Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650-1945 - Карл Деметр

Тем не менее было бы ошибкой делать из этих различий во взглядах на формальное техническое образование вывод, что между военным кабинетом и компетентными отделами министерства существовали противоречия или что были сомнения относительно целей офицерского образования. В уже упоминавшейся жалобе инспектор военных школ заявлял в почти истеричном тоне, что кандидаты «не должны допускаться в благородное сообщество офицеров, пока они не докажут, что их мысли и чувства полностью соответствуют принятым там стандартам». В данном случае скрытый смысл был выражен эмоционально, но генеральный инспектор военной подготовки и образования изложил те же мысли в систематизированном виде в своем циркуляре от 23 ноября 1890 года: «Тема: цели проведения ускоренных курсов в военных школах». Каждым своим словом автор этого циркуляра настаивает на том, чтобы первоочередной задачей ставилось воспитание людей, которые станут хорошими товарищами офицерам и военными руководителям, а вовсе не высокий уровень технических знаний. Совершенно открыто провозглашалось – не только по отношению к этим укороченным курсам, но и по отношению к образованию вообще, – что военные школы не академии, и здесь главное не наука, а поистине трудная задача ознакомления молодых людей с основными военными принципами и, так сказать, с профессиональными хитростями, выпуск хороших учеников, из которых со временем и опытом вырастут настоящие профессионалы.

Яснее, чем этими словами, принцип инстинктивных, нерациональных действий не выразить. Однако следующая формулировка, к которой часто прибегали на практике, заводит нас еще дальше: «Случайный провал в памяти или даже серьезный просчет можно простить, но отсутствие здравого смысла – самая непростительная ошибка. Лень и нерадивость – худшие грехи, чем нечаянные ошибки». Последнее может в некоторых случаях быть серьезным преувеличением, но очевидно, что существенное предпочтение отдавалось факторам воли и воспитания в сочетании с чисто профессиональной подготовкой. По сравнению с этими качествами развитию технических способностей отводилась подчиненная роль, даже если им и уделялось внимание при условии, что они служат профессиональным военным потребностям или отвечают необходимости поддерживать образовательный стандарт на одном уровне с гражданскими профессиями.

В подобных обстоятельствах Пруссия также столкнулась с периодически возникавшим вопросом: требовать ли от будущих офицеров наличия сертификата не только о среднем, но и о высшем образовании? Но, как мы уже видели, множество исключений делалось даже для сертификатов о среднем образовании, как же можно было требовать сертификат более высокого уровня? Тогда исключения сделались бы правилами. Некоторые командиры полков были настолько строги в вопросе уровня технического образования, что требовали сертификат об окончании школы даже у добровольцев, желавших поступить в их полк. Император Вильгельм II выразил недовольство подобной практикой в указе кабинета от 29 марта 1890 года, который уже упоминался, но количество будущих офицеров с сертификатами об образовании продолжало расти, и не в последнюю очередь за счет того, что они рассчитывали получить за счет этого преимущества в окончательном назначении. С 1880 по 1912 год их доля возросла с одной трети до двух третей.

В таблице приводятся данные об унтер-офицерах, набранных в армии Пруссии, Саксонии и Вюртемберга. По сравнению с почти непрерывным ростом количества обладателей сертификатов о высшем образовании, вызывает удивление, насколько много будущих офицеров по-прежнему, вплоть до 1900 года, освобождалось от необходимости представить аттестат о среднем образовании, хотя эти молодые люди в большинстве своем занимались с «репетиторами». Конечно, при старом императоре терпимость к отсутствию соответствующего образования должна была способствовать главным образом интересам старого прусского дворянства, но из документов, относящихся к временам его внука, видно, что она объяснялась исключительно нехваткой офицеров. Последняя была вызвана дальнейшим увеличением армии, и этим объяснялся его указ от 13 ноября 1890 года. Экзаменационные требования, говорилось в нем, не должны быть излишне строгими, и подходящие кандидатуры могут быть зачислены и без аттестата о среднем образовании, если на то будет повеление короля. Подробные правила о зачислении без аттестата никогда не были опубликованы, но фон Ханке, глава военного кабинета, заметил в официальном документе, что, «хотя этого нельзя признавать открыто, к экзаменам следует относиться как к чистой формальности: самое главное поскорее надеть на них форму!».

