшим роты.

– Слушаюсь, сержант!

– Только вон тех, которые стоят, построй в отдельную шеренгу.

– Слушаюсь, сержант!

– Как тебя зовут, курсант?

– Дрона Махавидья, сержант.

– Род Махавидья, значит… – Хрульг ухмыльнулся. – Ну, тогда, думаю, ты будешь хорошим старшим.

– Я постараюсь, сержант!

Когда Дрона выстраивал их группу в шеренгу, он обратился к задергавшемуся Рунольву:

– Я приношу свои извинения, первый великий боец, но нынешние обстоятельства заставляют меня отказаться от участия в поединке, который я назначил тебе. Возможно, мы будем заняты сегодня весь день, и нашей судьбоносной схватке не суждено состояться. Простишь ли ты меня?

– Да… я… – пискнул Рунольв. – Может… вообще не надо?..

– Я понимаю твое огорчение и разочарование, но с тобой мой договор был закреплен раньше, нежели со вторым великим бойцом. – И Дрона, к удивлению Свальда, поклонился ему. – Поэтому, я сначала исполню свое обещание сразиться с тобой.

– Я… – попытался что-то сказать Хаймссон, но Дрона уже ушел к позвавшему южанина Хрульгу.

– О чем он говорил? – нарушил свое молчание Свальд.

– Он хочет с тобой драться, – сказал Лис. – Он знает, что ты из Дома Огня, и хочет доказать первенство Дома Небес.

Свальд смерил взглядом Хельга и отвернулся. Поверил он или нет, но ему никто так и не успел рассказать, что случилось вчера днем в комнате. Ротный подошел к строю и закричал:

– К «Колесницам» бегом марш!!!

Слегка оглушенные, парни побежали к «валькириям». Сзади спешили девочки. Затем была погрузка. В грузовой отсек каждой из «Колесниц» пустили по тридцать шесть «птенцов», но так как количество парней и девчонок было неравным, то в одну «валькирию» загрузилась смешанная группа. Все, кому Вальди Хрульг пообещал специальное наказание, оказались в ней. Девчонки держались особняком, тихо переговариваясь и восхищенно пялясь на Дрону, который также летел на этой «Колеснице». Особенно приковывали их взгляды черно-белые волосы южанина. Хельгу даже слегка стало завидно. Дрона в одних брюках и ботинках умудрялся выглядеть еще лучше, чем Ардж в мундире. О Хельге, Катайре и Фридмунде с Рунольвом, наконец-то одевшихся полностью, даже говорить не приходилось: в присутствии Дроны они и в форме казались пустым местом.