Любыми путями - Кира Фэй

Наместо мы приехали уже когда солнце почти выползло из-за горизонта. Место на стоянке оказалось свободным, и я даже удивилась. Хотя кто в такое время разъезжает? Заглушив мотор, я почувствовала, как сильно устала, глаза уже с трудом открывались, и я чувствовала себя в хлам пьяной.

— Ром, помоги мне с сидением, — просопела я, сворачиваясь калачиком на неразложенном сидении. Парень потянулся в мою сторону, чуть навалился на меня, достал руками до рычага и резко опустил сидение, да так, что я последовала вслед за спинкой, а Роман навалился на меня. Мы рассмеялись.

— Ой, ты тяжёлый, — улыбнулась я с полуоткрытыми глазами, непослушные пряди волос упали на лицо и Городовой поспешил откинуть их назад, не забыв погладить меня по щеке. Ой, какая же иногда приятная, эта, как её, забота…

— Это мягко сказано, — хмыкнул он. Не знаю зачем, но я потянулась к нему руками и обняла за шею.

— Ты так хорошо пахнешь, — вдохнула я, — Каким парфюмом пользуешься?

— Не знаю, мне коллеги подарили на юбилей фирмы, — проронил он мне на ухо. Представляю, как неудобно ему лежать, рычаг переключения передач на пару с ручником наверняка врезаются ему в живот, а может куда пониже. Но мне было всё равно, отпускать его совершенно не хотелось.

— Надо спасибо сказать этим коллегам, мне тебя съесть хочется! — Господи, чего только и не наговоришь в полусонном состоянии!

— Спи, Маш, ты утомилась сильно, — мне с трудом удалось сдержать вздох разочарования, когда парень привёл в горизонтальное положение своё сидение и лёг на него. А сон у меня вдруг как рукой сняло. Я почувствовала себя самым одиноким человеком на земле, даже руки затряслись, внутри вдруг стало так больно-больно…Словно отец ушёл только что, словно я совсем никому не нужна.

— Ром, — чуть ли не слёзно прошептала я, поворачивая к нему лицом.

— Что-то случилось? — видимо он разглядел выражением вселенской скорби на моём лице. Но я знала, что он мог мне помочь, знала…

— Обними меня, пожалуйста, — я задрожала ещё больше. Вот только в машине было тепло, я дрожала от внутреннего холода, вызванного одиночеством. В тот момент я чувствовала себя ничтожеством.

Парень не сказав ни слова, подвинулся чуть ближе на сидении, и раздвинул руки. Я тут же прильнула к нему, стараясь устроиться максимально удобно, и уткнулась лицом в его тёплую грудь. Его руки легки мне на спину, и я прижалась ещё теснее, немного потеревшись носом о его футболку. Теперь не так холодно, теперь внутри я чувствую, что не одна…

— Всё-таки ты классно пахнешь, — улыбнулась я, прежде чем провалиться в сон.

* * *

Всё-таки Мария, самая странная из всех девушек, которых Роман Городовой встречал за двадцать семь лет своей жизни. Не отрицательно странная, а как раз наоборот. С первого взгляда, как ему и показалось при первой встрече, очевидно, что она просто нахальная пустышка, кокетничающая направо и налево. Но при более близком знакомстве сразу угадываются черты сильной женщины, которая говорит то, что думает. Роман хмыкнул, наверное потому, что сначала говорит, а потом думает о том, что сказала.

Парень снова чуть сжал трогательно сопящую девушку в объятиях. Какой там сон! Стоило только вспомнить бессовестное раздевание Марии у реки, как места, которых она касалась своим телом пусть даже и через одежду, тут же загорались огнём. Да что говорить…Стоило Роману пообщаться с этой девицей, как внутри него слово загоралось маленькое солнышко. От Марии исходил такой заражающий позитив, что она заставляла улыбаться и радоваться даже такого умудренного сухаря, как Роман.

