Проклятие России. Разруха в головах? - Андрей Раев

К чему это я всё время толкую о менталитете? А к тому, что именно с ним в первую очередь, а не только с мировым опытом нужно сверять свои действия правительству России.

И к чему это я всё время говорю о расслоении? А к тому, что, не преодолев расслоение, нельзя перейти к обществу потребления, а следовательно — и к информационному. То есть надо будет либо пожинать все «радости» индустриальной модели капитализма или скатываться обратно к тоталитаризму. В обоих случаях это гарантирует нам трудные годы и поражение в глобальной конкуренции. И на новую революцию вполне можно нарваться.

И ещё несколько слов об обществе потребления. Название не должно нас обманывать. Именно общество потребления формирует максимальный запрос на созидание. А вот на созидание чего именно, зависит от культуры. Что, не станет бедных и наступит всеобщая радость? Как сказать. Когда люди, имеющие сегодня возможность выпивать пол-литра водки раз в неделю, получат возможность делать это ежедневно, часть из них может просто спиться. В любом случае материальный переход должен сопровождаться переходом культурным. Иначе общество потребления будет пахнуть не розовыми лепестками, а, извиняюсь, блевотиной. Переход вполне может оказаться мучительным. И результат будет зависеть от культурного прогресса. Но не оставлять же людей голодными из страха, что, разбогатев, они будут себя не так вести?

И ещё несколько слов о степени осознания российским обществом своего положения. Карл Маркс когда-то сказал: «Если обеспечить капиталу 10 процентов прибыли, он будет согласен на всякое применение. При 20 он становится оживленным, при 50 процентах готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы хоть под страхом виселицы» («Капитал», том 1). То есть при всей ненависти к капиталу Маркс признавал, что в обычной жизни капиталисты — ничего ребята, но вот искушения выдержать не могут. А когда в 2003–2004 годах в России заговорили о социальной ответственности бизнеса, тут же многие либералы начали кричать: «Бизнес всегда стремится только к прибыли!» То есть в переводе на русский — всегда принципиально аморален. Тут наши либералы намного превзошли Маркса. При таких друзьях русскому бизнесу враги не нужны.

А теперь вернёмся ещё раз к де Сото. Не то чтобы я на нём зациклился, но я русский, не мне чваниться перед перуанцами. Если в современной России хоть немногое идёт по Адаму Смиту, хоть немногое идёт по Марксу, то что-то должно идти и по де Сото. Модель де Сото — это тоже всего-навсего модель, в ней имеются упрощения. Если поискать их, то первое и огромное находится сразу. Де Сото предположил, что под «колпаком Броделя» всё делается по закону. Давайте усомнимся в этом и предположим, что под этим колпаком законы нарушаются почти так же часто, как и за его пределами. Просто те, кто под колпаком, имеют возможность писать законы «под себя», тем самым легализуя часть, но только часть, своей деятельности. А кроме того, они имеют возможность нейтрализовать направленные против них действия правоохранительной системы. И вот тут ситуация сразу становится очень узнаваемой. И мы узнаём Россию тринадцатилетней давности (1997). Да, «семибанкирщина», как говорил Березовский, да, меркантилизм, да, «колпак Броделя» в Москве. И под этим колпаком — банкиры, владельцы добывающих компаний (те же банкиры, как правило), политики, экономисты и все, кто колпак обслуживает. За пределами колпака — те, кого нет смысла эксплуатировать. Если смысл появляется — делаются набеги с целью передела собственности. Получить документальное описание этого колпака нереально ни сейчас, ни в будущем. Художественное описание одного из таких набегов дано в прекрасной книге Юлии Латыниной «Охота на изюбря». Это демократия? Нет, конечно. Это криминально-олигархическая республика. В основном она обслуживает экспорт нефти, газа и ископаемых (почти единственных конкурентоспособных экспортных товаров). Олигархи только что способствовали избранию нужного президента. К тому же он тяжело болен, и их влияние на него огромно (должен же он на кого-то опираться). К тому же значительная часть общества, как точно заметил Анатолий Уткин («Большая восьмёрка, Цена вхождения»), больше всего боится коммунистического реванша и озабочена преодолением «точки невозврата» к тоталитарному прошлому. В руках олигархов почти полный контроль над средствами массовой информации. Но парламентского большинства нет. Может быть, именно поэтому «колпак Броделя» не слишком похож на описанный де Сото. Назовём это «криминальным колпаком Броделя». Без парламентского большинства только часть законов удаётся принять «под себя». Остальные просто обходятся. Но зато есть коммунисты, которые вопреки своей собственной теории всё время провоцируют трехзначную инфляцию. А это — рай для банкиров, позволяющий отлично делать деньги из денег. Тем не менее весь это куцый «колпак Броделя» покрывает только банковских и сырьевых олигархов и только Москву и некоторые добывающие районы. Даже второй по величине город страны — Петербург — находится вне контроля. И даже с мэром Москвы олигархическая группа враждует. Но это не главное. Криминальный «колпак Броделя» начинает разрушаться под действием внутренних и внешних причин.

Посмотрим внимательно на ситуацию. Для описания положения мы не пользовались рецептами ни Маркса, ни Смита, ни Кейнса (о теоретиках информационного общества уж молчу). Вся западная социально-экономическая наука XIX–XX веков оказалась почти бесполезна. Мы воспользовались методологией де Сото и Заславской. В социальной группе, собравшейся под криминальным «колпаком Броделя», присутствуют и капиталисты, и рабочие некоторых добывающих отраслей (классовое описание бессмысленно). Невидимая рука рынка не работает, поскольку основные деньги делаются на воровстве и мошенничестве, законных или нет. Среднего класса нет, и появление его не предвидится. Поэтому и рецепты, присылаемые с Запада, не лечат наши болезни. И дело не в том, что какие-то теории — хорошие, а какие-то — плохие. Мир не состоит из двоечников. Если миллионы людей в течение долгого времени признают какую-то теорию хорошей, значит, в определённых условиях она хорошо описывает жизнь. Все теории, о которых я упоминал, хороши. Но одни — в одних условиях, другие — в других. В конце 90-х и начале 2000-х условия в России были такими, что лучше всех описывали жизнь теории де Сото и Заславской.

Пойдём далее. Среди равных олигархов появляются такие, кто считает себя равнее прочих. В правительстве сильны позиции экономистов-реформаторов. Они организуют аукцион по продаже акций «Связьинвеста». Один из олигархов — Потанин — договаривается с американским финансистом Джорджем Соросом, они делают наиболее выгодное предложение и побеждают на аукционе. Борис Абрамович Березовский (БАБ), рассчитывавший получить Связьинвест по дешёвке, остаётся ни с чем. Никакие законы, ни писаные, ни неписаные, не нарушены. Но нарушены интересы Березовского, и это оказывается важнее. «Прыгать через верёвку» он отказывается. А реформаторы результаты аукциона аннулировать отказываются. Тогда начинается первая информационная война (книжное дело). Ничем особым она не заканчивается, но наносит большой ущерб и правительству, и всему криминальному «колпаку Броделя». Прочие олигархи начинают понимать, что Березовский «равнее» их и претендует на роль сеньора.