Измена. Найди меня - Марина Генцарь-Осипова

тихое место и дело, чтобы осесть. Хотел развлекательный комплекс, только без источников, открыть. Заказал бизнес-план, нашёл землю недалеко от города, но потом приостановил это дело, засомневался. Когда я домой прилетел, мы вернулись к идее найти вариант поспокойнее. Месяцев пять назад Тёма отцу об этом источнике рассказал, когда с охоты приехал. Отец не спешил — на этот раз непонятно почему. В итоге надумал. Месяц ушёл на поиск и доставку оборудования, плюс ждали, пока власти разродятся, разрешать изучать источник. Кстати, никто до сих пор не знает, что он не единственный — это конфиденциальная информация. Отец разрешил только с тобой и Георгием Николаевичем поделиться.

— Ты ему уже рассказал, что у нас был?

— Пока ты спала, — Андрей улыбнулся. — Я ему с новостями звонил, а он сам спросил, виделся я с дядь Жорой или нет. Уже рвётся приехать сам, не смог сразу, у него там хватает забот. Завтра перечислим второй транш за землю, мне отдадут документы, и через пару-тройку дней можно подписывать документы. Так что скоро Князь самолично приедет вступать во владения. Чинуши будут локти кусать, когда поймут, какие деньги у них самих из-под носа уплыли. Ну, ты довольна? Я на все твои вопросы обстоятельно ответил?

— Да я в шоке. Не знаю, от чего больше. Пока ты рассказывал, я представила размах и попыталась прикинуть примерные сроки окупаемости. Потом задохнулась от новости, что увижу Алика… вернее, дядю Алика. Андрей, твой папа гений. Этот проект может приносить миллионы каждый месяц, главное — вовремя и без перебоев инвестировать. Я очень рада за вас, но ещё больше рада, что увижу твоего папу. Даже не мечтала об этом.

Я прибавила в приёмнике громкость на новой песне Джанго «Холодная весна». Она только-только появилась в чартах, но сразу запала в сердце и плейлист. Я щёлкнула пальцами и громко подпела припев: «Хороводит снег с дождём, мечта, дорогу мне согрей, тебя, весна моя, увидеть надо — будет теплей…». Андрей рассмеялся.

— Ты решила белок в лесу перебудить? Или сразу медведя?

— Точно, перебудить. Где всё-таки девчонки? Уже поздно, давай к ним двигать.

— Не волнуйся, они недалеко. Километров через десять на въезде в город есть вполне уютный трактир, они там. С ними мой друг и Гера с пацанами. Так что расслабься. — Андрей начал выезжать на дорогу.

— Две девушки. Ночью. С незнакомыми парнями. В трактире на выезде из города. Действительно, о чём волноваться? Но самое ужасное, я не помню, как мы их высадили. Видимо, крепко уснула.

— Ещё как. Храпела на всю машину.

— Иди ты, — пихнула его в плечо. — Я не храплю.

— Шучу. Ника просила тебя не будить, когда я их завёз. Сказала, что ты пашешь как ненормальная, вот на завтра и выспишься. Я девочек со всеми познакомил, а тебя украл ненадолго и привёз сюда, чтобы показать местные владения отца.

— Между прочим, твоя вина. Не дал вчера поспать со своими расспросами, я и не выдержала. А этот Гера, ты его периодически упоминаешь, можешь ещё рассказать о нём, поподробнее?

— Гера ставленник отца, доверенное лицо, пожалуй, самое доверенное. Отец к нему как к сыну родному. — Андрей улыбнулся, и улыбка эта была тёплой, будто он говорил о брате, а не о постороннем парне, которого приблизил отец. — Гера не раз его из серьёзных передряг вытаскивал, уже лет шесть-семь в семье. Сначала был личным водителем, я уже говорил, потом стал надёжным человеком. Хороший парень, я его уважаю и очень благодарен. Если бы не он, отца бы уже раза три за последние годы похоронили. Сам Гера детдомовский. Поначалу одиночкой был, скалился на весь мир. Я уже рассказывал, отец его прямо с крыльца детдома забрал к себе, восемнадцатилеткой. Объяснил, что по чём. С тех пор Гера от отца не отходил, как прирос. На все переговоры, разборки, даже на природу с девочками — везде с ним ездил. Гера под пулю встал, отца заслонив. Отец в больнице, после операции, когда Герка в сознание пришёл, его сыном назвал. С тех пор он вхож вместе с отцом на равных во все круги, к нему давно как к сыну Князя относятся. Мама говорит, что я сын своего отца по плоти и крови, а Гера по мозгам и жизненным принципам. Она тоже Гере благодарна и к нам домой всегда просила вместе заходить.

— Хм, как интересно у вас получается.

— Согласен. Отец хочет, чтобы мы оба с Герой понимали, что занимаем в его сердце одинаковое место. Нормально всё, понимаем. Гера нас своей семьёй считает, и мы к нему так же относимся. Такая вот у нас мужская сборная, а с женской не задалось. Пока.

— Понятно, а кто там ещё? Ты о друге говорил.

— Димон. Он мой партнёр по бизнесу и друг со студенческих лет. На стажировку в Штаты тоже вместе ездили.

— Значит, в кругу доверия?

— Однозначно. Я и сейчас дела на него оставлял, чтобы помочь отцу здесь. Димон приехал вместе с Герой, сегодня.

— И какой он?

— Хм. Он сообразительный парень, не теряется. Вы чем-то похожи. Что ты, что он, когда речь о серьёзной прибыли заходит, сразу включаетесь в работу и до упора. Дима к «девяностым на понятиях» отношения не имеет. Он, как и я, коммерсант, но, как говорит отец, «с замашками на правильного пацана».

Мы подъехали, припарковались и пошли внутрь. Об этом трактире я слышала, но заглянуть не случалось. Для Артура шашлычка на объездной — слишком просто, а в одиночестве зайти — слишком красноречиво. Всё-таки не городское кафе, сюда приезжали либо с компанией поесть мясо на мангале, либо «красные шапочки» искали лесных приключений. Дома шашлыки готовил папа, но иногда привозил отсюда кебаб, и он был действительно вкусный. В животе заурчало, я почувствовала голод. Андрей открыл входную дверь и пропустил меня вперёд. Что ж, слухи оправдались. Обстановка с умеренно кавказским колоритом и насыщенными ароматами пряных трав и шашлыка приняла гостеприимно. Мы прошли вдоль шумных, плотно занятых столиков, войдя в VIP-комнату. Она контрастировала с общим залом. Минимум декора. Аскетично, но симпатично. Нас не было больше часа, но судя по обстановке никто не успел заскучать. Стол ломился от еды: общие закуски, блюда с кебабом и шашлыком, зелень, сырная и овощная нарезки, бастурма, соусы и лаваши. Я заметила, что накрыто было на десятерых, две тарелки стояли нетронутыми. К ним мы и подсели на свободные стулья.

— Ну наконец-то. Чего так долго? — Ника лучезарно улыбалась: верный сигнал того, что ей было