Исцеление Вечностью - Евгений Георгиевич Санин
Шрифт:
Интервал:
— Да вы что? Как я могу делать такое при живом человеке?
— Вера обречена! А квартира храму нужна, как гостиница! В крайнем случае, можно будет поселить в ней священника. Ну что вам стоит? Вы же писатель! Вам раз плюнуть уговорить ее!
Кровь ударила в лицо Александру.
— Плюнуть — это еще не наплевать на свою совесть! — слегка теряя над собой контроль, жестко сказал он и еще резче добавил: — И вообще, почему это Вера обязательно должна умереть? Она будет жить!
Выпалив это, он неожиданно сам поверил в свои слова и выскочил из вагончика, успев прочитать в глазах Галины Степановны, что она уже жалеет, что определила ему такой большой оклад и выплатила деньги заранее.
На свежем воздухе, мало-помалу приходя в себя, он подошел к храму и увидел стоявшего на паперти Алешу.
Тот смотрел на него и смеялся.
— Что с тобой? — не понял Александр.
Вместо ответа юноша залился смехом еще громче.
— Да что такое? — незаметно оглядывая свою одежду, и не видя на ней следов известки или грязи, накинулся на него Александр.
— А помнишь… как ты… ты… ты… — давясь смехом, с трудом проговорил юноша, — вчера мне тысячу рублей дал?
— Что?!
Александр посмотрел на конверты, которые еще не успел спрятать в карман, на хохочущего Алешу и почувствовал, как подошвы его прирастают к земле…
Придя в себя, он первым делом захотел подать юноше еще денег — разумеется, не в целях зарабатывать таким способом. Но тот, не переставая смеяться, почему-то сразу убежал, и Александру не оставалось ничего иного, как только, качая от удивления головой, направиться в редакцию.
Здесь, на двери по-прежнему белела записка.
Но на этот раз на ней было написано:
«Объявления временно не принимаются».
Думая, что редакция закрыта, Александр на всякий случай толкнул рукой дверь, но она неожиданно открылась.
В помещении на диване сидел и, положив ногу на ногу, что-то писал в блокнот корреспондент.
— Доброе утро! — поздоровался с ним Александр и кивнул на два пустых стула перед выключенными компьютерами: — А где…
— Светка с Булатом? Сегодня зело рано уехали на гастроли! — учтиво поднявшись, понял его с полуслова корреспондент. — Что поделаешь, се — скоморохи…
— Та-ак… — протянул Александр. — Насовсем?
— Нет, понеже отец Игорь уговорил их остаться!
— И когда же они тогда вернутся?
Корреспондент задумчиво посмотрел на один стул, на другой и неопределенно пожал плечами:
— Обещали через седмицу. А приехать могут и через две. Они, паки и паки бывает, по месяцу разъезжают. Иногда настоящие концерты дают, но чаще просто корпоративные вечеринки, молодежные тусовки или саммиты обслуживают!
— Ладно! — решительно сказал Александр и, занимая место за третьим, как он понимал — редакторским столом, начальственным голосом спросил. — А где у вас тут редакционный портфель?
— Что? — не понял корреспондент. — Вельми не понял!
— Ну, папки с материалами, читательскими письмами и фотоснимками для очередных номеров нашей газеты!
— А портфолио! — понял корреспондент и принялся рыться в стоявшем в углу книжном шкафу, бормоча: — Насчет папок не знаю, но одна папка, кажется, где-то точно была…
Александр поморщился от этой чудовищной смеси святых церковнославянских слов с чуждыми и русскому уху, и русскому духу, но решил пока снова не перегибать палку.
«Успею еще отучить его от этих плевел в чистой пшенице русского языка!» — подумал он и услышал торжествующее:
— Вот!
— И это все?! — неприятно изумился Александр, видя перед собой тощую папку и убеждаясь, что в ней всего несколько полуисписанных страничек.
— Зело чудно… — заглядывая ему через плечо, подал голос корреспондент. — Совсем недавно в ней было намного больше. Всякие рассказы о чудесах, духовные стихи, выдержки из святоотеческих книг. Или какой-нибудь тать похозяйничал. Или прежний редактор их с собой в новую весь увез, — предположил он.
— Да все это можно и самим в библиотеке найти, — просмотрев написанное, махнул рукой Александр и вопросительно посмотрел на корреспондента. — А своих материалов: о новостях епархии, жизни церковных приходов, каких-нибудь православных концертов — не было?
— Увы! — картинно развел руками тот.
— И чем же вы думали заполнять очередные шестнадцать полос вашей газеты?
— Нашей газеты! — поправил корреспондент и уточнил: — И почему это шестнадцать? У нас до вашего приезда всего четыре было!
— А теперь будет шестнадцать, — непререкаемым тоном произнес Александр. — И значит, будем начинать все с начала!
— Шестнадцать так шестнадцать!
Корреспондент согласно кивнул и с готовностью поднял над блокнотом авторучку:
— Се, трость скорописца к вашим услугам!
— От вас, — почти не задумываясь — не забылся, оказывается, пятнадцатилетний стаж работы в газетах — сказал Александр, — требуется репортаж, несколько новостных заметок, пару корреспонденций и желательно очерк о какой-нибудь матушке, давно работающей при храме.
— Ноу проблем! — охотно согласился корреспондент и, почему-то жадно облизнув губы, торопливо предложил: — Я могу съездить в епархию и в три или четыре уезда! А то и в пять!
— Весьма похвально! — одобрил Александр, никак не ожидавший такого рвения от метившего на его место подчиненного.
— Только не на свои деньги! — сразу предупредил тот. — Скажите, пусть Галина Степановна сугубо оформит командировочные, даст соответствующую мзду на проезд и достойное пропитание, а также на проживание в гостинице.
— Справедливая просьба! Я сейчас же пойду, договорюсь с ней! — пообещал Александр, вернулся к вагончику, но тот был уже закрыт.
Хорошо, что мимо как раз шел сторож.
— Если вы Галину Степановну ищете, то она в храме, на службе! — подсказал он.
Поблагодарив его, Александр бросился в храм.
Там, действительно, шел водосвятный молебен с акафистом, который проводил отец Лев.
Галина Степановна стояла на клиросе.
Улучив момент, Александр шепотом передал ей просьбу корреспондента.
— Хорошо, пусть приходит после акафиста, — сухо сказала она. — Но только под вашу ответственность.
— А почитать немного можно? — робко спросил Александр.
— Нет, — жестко ответила она. — Я сама тут привыкла читать.
И правда, читала она с упоением, можно было бы сказать даже хорошо, если бы не досадные ошибки. Так, она постоянно по-московски «акала» там, где черным по белому было написано «о». Читала «моё», «твоё», будто в церковнославянском языке существовала буква «ё». Пропускала, проглатывая некоторые слова. И в конце концов, невнятно выговаривала окончания, отчего вместо Бог получалось — бок, вместо аз — ас, а вместо род — вообще рот…
Александр шепотом попытался кратко объяснить ей, насколько опасно такое чтение. Ведь некоторые такие пропуски искажали смысл фразы вплоть до еретического
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!