И какая она всё-таки беззащитная, совсем ещё девочка. Но это только во сне. А в реальности и близко к себе не подпустит. Для Городового всё ещё был загадкой её неожиданно отчаянный, словно умоляющий взор и просьба обнять. Сильные люди часто одиноки, и видимо Мария не была исключением. Роман не знал, что чувствовала она рядом с ним, но он нехотя признал, что когда её хрупкие руки прикоснулись к нему, внутри него всё словно заполнилось теплом и нежностью, а может быть даже ещё чем-то, но в своих чувствах парень копаться не пытался. Нет, Мария дикая кошка, которой не к чему безрадостный хозяин…

Да и почему он вообще задумался об этом? Он знает её всего ничего, но почему-то за проведённое время вместе, Машка стала для него кем-то большим, не просто средством на пути к достижению цели. А об этой самой цели Роман в тот момент, когда они с Табелевой лежали в машине, совсем не думал. Все мысли занимала рыжеволосая бестия, которая свернулась на нём как маленький котёнок.

— Дикая кошка, — усмехнулся сам себе Городовой, прикрывая глаза. Машка чуток зашевелилась у него на груди, пальцы ощупали плечо, потом, видимо убедившись, что парень ещё рядом, девушка удовлетворёно вздохнула и снова мирно засопела.

Конечно, следовало бы упомянуть о том, как закончились выходные, но рассказывать особо нечего. Мы с Романычем настолько вымотались, что проспали до самого вечера, несмотря на зверский шум вокруг. Проснулись, умолчали о впечатлениях касающихся вчерашней ночи, за что, к слову, я была ему очень благодарна, и решили вести весь балаган по домам. Ромка ретировался, пообещав, что обязательно покатает меня на байке, а я, послав его словами "больно надо", весело улыбнулась, чмокнула его в щёку для публики и чего таить, для себя, укололась о щетину, послала куда подальше, но всё равно улыбалась как умалишенная. А союз Акулины и Стаса под натиском общего врага в лице рок-музыки только окреп. Всю дорогу я лишь вздыхала, но пару раз поймала странный, обнадёживающий взгляд Стасика. Всё-таки мои танцы даром не прошли.

К слову о танцах. Семь дней я работала как прокажённая. С двенадцати вечера до самого закрытия клуба танцевала как заведённая, в общем, спасали только энергетики и кофе. Босс была непреклонна и заставляла меня лихо отрабатывать прогулы, позабыв о том, что у меня якобы болела нога…Да если бы правда болела, к концу недели и ампутация бы не понадобилась — сама отвалилась бы, несчастная!

В общем, за практически бесполезное враньё попало мне конкретно. Но радовало одно — на всю следующую неделю наш клуб тактично закрывался на ремонт. Ну, на самом деле кто-то кому-то нажаловался, видимо конкуренты, и все существующие и несуществующие городские службы, включая и прокуратуру, решили проверить наше заведение. Несчастной Елене Петровне предстояло всю неделю устраивать попойки для всех этих служб. Благо босс догадалась, что я не из тех девиц, которые готовы во благо клуб вилять филейной частью перед похотливыми мужиками, и освободила меня на целую неделю, с угрозой, что потом она меня будет по бешеному эксплуатировать. Но я особо не заглядывала в будущие, авось и клуб закроют? Я и не очень расстроюсь…всё равно лето к концу подходит.

Так что, учитывая незапланированный и очередной отдых, в воскресенье я припеваючи ехала на работу. Правда, события омрачали несколько факторов. Ну, во-первых, наше сотрудничество с Романычем не дало плодов…Союз Стаса и Акулины, казалось, стал ещё крепче. Так же к отрицательным моментам можно было смело причислить и то, что я показала слабость перед мужиком. Рома, обними меня! Тьфу, как вспомню — противно. Нет, в обжималках с Романычем ничего противного нет, даже наоборот…Вот поэтому и противно! Короче, я совсем запуталась, но всю неделю, несмотря на то, что я только танцевала и спала, Городовой у меня из головы никуда не девался, надо будет к нему в паспорт заглянуть, вдруг у него там место прописки значится как "Голова Табелевой Марии Александровны?".