К 1899 году нехватка офицеров уменьшилась. Только тогда император обратил внимание на жалобы экзаменаторов, отмечавших «очень поверхностные знания, продемонстрированные кандидатами, которые обучались в подготовительных учреждениях» (т. е. у «репетиторов»). В результате он выразил пожелание, чтобы начиная с весны 1900 года уменьшалось количество молодых людей, получивших должности унтер-офицеров без предъявления аттестата о среднем образовании. Процент освобождения от экзаменов после этого существенно снизился, но в период между 1901 и 1912 годами более тысячи человек было допущено к экзаменам на получение должностей пехотных унтер-офицеров без представления аттестата. В кавалерии и артиллерии к этому вопросу подходили значительно более серьезно, поскольку количество желающих быть зачисленными в эти рода войск, несмотря на связанные с этим расходы, было вполне удовлетворительным. Но относительно пехоты военный кабинет рассудил, что некоторые послабления в вопросе освобождения от необходимости представлять аттестат (который в любом случае имел мало ценности как свидетельство высокого уровня общего образования) дадут возможность набирать пополнение. По тем же причинам ничего не предпринималось для того, чтобы повысить уровень образовательных учреждений, занимавшихся подготовкой к экзаменам, хотя качество обучения в них оставляло желать лучшего, и даже военный кабинет признал, что те, кто ими владеет, думают лишь о сохранении своих высоких доходов.

У военного кабинета были основания не признавать аттестат о среднем образовании единственным критерием наличия технического образования. Но нельзя отрицать, что, если бы молодым людям пришлось соответствовать хотя бы этому минимальному требованию, они прикладывали бы гораздо больше усилий для закладки фундамента общего образования, расширения своего кругозора и самосовершенствования в целом. Но в сложившейся ситуации они могли жить вполне счастливо, сознавая, что в любом случае они прекрасно без этого обойдутся. Этим объясняется тот факт, что, по сравнению с другими странами, общий уровень образования прусского офицерства оценивался весьма низко как на родине, так и за рубежом. Для офицеров военно-морского флота морской кабинет добился, чтобы начиная с 1909 года аттестат о среднем образовании был обязательным, а позднее этот же критерий был принят генеральным инспектором военной подготовки и образования.

И все же если стремиться к исторической объективности, то подобный взгляд на проблему, хотя в определенных случаях и оправданный, следует признать предвзятым. Не следует упускать из виду, что образовательный уровень среднего прусского офицера нельзя оценивать по тому, как он успевал в школе, до того как поступить на службу. Интеллектуальный уровень полковых офицеров сильно зависел от личности и общей культуры командующего и еще больше от уровня, принятого в обществе в том месте, где был расквартирован полк. Столица, вроде Берлина, или университетский город, такой как Кенигсберг или Геттинген, могли предоставить гораздо больше стимулов и возможностей для офицеров – а таких было немало, – наделенных живым умом и стремящихся повысить свой интеллектуальный уровень, чем сонный деревенский городок, даже если он являлся столицей какого-нибудь княжества. Так было в XVIII и начале XX века, мы можем судить об этом по первым годам ганноверской службы Шарнхорста и по лекциям, которые Кант читал в Кенигсберге. Мольтке также пишет о том, как он, работая в инспекторской службе в Берлине, посещал не только лекции по французской литературе и современной истории в университете, но даже курс, посвященный Гете, который в то время был еще жив. И Мольтке не был чудаком: он с гордостью пишет, что по меньшей мере треть аудитории составляли военные и что английскому языку обучалось больше офицеров, чем студентов. Он также выучил пятый иностранный язык – русский. И в 50-х годах, как мы знаем, большую часть тех, кто посещал лекции Шталя по конституционной и парламентской истории, составляли офицеры в форме. Во время службы в Берлине, на которое пришелся период его наивысшего творческого подъема, Шарнхорст вместе с несколькими молодыми офицерами и двумя гражданскими профессорами основал «Военное общество», и под его руководством оно быстро получило широкое признание. Секрет этого успеха заключался не только в способности Шарнхорста увлекать за собой аудиторию (как писал его ученик Клаузевиц, в действительности он говорил довольно монотонно и совершенно неэмоционально), но частично в увлекательном, небанальном содержании его лекций, а частично в восприимчивом сознании способных молодых офицеров, которые составляли его аудиторию.