Ворон. Осколки нас - Эмилия Грин

чтобы всем утереть нос и сделать красочный фотоотчет в социальных сетях. Все-таки два месяца подготовки…

— Как благородно! — усмехнувшись, она состроила язвительную гримасу. — А зафиналить на следующий день — это, по-твоему, нормально?

Измотано вздохнул.

— Ремонт в твоей квартире подошел к концу? Верно? — смерил ее прицельным взглядом.

— Ну, вообще-то… — Лиза опустила глаза. — Я затеяла покраску стен и…

Да какую на хрен покраску?

— Сколько?

— Что сколько? — непонимающе на меня уставилась, усиленно моргая.

— Сколько дней еще будет длиться ремонт?

— Ну…

— Говори, как есть.

— Около недели… Да, семь-десять дней и ремонт будет полностью завершен! — энергично кивнула.

— Хорошо. Я пока поживу в другом месте, — развернулся, направляясь в спальню.

После душа соберу чемодан. Другого варианта я не видел.

— Ты съезжаешь? Но… Это значит… Что мы… Что ты и я… Расстаемся? Я правильно тебя понимаю, Кирюш?

Кирюш…

— Именно так, — кивнул.

— Но почему? Почему? Все же было так хорошо…

Хорошо… Бл*! В ее понимании это хорошо? А что тогда плохо?

— Неужели ты не чувствовала? Ну, не глупая же… Или, по-твоему, гармоничные отношения выглядят вот так? — пространно махнул рукой с уже порядком не свежей повязкой: после душа надо бы обработать.

На этот раз в блестящих от слез глазах уже бывшей девушки зажегся ответ. Ну, разумеется… Только зачем-то продолжала этот фарс…

— Может, дадим нам еще один шанс? Запишемся к психологу… Или…

К психологу!!!

Запрокинув голову, я как припадочный начал ржать.

Сучка. Ну, какая же сучкааа… Всю душу мне вытрепала… Застряла между висков… Дура. Тихоня местного разлива… Называл Лизу тряпкой, а сам… Готов был по щелчку приползти к этой предательнице…

— Кирюш… — с надеждой.

— Прости, Лиз. Реально, прости. Ты ни в чем не виновата… Ты классная. Это я псих поехавший. Надо сперва разобраться в себе, а потом уже вступать в отношения… — не мог смотреть в ее полные слез глаза.

Мудачье.

Отвернулся, хлопая дверью ванной комнаты. Единственное желание — свалить. Со всех радаров. Но от себя ведь не скрыться? Зловещий смех.

Стянув изрядно помятые шмотки, не глядя на себя в зеркало, я залез в душевую кабину, врубая самый мощный режим, так, чтобы вода херачила обжигающими тугими струями.

Я прикрыл глаза, переносясь в «подсобку».

На репите в башке крутились порно слайды с моей-не моей Лебедевой Алиной в главной роли. Так близко… Мерещилось, будто до сих пор ощущаю на себе ее запах… Пропитался им.

Мышцы живота сводило, стоило подумать об ощущении ее бархатистой кожи под моими пальцами. Теплой. Влажной. Сладкой.

— С-с… — машинально облизнулся, припоминая, как она обхватила кончик моего указательного пальца губами, слегка пососала… И этот стыдливый полустон-полувсхлип… Бл*… Мед для моих ушей… Кошачья мята. Только от одного этого чуть не кончил в штаны…

А-ар.

Сжав себя, словил новый порно слайд. Буйные фантазии переплелись с реальностью в моей проспиртованной башке. Представил, что сжимаю ее до хруста в тонких косточках, и все равно этого мало… Пиздецки мало…

Отдал тебе свое сердце…

Лебедева, а где твое?

А хотелось раствориться… Погибнуть в ней… Занимаясь любовью ночь на пролет… Распять. Заклеймить мою обожаемую предательницу. Чтобы неповадно было…

Сжав свою дубину, выталкивал судорожные струи воздуха через нос. Раз-раз… Задыхался… А она… дрожала и извивалась, неосознанно сильнее раскрываясь на моей ладони.

