Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир - Игорь Иосифович Ландер

агентами в Берлине и Гамбурге, а также полностью сориентированной на германское направление сетью в Голландии, однако низкая квалификация агентов не позволяла СИС должным образом оценивать обстановку. Недостаток внимания усугубляли финансовые и кадровые проблемы разведки в целом. Еще до резкого уменьшения ассигнований на секретные службы Лондон выделял на оперативную работу по Веймарской республике 30 тысяч фунтов в год, поэтому из соображений экономии в Европу одновременно направлялись не более трех штатных сотрудников из общего числа в тридцать человек. Они вяло вербовали источников среди местного населения для освещения текущих событий, но далее этого СИС не шла. Информация не подразделялась на военную, экономическую и политическую, информационноаналитической службы не существовало вообще, поэтому и вся внешняя разведка, и ее оценки носили поверхностный характер. Это привело к тому, что набиравшее силы нацистское движение ускользнуло от внимания Лондона, и внезапное усиление Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП) оказалось для СИС и Форин офис совершенно неожиданным и неприятным сюрпризом, к которому никто не был готов.

Советские спецслужбы действовали в Германии принципиально иначе. Большевики рассматривали Веймарскую республику как наиболее перспективную страну для продолжения революции в мировом масштабе, а немцы, в свою очередь, пытались использовать Советскую Россию для облегчения бремени Версальского мира. По этим причинам оба государства вскоре установили друг с другом совершенно особые взаимоотношения. При подавлении восстания спартаковцев в 1919 году немецкая полиция захватила и арестовала члена Политбюро ЦК РКП (б) К. Б. Радека, но очень быстро из убогой камеры в берлинской тюрьме Моабит он был пересажен в другую, вполне комфортабельную, которую использовал как рабочий кабинет и даже принимал там посетителей из внешнего мира. С этого момента отсчитывается военное сотрудничество обоих государств в тайный обход решений Парижской мирной конференции. Первоначально Москва и Берлин рассматривали лишь возможность совместных действий на случай конфликта одной из сторон с Польшей, являвшейся опорой Версальской системы на Востоке, однако уже в начале 1921 года в министерстве рейхсвера была создана специальная группа для взаимодействия с РККА. В марте того же года начались переговоры о производстве на территории РСФСР запрещенной для Германии военной техники, all февраля следующего года руководство рейхсвера и Красная Армии подписали временное соглашение о сотрудничестве.

Вообще же в области российско-германских отношений наглядно проявилось свойство любой революции вовлекать в свою орбиту всех так или иначе к ней причастных, причем с совершенно непредсказуемым, но обязательно фатальным результатом. Первоначально немецкий генеральный штаб финансировал революционные партии в России для ее ослабления и вывода из войны. Это ему вполне удалось, однако революция немедленно перебросилась на саму Германскую империю и быстро разрушила ее. Теперь уже РСФСР, а потом и СССР попытались использовать немцев для развития мирового революционного процесса, но в итоге этих попыток возникла и укрепилась гитлеровская Германия. Во Второй мировой войне она была разбита и разделена надвое, однако последующее объединение ее половин стало одним из толчков к распаду Советского Союза. Остановился ли маятник процесса?

Начало 1920-х годов характеризовалось весьма тесными отношениями всех ветвей советских спецслужб с Коминтерном и национальными коммунистическими партиями, и хотя после ряда тяжелых провалов от подобной практики вскоре отказались, на первом этапе она принесла определенные плоды. В этом отношении следует отметить активные совместные усилия германской компартии и советской разведки по противодействию усилиям Франции расколоть страну. РСФСР/СССР преследовал цель подготовить целостную Германию к социалистической революции, для чего сразу после начала оккупации Рура нелегально отправил туда оперативную группу Разведупра. К этому моменту подпольные структуры ГКП уже начали линейное размежевание, и каждая из них отвечала за свое направление деятельности:

— С-группы — общая разведка;

— М-группы — агентурное проникновение в вооруженные силы и ведение подрывной деятельности в армии и на флоте;

— П-группы — аналогичная работа в органах полиции;

— ББ-группы — организация сети рабочих корреспондентов на предприятиях и ведение экономической разведки;

— Н-группы — обеспечение связи, выделение курьеров, изготовление паспортов и других документов;

— Т-группы — ударные отряды боевиков для проведения диверсий и актов террора.

Вместе эти подразделения составляли партийную секретную службу, в обиходе именовавшуюся “немецкой ЧК”. Ее возглавлял Ганс Киппенбергер, позднее избранный депутатом рейхстага, в котором он возглавил комитет по военным делам. Естественно, столь удачную позицию нельзя было подвергать риску компрометации, поэтому Киппенбергеру пришлось передать свои функции по руководству секретной службой ГКП Фрицу Бурде (“Эдгар”, “доктор Шварц”).

В 1923 году в Берлин прибыл В. Г. Раков (“Феликс Вольф”), в течение предыдущего года под именем Владимира Инкова работавший начальником отдела полпредства РСФСР в Вене. В действительности он являлся первым резидентом Разведупра в германской столице и, помимо этого, выполнял функции по руководству партийной разведкой ГКП. После отъезда Ракова на нелегальную работу в Соединенные Штаты Америки его пост последовательно переходил к Р. М. Кирхенштейну (“Макс”), А. Я. Пессу, X. И. Салныню, А. М. Витолину и Я. Я. Аболтыню (К. М. Басов, “Рихард”).

Нелегалы Разведупра уделяли особое внимание подготовке Т-групп, однако, если не считать нескольких террористических актов в отношении французских офицеров, ударные отряды так и не приступили к действиям против оккупационных войск. Одной из основных задач партийной разведки являлось вскрытие и уничтожение нелегальной резидентуры 2-го бюро, но ни немцы, ни работавшие в том же направлении советские агенты не смогли обнаружить эту точку, скрывавшуюся под вывеской “Центра французской связи”.

1923 год в Германии оказался богатым событиями и ознаменовался не только оккупацией Рура французскими войсками, но и двумя неудавшимися попытками захвата государственной власти, с небольшим интервалом предпринятыми коммунистами и нацистами. Они преследовали одну и ту же цель, однако в остальном принципиально отличались друг от друга. Национал-социалистическая рабочая партия Германии (НСДАП) не имела внешней опоры и весьма плохо подготовила свое выступление, но все же начала его. Коммунистическая партая Германии, наоборот, располагала активной поддержкой со стороны Советского Союза и Коминтерна и тщательно спланировала все детали предстоящих действий, однако в последний момент отказалась от проведения восстания. Результат обеих попыток был одинаков — провал.

Первыми начали действовать коммунисты, еще летом 1923 года запланировавшие вооруженным путем установить советскую власть на всей территории Германии. Для этого они располагали 125 тысячами бойцов и 5 тысячами командиров, сведенных в 900 “красных сотен”. СССР ассигновал на германскую революцию 400 тысяч долларов и осуществлял поддержку ГКП силами Отдела международной связи Исполкома Коминтерна (ОМС ИККИ), внешней и военной разведывательных служб. Политбюро ЦК РКП (б) специально для этой цели 21 августа 1923 года создало Комиссию по международному положению, в которую вошли Зиновьев, Троцкий, Сталин, Радек и Чичерин, а позднее еще и Каменев, Дзержинский,