Дьявол за правым плечом - Арина Холина

— Для первого раза достаточно, — улыбнулся Андрей. — А у тебя есть муж?

— Нет, — Маша постаралась скрыть интонацию: «Какое это имеет значение?»

— А парень? — настаивал Андрей.

— Смотря что считать парнем, — ухмыльнулась Маша.

— А какие есть варианты?

— С парнем можно вместе жить, можно встречаться для секса, можно встречаться для секса с несколькими парнями… По отдельности.

— Ну, а у тебя в жизни как?

Маша уставилась в тарелку.

— Слушай, — сказала она, оторвав взгляд от столовых приборов. — Ты за мной ухаживаешь или это некий сложный психологический маневр?

Андрей задумался.

— Скорее ухаживаю, — произнес он. Не очень уверенно.

— Знаешь, мне вся эта ситуация напоминает сцену из какого-то нелепого независимого фильма, который на фестивале независимого кино получил приз за лучшие титры, — завернула Маша.

— А ты чего хочешь? Анкету из журнала «Гламур»? Какой твой любимый фильм? Любимая музыка?

— Да, — Маша покривила душой. Пусть он в ней разочаруется.

— Ладно, какой у тебя любимый фильм?

— «Стемпфордские жены», «Реальная любовь» и «Шоу Трумана».

— Книга?

— «Понедельник начинается в субботу», сборник рассказов Тэффи и «Убийство Роджера Экройда».

Маша чувствовала, что начинает волноваться. Настолько, что больше всего хотела как-нибудь испариться или проснуться и найти себя в кровати — собственной кровати, будильник звонит, пора на работу…

— А твой какой любимый фильм? — спросила она и обнаружила, что голос сел.

— «Необратимость», «Искусственный разум» и «Андрей Рублев».

— А… книга? — насторожилась Маша.

— «Улисс», «Фауст», «Исповедь».

— Ну ладно, тогда я пошла, — Маша сделала попытку встать с дивана, но Андрей замахал руками:

— Я пошутил!

— Весело с тобой, — фыркнула она.

Принесли счет. Маша даже не попыталась влезть со своей половиной — бог с ним, пусть расплачивается, сумма все равно небольшая. Пока Андрей ждал, когда с его карты снимут деньги, она пошла в туалет, придирчиво рассмотрела себя в зеркале, припудрилась, намазала ресницы тушью, поправила помаду и поняла, что сердце у нее стучит быстрее, чем должно. Он ее заинтриговал! Скорее всего это банальная разводка — ему не просто хочется снять телку, но еще и выпендриться за счет этого — смотри, девочка, как тебе повезло, какой я непростой парень, тонкий психолог, эрудит… и все такое… Но… Это работает! А, может, он настоящий?

На улице Андрей немного помолчал — Маша покорно ждала, что он выкинет на этот раз, а он всего лишь спросил:

— Что ты делаешь сегодня вечером?

Она развела руками:

— Пока не знаю.

— Хочешь покататься на мотоцикле?

Маша сделала большие глаза. Она знала! Знала!

— Сегодня в Шереметьеве ребята будут показывать трюки…

Он еще что-то говорил, а Маша видела Зою, которая ее предупреждала… И еще Артема — он ведь тоже байкер. А если она его там встретит? Что будет?

Надо было сказать «нет» — ведь все с ним ясно, и Маша сказала — два раза про себя, но ей не хватило мужества — поэтому она пожала плечами (и выглядело это жалко), откашлялась и сообщила, что она не против.

Андрей взял у нее номер телефона — свой не оставил, опять он сверху, попрощался — спасибо, хоть лобызаться не полез, перешел дорогу и скрылся в офисе.

— Дура я, дура… — вслух произнесла Маша, села в машину, прикурила сигарету и поехала сочинять проект аховой вечеринки в стиле мать его МТВ.

Когда зазвонил телефон, Маша с упреком посмотрела на него, пропустила пару звонков, но в конце концов сняла трубку.

— Алло… — без выражения произнесла она.

— Мань, ты чего там, помираешь? — воскликнула Дуня.

— Неа… — все так же вяло отозвалась Маша. — У меня свидание вечером, вот я и думаю…

— Мария! У тебя свидание, а ты говоришь об этом так, будто у тебя коронарное шунтирование!

— Что это такое?! — удивилась Маша.

— Что-то там с сердцем… Операция такая. Свидание с кем? С тем, который последний? Виктор?

— Нет. С Андреем, — вздохнула Маша и объяснила Дуне все про Андрея.

— Ну… — озадачилась Дуня. — Что тебе мешает посмотреть, как клубятся байкеры?

— Я в этом месяце это уже делала, — напомнила Дуня. — С Артемом, помнишь такого?

— Артем… Артем… А, это тот парень, который предлагал тебе великую любовь, а ты ее отвергла?

— Дунь, ты на моей стороне? — обиделась Маша.

— Марусь, я всегда на твоей стороне. Ну, только если ты вдруг не начнешь торговать героином или распространять детскую порнографию. Я просто тебя подколола. От зависти к твоей бурной жизни. А ты там чего раскисла? В чем дело?

— Ну… У меня такое впечатление, словно я поехала в отпуск, а мой багаж потеряли и украли кошелек. Как-то так.

— Ты просто не веришь в свалившееся на тебя счастье, подруга!

— Может быть.

Вечером Маша стояла перед зеркалом в джинсах и лифчике и напряженно думала: что надеть, чтобы остаться красивой и не замерзнуть? В конце концов она выбрала тонкий свитер и короткую осеннюю куртку. Прическу делать смысла не было — Маша зачесала волосы в хвост, подкрасила глаза и спустилась к подъезду, где ее уже ждал Андрей. На байке он смотрелся лучше Артема — в кожаных латах он казался очень мощным — просто рыцарь. Оробевшая Маша устроилась сзади, обхватила Андрея за талию, отчего руки и ноги вдруг ослабли — она не была уверена, что при малейшем толчке не рухнет на землю, но он осторожно, без всяких дурацких рывков тронулся с места. Андрей ехал медленно, и это было намного приятнее, чем мчаться с космической скоростью и с космическим же ужасом. На Ленинградке стали появляться групки байкеров — они приветствовали друг друга гудками, а некоторые от полноты чувств становились на переднее колесо. Было так здорово, что Маша даже подняла забрало, чтобы почувствовать ветер, движение, но ветер оказался холодным — тут же брызнули слезы, тушь попала в глаза, и оставшуюся часть пути Маша моргала, стараясь избавиться от рези в глазах. Недалеко от аэропорта был короткий участок дороги, на котором отчего-то совершенно не было машин, — в этом «кармане» и собрались мотоциклисты, человек двести, чтобы посмотреть, как самые смелые выделывают коленца. Правда, скоро пошел дождь, и все разъехались.

— Давай прокатимся до аэропорта, — предложил Андрей.

— Зачем? — нахмурилась Маша.

— Кофе выпьем. Горячего, — убеждал он.