Поморщился, поглядывая на свой стояк.

Даже вздохнуть было больно. Намертво. Будто год не было секса. А ведь был в моей жизни один такой год воздержания… С восемнадцати до девятнадцати. Даже чуть дольше.

Кому скажи, не поверят, что можно так загрузиться из-за бабы.

Никого не хотел. Как отшептала. Голубоглазая ведьма. Зато в тот год я узнал, что, если не отвлекаться на телок, можно столько всего уразуметь. Реально прокачал свои скилы как ебучий терминатор.

С шумом вытолкнув воздух, я представил, как она встала передо мной на колени, чувственно приоткрывая ротик. Покорно посмотрела в глаза. Улыбнулась, обхватывая меня своими влажными порнушными губками… Это финиш…

Бл* и еще раз… Ну, вы поняли…

Профессиональный дрочер в деле.

Ухмыльнулся, решив хорошенько проспавшись все же наведаться в «Патрики» на ужин. Любопытно было заглянуть Ей в глаза. У Лебедевой же все эмоции на лице. Сразу станет ясно: было у нас что-то или мне пора надевать смирительную рубашку…

Откинув голову, прислонился спиной к проходной стенке душевой, в красках представив, как Алина бурно кончила, распятая моим телом.

— Ляя-ля-я… — практически не размыкая губ. — С-с…

— Кирюш, ты не против, если я помогу тебе снять напряжение? М?

Я не сразу сфокусировался на хищном прищуре лихорадочно блестящих глаз Лизки. А она время зря не теряла — забралась ко мне в душевую, в чем мать родила, явно наблюдая за «представлением».

— Давай разок напоследок? Ты так заведен… — хихикнула. — Экстренная сексуальная помощь! — порочно облизнувшись, бывшая упала передо мной на колени, не понаслышке зная, что делать.

Глава 17

Ощущение дежавю.

Все это мы недавно проходили…

Тухлый скандал на ровном месте. Нелепые слезы и заламывания рук в ультимативной форме. Истерика, набирающая обороты…

Как итог — её чемодан у порога.

Потому как ничего из вышеперечисленного не возымело эффект, ведь с незапамятных времен женские слезы, в некотором роде, мой триггер. Пожелав Елизавете всего хорошего на дорожку, я зарулил перед сном в душ, где через пару минут и нарисовалась «обиженка». Ну, а дальше не надо иметь фантазию «Пикассо»…

Увы, я так и не обзавёлся привычкой запирать дверь в ванную — слишком привык жить один, да и, положа руку на сердце, иногда Лизины «случайные» заходы завершались очень даже интересно.

В плане эротических утех она прямо-таки мастерица: похоже, на уроках литературы, вместо Пушкина, моя теперь уже бывшая, зубрила камасутру…

— Кирюш, я так соскучилась по тебе за эти дни-и… — преданно заглядывая в глаза, незваная гостья высунула кончик языка, недвусмысленно сигнализируя, чем же ей не терпится заняться. — Ну, давай пошалим?

Мазафака.

Мгновение я пялился на обнаженную готовую «поработать ртом» и не только девчонку на коленях, пытаясь понять: что со мной не так? Ибо верхняя голова все-таки одержала победу над «нижней» …

Как бы ни был велик соблазн воспользоваться ее глоткой для удовлетворения собственных низменных потребностей, даже в полностью разобранном состоянии я осознавал масштаб проблем, которые неумолимо повлечет за собой наш прощальный половой акт.

Увы, даже самый хороший минет не стоил очередного витка этой высосанной из пальца драмы. У меня, итак, почти не осталось мозга — нечего выносить.

Как там говорят? Уходя — уходи. И, по-хорошему, сделать это нужно было гораздо раньше…