Четвертое сословие - Джеффри Арчер

Кит просмотрел лошадей и наездников, участвующих в третьем забеге, и быстро покатил в банк, даже не опускаясь в седло. Он попросил обналичить чек на 20 фунтов. Последовал еще один звонок, и на этот раз помощник управляющего в Мельбурне захотел поговорить с Китом лично. Удостоверившись, что это действительно Кит, он дал распоряжение оплатить чек.

Кит не добился успеха и в третьем забеге, и к тому времени, когда по радио объявили победителя шестого, счет крикетного павильона уменьшился на сто фунтов. Он медленно подъехал к почте, обдумывая последствия. Он знал, что в конце месяца счет проверит школьный казначей, и если у него возникнут какие-то вопросы по поводу вкладов или снятия денег, он доложит об этом директору, а тот в свою очередь обратится за разъяснениями в банк. Помощник управляющего сообщит ему, что в среду днем мистер Таунсенд пять раз звонил из отделения банка, расположенного рядом с ипподромом, и каждый раз требовал оплатить его чек. Кита, разумеется, исключат — в прошлом году одного мальчика выгнали за то, что он украл бутылку молока. Но что еще хуже, гораздо хуже, эта новость займет первые полосы всех австралийских газет, за исключением тех, что принадлежат его отцу.

Бетси удивилась, что Кит даже не заглянул к ней, а просто бросил свой велосипед за почтой. Он поплелся в школу, с ужасом думая, что у него всего три недели, чтобы раздобыть сто фунтов. Он сразу прошел в свою комнату и попытался сосредоточиться на подготовке к экзаменам, но его мысли все время возвращались к незаконному снятию денег. Он придумал с десяток историй, которые в других обстоятельствах звучали бы правдоподобно. Но как объяснить, почему он обналичил чеки с интервалами в тридцать минут в банке рядом с ипподромом?

Утром ему в голову пришла идея записаться в армию и отправиться в Бирму, пока никто не узнал, что он натворил. Может, если он погибнет и будет посмертно награжден медалью за отвагу, в его некрологе не станут упоминать о пропавших ста фунтах. Вот о чем он точно не думал, так это о том, чтобы сделать ставку на следующей неделе, хотя тот же парнишка из конюшен дал ему еще одну «верную» наводку. Ему стало еще хуже, когда в четверг утром он прочитал в спортивных новостях, что этот «верняк» выиграл десять к одному.

А в следующий понедельник, когда Кит бился над рефератом по золотому стандарту, ему принесли написанную от руки записку. В ней просто говорилось: «Директор немедленно хочет вас видеть в своем кабинете».

Киту стало дурно. Он оставил недописанный реферат на столе и медленно побрел к дому директора. Почему они так быстро узнали? Может, банк решил подстраховаться и рассказал казначею о незаконном снятии денег? Но почему они так уверены, что деньги потрачены незаконно? Может, это были вполне законные расходы. Он так и слышал саркастический голос директора: «Итак, Таунсенд, что это за „законные расходы“, для которых вы в среду каждые тридцать минут снимали деньги в банке всего в полутора километрах от ипподрома?»

Кит поднялся по ступенькам к дому директора, обливаясь холодным потом и дрожа от страха. Только он поднял руку, собираясь постучать, как дверь уже открылась. Горничная молча проводила его в кабинет директора. Он никогда еще не видел такого сурового лица у директора. В углу на диване он заметил своего воспитателя. Кит остался стоять, понимая, что сегодня ему не предложат присесть или выпить стаканчик хереса.

— Таунсенд, — начал директор, — я расследую очень серьезное обвинение, которое, как ни прискорбно мне об этом говорить, затрагивает лично вас.

Кит вонзил ногти в ладони, пытаясь унять дрожь.

— Как видите, мистер Кларк тоже здесь. Мне нужен свидетель на случай, если придется передать дело в полицию.

У Кита подогнулись ноги, и он испугался, что упадет, если ему не предложат стул.

— Перейду сразу к делу, Таунсенд. — Директор замолчал, подбирая нужные слова. Кит затрясся еще сильнее. — Моя дочь Пенни, она, кажется… вроде бы… беременна, — произнес мистер Джессоп, — и она утверждает, что ее изнасиловали. Судя по всему, вы, — Кит едва не замахал руками в знак протеста, — были единственным свидетелем. А поскольку обвиняемый не только ваш одноклассник, но и староста, мне представляется важным, чтобы вы оказали полное содействие в этом расследовании.

Кит шумно выдохнул с облегчением.

— Сделаю все возможное, сэр, — сказал он.

Директор опустил взгляд на какие-то бумажки — видимо, это был заранее подготовленный сценарий беседы.

— В субботу 6 октября около трех часов дня у вас была причина зайти в крикетный павильон?

— Да, сэр, — без колебаний ответил Кит. — В связи с возложенной на меня обязанностью по сбору средств мне часто приходится наведываться в павильон.

— Да, разумеется, — согласился директор. — Вы поступаете правильно.

Мистер Кларк с мрачным видом кивнул.

— Можете рассказать мне своими словами, с чем вы столкнулись, когда вошли в павильон в ту субботу?

Услышав слово «столкнулись», Кит чуть было не хихикнул, но каким-то образом ему удалось сохранить серьезное выражение лица.

— Не торопитесь, — сказал мистер Джессоп. — И что бы вы ни чувствовали, не считайте это подлостью.

Не волнуйся, подумал Кит, не считаю. Он задумался, не стоит ли воспользоваться случаем и свести сразу два старых счета. Хотя, может, он выиграет больше, если…

— Возможно, вам также следует принять во внимание, что от вашей интерпретации того, что произошло тем злосчастным днем, зависит репутация нескольких человек.

Слово «репутация» и помогло Киту принять решение. Он нахмурился, словно обдумывая последствия своих слов. Ему стало интересно, сколько еще он сможет растягивать эту агонию.

— Когда я вошел в павильон, господин директор, — начал он, пытаясь говорить с непривычной для себя ответственностью, — там было совершенно темно, что меня озадачило, но потом я заметил, что все шторы опущены. Я удивился еще больше, услышав голоса в гостевой раздевалке, так как знал, что в тот день сборная играла на поле своих соперников. Я нащупал выключатель, и когда свет зажегся, я пришел в ужас, потому что увидел… — Кит замялся, изображая смущение.

— Не переживайте, что предаете друга, Таунсенд, — подталкивал его директор. — Вы можете рассчитывать на наше благоразумие.

А вот вы на мое — вряд ли, подумал Кит.

— …увидел вашу дочь с Дунканом Александром. Они голые лежали на матах. — Кит снова замолчал, и на сей раз директор его не подгонял. Поэтому он молчал долго. — Что бы ни происходило между ними, все кончилось в тот момент, когда я зажег свет. — Он снова замялся.

— Для меня это тоже нелегко, Таунсенд, как вы, вероятно, понимаете, — промямлил директор.

— Я это понимаю, сэр, — кивнул Кит, довольный тем, как ему удалось растянуть все это происшествие.

— По вашему мнению, между ними происходил половой акт или уже произошел?

— Я полностью убежден, господин директор, что половой акт уже произошел, — сказал Кит, надеясь, что его ответ прозвучал неубедительно.