Рыцарь надежды - Кристина Додд

— Леди Эдлин — немного… — Уортон теперь гораздо осторожнее подыскивал слова, памятуя о недавнем неудовольствии хозяина, — странный выбор, если вспомнить тех женщин, которые обычно окружают вас.

— В каком смысле?

— Она старая, — выпалил Уортон, отступив на всякий случай на пару шагов.

— Двадцать восемь лет, если я правильно считаю, и по-прежнему очень хороша собой.

— В своей брачной постели вы достойны иметь девственницу, — решил продолжить слуга, видя, что хозяин не гневается.

— Достоин? — Хью разразился громким смехом, но тут же схватился за бок, подождал, пока боль не утихнет, и спросил: — А я разве заслуживал того, что едва не умер?

— Нет-нет, хозяин! — Тут Уортон нарочито громко закашлял, пытаясь всем своим видом показать, что если они останутся на этом отвратительном моросящем дожде еще немного, то ему не избежать ужасных болезней.

Хью не обратил на это никакого внимания.

— Жизнь наказывает тебя или награждает независимо от того, чего ты достоин, — рассуждал он.

— Если вы возьмете в жены леди Эдлин, я знаю, кем она для вас окажется.

— Божьим наказанием? — Хью немного углубился в сад. Ночь была такой темной, что хоть глаз выколи, право, ему раньше не доводилось видеть такой ночи, Облака так плотно затянули небо, что мерцающий обычно свет далеких звезд не проникал на землю. Тихий и темный монастырь замер в ожидании рассвета.

Хорошо запоминающийся, своеобразный запах лекарственной кровохлебки предостерег его, что он вот-вот забредет на грядки монастырского сада, и он поспешил вернуться на устланную сеном дорожку. Эдлин не выразит ему своей благодарности за то, что он затоптал ее новые посадки. Слава Богу, он вовремя свернул. Как все изменилось, остается только удивляться. Ту Эдлин, которую он знал в Джорджес Кроссе, жизнь еще не подвергала серьезным испытаниям, и она смотрела на него с немым обожанием. Эта новая Эдлин будет сражаться — она привыкла к борьбе — за то, что ей причитается.

Уортон следовал за Хью, осторожно ступая по соломе, старательно избегая грязи, и словно услышал его мысли.

— В женщине воинственность не привлекает.

Хью когда-то соглашался в этом с Уортоном, но с тех пор прошло четыре недели. И каких четыре недели! Теперь казалось, что это было так давно, и теперь он не понимал сомнений Уортона.

— Что хорошего в женщине, которая не способна защитить то, что ей принадлежит?

Отступив в очередной раз от правил вежливости, Уортон напомнил:

— Вы ей не нравитесь.

— Да, она крепкий орешек, — невозмутимо согласился Хью.

— Она не нуждается в инвалиде. Она считает, что мужчина, лежащий на спине, уступает мужчине, твердо стоящему на обеих ногах.

Под прикрытием темноты Хью позволил себе улыбнуться.

— Я думал об этом, но, слава Богу, ее стараниями я скоро буду совершенно здоров. Мои прежние силы возвращаются ко мне столь быстро, что я не могу этому поверить. Через недолгое время кто посмеет сказать, что я калека, тот не проживет и часа. И это все сделала Эдлин. Кроме того, сознайся, она такая здравомыслящая, такая практичная, такая сильная, что наверняка признает силу в других.

— Она сильная. — Уортон явно считал это качество ее недостатком. — Она поднимала вас, когда вы лежали без сознания. — Это прозвучало уже откровенным упреком.

— Это не совсем то, что я имею в виду, но согласен, у нее сильные и хорошие руки, ногти у нее короткие, так легче работать.

Ее длинные пальцы и немного грубоватые ладони казались ловкими и очень чувственными. Хью замечал, что, когда он наблюдал за этими руками, ему хотелось узнать, окажутся ли они такими же ловкими и чувственными, когда она станет метаться под ним хоть на половике, хоть в постели.

— Вам всегда нравились утонченные женщины, — напомнил ему Уортон.

— Отныне они меня не интересуют. — Отрекшись от своих прежних пристрастий, Хью, задумавшись, пальцами стал расчесывать отросшую бороду.

— За мной стоит сила, и она, кажется, не знает о той роли, которую я играю при королевском дворе, поэтому причина ее равнодушия кроется в чем-то ином, — рассуждал он вслух.

— Ну, когда она узнает, кто вы такой, она бросится в ваши объятия со всех ног, — уверенно сказал Уортон.

— Ты думаешь, что вдова графа Джэггера захочет меня? — Хью грустно улыбнулся. — Когда откроется правда, она скорее плюнет мне в лицо.

— Возможно! — Голос Уортона вдруг зазвучал весело. — Ну, если это так, то вам ни за что не убедить ее выйти за вас замуж.

— Она не должна об этом узнать до венчания.

— Вы ведь уже сообщили ей ваше имя.

— Она знает мое имя, но ей неизвестен мой титул. — Он почти почувствовал, как радостно подскочил Уортон от идеи, внезапно осенившей его. — И мне будет неприятно, если она слишком рано узнает об этом, — весьма сурово добавил Хью, догадавшись о намерениях своего слуги.

Уортон что-то пробормотал, нехотя соглашаясь с хозяином, да иначе в итоге и быть не могло. А Хью уже не обращал особого внимания на недовольство слуги, заметив себе между тем, что решит эту проблему позже. Он размышлял теперь, как конкретно выполнить задуманное, то есть обвенчаться с Эдлин, причем с ее согласия. Его план казался рискованным и оттого несостоятельным, но он, как всегда, сумел увидеть, что риск в данном случае оправдан. Он никогда не достиг бы теперешнего своего высокого положения, если бы безрассудно стремился участвовать в каждой стычке с противником. Нет, он детально разрабатывал все свои кампании и только после этого вступал в сражение со страстным желанием победить.

Сейчас он как раз и занимался разработкой подробного плана действий. Сражение последует потом. И он должен сражаться за нее — в этом он был уверен. Такой, как Уортон, мог не принимать во внимание негодования Эдлин. Уортон вполне мог вообразить себе, что она удовлетворится его деньгами и его положением, но Хью так не думал. Хью признавал право Эдлин на те стены недоверия, которые она воздвигла вокруг себя и своей семьи, относился к ним с должным уважением, но тем не менее собирался их преодолеть.

Вся его жизнь состояла из преодоления преград, так что он привык.

— И все-таки это дело не обошлось без колдовства, — сказал Уортон.

Хью понимал, что он имел в виду. Хью и раньше любил женщин, но всегда легко с ними расставался. Для счастья ему нужны были меч и боевой конь.

— Возможно, мой возраст тому виной, — предположил он. — Время уже Торопит меня посеять семена, чтобы успеть увидеть, как они Прорастают и потянутся к свету, прежде чем станет слишком поздно.

— Молодую девственницу, — сказал Уортон цепотом и как бы в сторону.

Конечно, Хью услышал.

— Леди Эдлин сможет выносить моих детей, она ведь плодовита. А! — Он решительно рассек воздух рукой. — Довольно разговоров!