Незваный. Книга 1. Внизу - Руслан Ряфатевич Агишев

за другом. В такие моменты можно понять, что у, например, красного цвета пахнет шоколадом, а при игре свирели ощущается во рту привкус горечи. Человека тогда приходится заново учить многие простые вещи.

К счастью, сверхконтроль контроль и жесткая дисциплина были вторым «Я» интела, что быстро позволило взять в оборот распоясавшиеся чувства и ощутить совершенно новые возможности организма.

— А вот теперь и поговорим…

Александр медленно пошел в сторону мечущихся лучей от карманных фонариков. Глаза его были закрыты за ненадобностью. Сейчас зрение его только бы отвлекало. Все и так прекрасно ощущалось. Он словно был здесь и в тоже время везде. Окружающая местность на сотни метров в окрестности оказалась внутри его головы.

— Бугай идет с севера. Оттуда так и прет потом. Ему никакой дезодорант не помогает. Идет напролом, ветки так и хрустят под его ботинками. Хм, даже какие-то кусты руками ломает. А оружие… Оружие… Короткоствол! Точно! Чувствуется запах оружейной смазки и пороха. Стрелял, похоже, недавно. В металле, большой. Револьвер, скорее всего. Его пока трогать не будем… На закуску оставим… Хм, а кто это у нас тут рядышком визжит?

Парень повернулся чуть в сторону, откуда шел другой загонщик, и, правда, истошно визжавший и едва в истерике не бившийся.

— Деваха, похоже, совсем на взводе, — хмыкнул, вслушиваясь в грязную площадную брань, которую изрыгал визгливый женский голос. Угрожала парню всеми мыслимыми и немыслимыми карами, которые язык даже произнести не решался. Из более менее приемлемого, если так можно выразиться, было обещание вырвать его мошонку собственными руками и затолкать ему же в глотку, оторвать голову и набить ее сухой травой и шишками. — Что это она так «колбасит», интересно? А-а-а, понятно.

Его обоняния коснулся резкий химический аромат с цветочными нотками, который, собственно, все и объяснял. Деваха находилась под действием модногосегодня легкого нарколептика — «Цветочный бриз», который дозатором впрыскивался в носоглотку. Его химически активные вещества особым образом воздействовали на нервную систему, резко повышая ее возбудимость, на короткое время сильно обостряя реакции и ощущения организма. На какой-то срок все краски окружающего мира становились исключительно яркими, сверхобъемными и очень сильными. Если же принять его и заняться чем-то возбуждающим, то эффект был просто дичайщим. Особенно любили его впрыскивать во время занятия сексом, драк. Очень жесткая штука, мгновенно повышавшаяся чувствительность органов чувств. Очень напоминавшая по эффекту его же сыворотку. Разница была лишь в том, что нарколептик нес огромное разрушающее воздействие, едва не сжигая нервные клетки организма.

— А вопит так, что уши закладывает, значит, совсем недавно приняла. Она так и своих сама перестреляет… Надо ей лишь немного помочь… Совсем немного, — улыбнулся Александр, направляясь к ней. Шагал, едва скользя над поверхностью. С такой чувствительностью зрения видел каждую веточку, каждую яму под ногами, что позволяло обходить любые препятствия и не издавать ни звука. — А потом займемся и остальными, если, конечно, сами дотянут до этого… Заигрались, очень заигрались…

Интересно, что сейчас его меньше всего волновали вопросы морали, социальной справедливости или чего-то еще такого, о чем так любят порассуждать медийные фигуры правдолюбцев, записных моралистов и показных проповедников. В его системе координат — господствовал четкий и «сухой» подход, основанные на строго конкретных правилах сообщества интелов: все преграды, стоящие на пути приращения нового знания, должны быть преодолены либо уничтожены. Эти отморозки, давно уже потерявшие всякую связь с реальностью и поставившие себя над всеми, были для интела всего лишь элементами в простейшем уравнении, которое он должен был решить. Сейчас он никакой не мститель, не восстановитель справедливости или кто-то еще в красных обтягивающих трусах поверх лосин и в синем плаще. Он просто решает задачу, после которой перед встанет еще более сложная задача, затем еще более сложная. И так до бесконечности, в чем, собственно, и состоял смысл жизни интела.

— Где это чмо, Серега? Серюнчик, где он? Я хочу его! Ха-ха-ха-ха! Я хочу его трахнуть… моим пистолетом! Ха-ха-ха-ха! — разносился истерический крик по лесу. Одновременно в той же стороне стоял сильный хруст. Слышно было, как девка металась из стороны в сторону, била по веткам и стволам деревьев. — Я хочу его пристрелить! О! Я вижу его! Вот он! Иди сюда! Иди-иди к мамочке! Иди, я уже жду тебя!

Александр удивленно вскинул голову. Ведь он даже еще не приблизился. Как она, вообще, могла его заметить на таком расстоянии?! Да, никак! Просто обкуренный мозг девахи что-то себе такое вообразил, что она приняла за беглеца. Вот и началось!

Щелкнул хлесткий выстрел! Еще один! Еще один! По лесу пошло гулять эхо. Еще прозвучал один выстрел! Судя по звукам палила в совершенно противоположную сторону.

— Как конфетку у ребенка отобрать, — хмыкнул Александр, пробираясь еще ближе. Еще десяток шагов и он вышел на прямую видимость. Впереди проглядывалась небольшая полянка, на которой металась высокая женская фигура. — Хм, дылда по сравнению со мной. Примерно 180–185 см. Но фигуристая дылда, — одета была в весьма фривольные шортики, едва прикрывающие то, что, собственно, они и должны привлекать. На ногах, которыми деваха пинала все, что ей попадало под ноги, торчали здоровенные ботинки с высокой шнуровкой и толстыми подошвами. Из под пухлой куртки, которая была ядовитой оранжевой расцветки, торчала внушительная грудь, которую так и хотелось назвать просто сиськами. — Пятый размер, определенно. Для ее конституции такая грудь довольно великовата. Скорее всего, искусственная.

Симпатичная мордашка сейчас была сильно искажена. Немыслимо кривились губы-сардельки. Сверкали яростью глаза. В ладонях был крепко сжат сверкающий стразами пистолет. Берета пятой модификации, гражданский вариант, определил парень. Фурия настоящая.

— Начнем представление…, - Александр поднял увесистый камень с земли и со всей силы его запустил в ту сторону, где бродил амбал. — Ловись рыбка.

Деваха, как охотничья собака, тут же среагировала на новый резкий звук. Быстро повернулась в ту сторону, вскинула руки с пистолетов и открыла беспорядочный огонь.

Бах! Бах! Бах!

— Я трахнула тебя! Трахнула, урод! — все больше и больше распаляясь, орала она. — На! На! Получай! Котя! Котя! я попала в него! Котя! Где ты?!

Из темноты появился еще один персонаж — тоже довольно высокий парень, неимоверно худой с длинной синей шевелюрой — и встал рядом с ней. Это, надо было думать, и был тот самый Котя, тоже вытащивший из-за ремня мешковатых штанов какой-то громадный револьвер и начавший палить.

Бах! Бах! Бах! Бах!

Тяжелые