Живая мишень - Айрис Джоансен

— Если бы я не была без сознания, я бы тебе показала! Да я бы…

— Тс-с, я знаю. Ты бы выплюнула все это мне в лицо. — Морган ухмыльнулся и шагнул к двери. — И я вполне этого заслуживаю. Обычно я не допускаю подобных промахов. Как я уже сказал — я перед тобой виноват, так что можешь попытаться это использовать. Так чего тебе хочется?

— Столкнуть тебя с этой горы.

— Ну, это принесло бы тебе лишь временное облегчение. Попробуй придумать что-нибудь более подходящее. — Он перестал улыбаться и очень серьезно посмотрел на нее. — Видишь ли, я действительно чувствую, что должен как-то компенсировать тебе причиненный ущерб. В жизни я придерживаюсь очень немногих основных правил и не люблю их нарушать.

Он вышел, прежде чем Алекс успела собраться с мыслями, чтобы задать ему вопрос. «Что он затевает?» — гадала она, откинувшись на подушки. Неужели Морган хочет, чтобы она поверила, будто его терзают муки совести? Она действительно чуть не погибла по его вине, но чтобы Морган из-за этого переживал? Нет, не такой он человек! Прежде всего Морган — похититель, наемный головорез и… и мало ли кто еще. Холодный, безжалостный, расчетливый негодяй! И такому типу она должна верить? Нет, не настолько она глупа.

И все же в глубине души Алекс верила ему. Пусть у Моргана нет и не может быть никакой совести, но все же он человек достаточно сложный, и его взгляды тоже не могут быть простыми. Она знала: у большинства так называемых «сильных людей» существует особая система принципов и правил, на основе которой они строят свою жизнь. Так почему ее ранение не могло затронуть в душе Моргана какую-то чувствительную струнку?

Впрочем, нельзя было исключать и того, что Морган просто пытался найти новый, более эффективный способ держать ее под контролем. Так или иначе, следовало быть начеку. Она должна как можно скорее преодолеть свою слабость, а для этого необходимо двигаться.

Медленно, с трудом Алекс села на кровати и опустила ноги на пол.

Плечо тут же заломило, а перед глазами все завертелось.

«Наплевать, — подумала Алекс. — Нужно добраться до ванной комнаты и умыться холодной водой. Это должно помочь».

Держась рукой за тумбочку, она встала, но тут же пошатнулась. В глазах потемнело. Алекс показалось, что на несколько секунд сознание оставило ее, но она по крайней мере не упала. Когда тьма рассеялась, она все еще стояла, опираясь на тумбочку, стараясь дышать глубоко и ровно. Больше всего ей хотелось упасть обратно на кровать, но она постаралась сосредоточиться на чем-то, кроме этого желания. На глаза ей попался альбом для эскизов, который Морган бросил на пол рядом с креслом, когда вставал. Спинка кресла частично заслоняла его от Алекс, но она разглядела, что на верхней странице изображено лицо.

Беззащитное. Хрупкое. Нежное.

Это было ее лицо!

Господи, она кажется ему такой… слабой? Что — ж, в таком случае его ждет сюрприз!

И, оттолкнувшись от тумбочки, Алекс решительно двинулась к двери ванной.

Когда Морган вернулся с подносом, она снова лежала в постели и разглядывала его альбом для набросков.

— Ага, вмешательство в частную жизнь! — весело заметил он, ставя поднос на тумбочку. — Я мог бы подать на тебя в суд.

— Не думаю. — Алекс пожала плечами. — Ведь это все мои портреты, разве не так?

— А разве не похоже? — парировал Морган. Алекс смерила его ледяным взглядом.

— Тебе, наверное, было ужасно скучно.

— Должен признаться, в последние дни ты была не самой лучшей собеседницей. А мне нужно было чем-то заняться.

— Это не я. — Алекс отбросила альбом в сторону. — Ты сделал меня… слабой.

Морган покачал головой:

— Человек часто обнаруживает в своем портрете то, чего там на самом деле нет, но чего он больше всего боится.

— Я ничего не боюсь. Просто я вижу, что ты нарисовал.

— Ага, натура спорит с художником! Это всегда бессмысленно, нечего и пытаться. — Морган подобрал альбом и открыл его на первой странице. — Вот мой первый набросок. Ты больна, ты беззащитна, но… — Он указал на линию губ. — Но даже в этом состоянии видна сила. А подбородок? Такой подбородок свидетельствует о решительном складе характера. Ты не расслабилась, даже несмотря на то, что тебя трепала лихорадка. На это способны только очень волевые люди. Словом, рисовать тебя было очень и очень интересно.

Он говорил что-то еще, но Алекс его почти не слышала. Морган был так близко! Он не касался ее, но она так ясно ощущала исходящее от его тела сухое тепло, что ее мышцы непроизвольно напряглись.

— Я вижу, что ты не испытываешь ни малейших угрызений совести, — пробормотала она, как только к ней снова вернулась способность говорить.

— По поводу чего? — удивился Морган.

— По поводу того, что ты рисовал меня, пока я была… беззащитна. Ты воспользовался тем, что я не могу дать тебе подобающий отпор.

Он улыбнулся:

— Ты сама сказала, что я беспринципный негодяй. Чего же еще ожидать от такого типа, как я9 Я беру то, что мне дают, и…

— И то, что не дают, — тоже, — отрезала Алекс.

— Верно. Но я никогда не считал тебя беспомощной… — Он забрал у нее альбом и вручил вместо него тарелку с бутербродами. — Ладно, перестань дуться, лучше поешь.

Он отступил, и Алекс с облегчением перевела дух. Конечно, с ее стороны было просто глупо так остро реагировать на его близость. «Должно быть, — подумала она, — все дело в том, что я еще не пришла в себя».

Тут ей вдруг пришла в голову новая мысль.

— Послушай-ка, — сказала она, — я вижу, ты одолжил мне одну из своих рубашек. Как я ухитрилась ее надеть и даже застегнуть пуговицы?

— Мне пришлось сделать это за тебя. — Морган уселся в кресло и вытянул перед собой скрещенные ноги. — Переодевать тебя не входило в обязанности врача, а мне не хотелось его утруждать. Извини, если я тебя смутил.

— Ты меня вовсе не смутил, просто мне стало любопытно. — Алекс откусила большой кусок бутерброда.

— Я так и думал. — Морган кивнул. — Женщина, способная завести «Лендровер» с помощью отломанной от камина железки, вряд ли будет стесняться собственной наготы.

— Существуют вещи похуже физической наготы, — отрезала Алекс. — Например, вот это, — она кивком головы указала на альбом, — смущает меня гораздо больше. Ты вторгся в…

— …святая святых, — закончил он с улыбкой. — Но я же не виноват, что у тебя такое интересное лицо! Ладно, обещаю, что больше не буду рисовать тебя без твоего разрешения.

Алекс кивнула. Почему-то она ему поверила.

— Ты, в общем, неплохой человек, — сказала она с набитым ртом. — Для преступника, конечно.