Вот так каникулы - Филлис Холлдорсон

Ева, затаив дыхание, лежала на диване, обнаженная по пояс. Перед глазами все плыло. Чувства и мысли ее смешались. Грей бросился навстречу Бэмби, и Ева слышала, как они кричали друг на друга. Но что именно — разобрать она не могла. Ева отчетливо помнила лишь то мгновение, когда воспарила на крыльях блаженства, а потом рухнула в темную бездну.

Грей и Бэмби настолько увлеклись своей ссорой, что не обращали на Еву ни малейшего внимания. И она воспользовалась этим: схватила платье, быстро натянула его, скатилась с дивана и стала выбираться из комнаты.

Оказавшись в прихожей, она взяла со стола свою сумочку и стрелой понеслась из этого дома.

Добежав до машины, Ева дрожащими руками открыла дверцу, села за руль и включила мотор. «Уехать отсюда, как можно скорее!» — была ее единственная мысль.

Ева не помнила, сколько времени бесцельно мчалась по дороге. Но постепенно ее сознание прояснялось, она начала осмысливать произошедшее. Еще никогда в жизни ей не приходилось испытывать подобное унижение! Душа леденела при одном лишь воспоминании об этой ужасной сцене.

Да, она получила то, что заслужила, укоряла себя Ева. С самого начала Грей был с ней откровенен. Он хорошо знал свою бывшую жену, знал, на что способна Бэмби, знал, что связан с ней из-за дочери. Но приняла ли Ева все это во внимание? Нет! Она была уверена, что знает, чего хочет Грей, больше его самого.

Стемнело, и Ева не знала, где находится. Конечно, ей хотелось броситься в объятия родителей, хотелось, чтобы они утешили ее, облегчили ей боль. Но разве Ева могла поделиться с кем-нибудь случившимся? Нет.

Но и к себе домой Ева не могла поехать. Грей будет искать ее там, а ей не хотелось с ним встречаться. Нет. Ева решила, что сейчас ей следует исчезнуть из города на несколько дней и разобраться в своей запутанной жизни.

Всю следующую неделю Ева жила за городом в летнем доме своих родителей. Она позвонила матери, чтобы сообщить ей о своем местонахождении, и рассказала обо всем случившемся с ней и Греем. Ева попросила мать не говорить никому, где она находится. Мать Евы была мудрой женщиной. Она всегда учила дочерей принимать собственное решение и никогда не вмешивалась в их жизнь.

Лишь в субботу, почувствовав в себе силы для встречи с родителями и Греем, Ева вернулась домой.

За обедом родители рассказали ей, что Грей Флинт звонил им каждый день, узнавая, все ли у Евы в порядке и когда она будет дома.

Ева сожалела, что заставила Грея волноваться, но встречаться с ним пока не торопилась.

Она поделилась с родителями своими планами на будущее. Заявила, что ее отношения с Греем отныне будут только дружескими, потому что на пути к более близким отношениям существует слишком много препятствий.

Родители, как всегда, были на ее стороне.

Ближе к вечеру, когда Ева убиралась дома на кухне, наводя порядок на полках и в шкафах, раздался телефонный звонок. Звонил Грей.

— Ева! Где ты была? Я с ума сходил…

— Извини, Грей, — прервала его Ева, — но мне не хотелось никого видеть.

— Нет, Ева, это мне следует перед тобой извиняться. Послушай, я еду к тебе. Пожалуйста, никуда не исчезай. Нам надо поговорить.

Ева не успела ничего ответить — Грей повесил трубку. Волнение охватило ее. С одной стороны, ей очень хотелось увидеться с Греем, а с другой — предстоящая встреча пугала.

Вскоре Грей уже звонил в дверь.

— Входи, Грей, — сказала Ева твердым голосом, сдерживая волнение. — Извини, что я уехала так внезапно, ничего не сообщив тебе. Ты нашел няню для Тинкер:

Он покачал головой.

— Нет. Мне пришлось обратиться к прежним договоренностям с Бэмби. Я сделал это через силу и ненавижу себя за примирение. Бэмби понимает, что это временная, вынужденная мера. Ты вернешься, и все изменится.

— Пожалуйста, Грей, садись. Я должна кое-что сказать тебе.

— Нет, дорогая, — прервал ее Грей, — позволь мне быть первым. Никакие слова не могут выразить моего сожаления по поводу того случая с Бэмби… Я совершенно не предполагал…

— Я понимаю, — прервала его Ева. — Если и была в происшедшем чья-то вина, то это вина моя. Ты предупреждал меня, а я тебя не послушала.

Грей недоуменно посмотрел на Еву.

— Что ты имеешь в виду? Я не знал, что Бэмби…

— Нет, — оборвала его Ева. — Я имею в виду вот что: ты говорил, что уже никогда больше не сможешь полюбить, но даже если и полюбишь, то никогда не женишься. Ты говорил мне, что пережил в браке, но я не прислушалась к твоим словам.

Грей стоял потрясенный.

— Дорогая…

Она подняла руку, не позволяя ему продолжать.

— Я ни в чем тебя не виню. Но я поняла, что не могу быть на вторых ролях и ничего не значить в твоей жизни…

— Что за ерунда! — прервал ее Грей. — Ты такая же часть моей жизни, как и…

— Как Бэмби и Тинкер? Нет, это не так. Более того, я никогда не стану частью твоей жизни. Я всегда буду третьей. В первую очередь ты всегда будешь заботиться о Тинкер и Бэмби, а лишь потом уделять внимание мне. Ты заботлив и внимателен, Грей, и это вызывает восхищение. Но я опоздала и оказалась последней в списке тех людей, о которых ты заботишься и которых любишь. — Ева вздрогнула как от озноба и обхватила себя руками. — Извини, Грей, но эта роль не по мне.

— Ева, я понимаю, какой шок и унижение ты испытала в тот момент, когда Бэмби застала нас с тобой наедине. Я тоже был в шоке и принял меры, чтобы такого впредь не повторилось.

— Я не желаю все это выслушивать, Грей. И разговариваю сейчас с тобой только потому, что хочу сказать: я переезжаю.

Несколько секунд Грей молча смотрел на Еву, надеясь на дальнейшие объяснения, но их не последовало.

— Переезжаешь? — спросил он. — Что случилось? Тебе не нравится эта квартира? Почему? По-моему, она очень удобная и уютная.

— Нет, Грей, ты не понял. Я переезжаю в Линкольн, в Небраску.

— В Небраску? Ты хочешь сказать, что собираешься кого-то навестить в Линкольне?

Ева покачала головой.

— Нет. Я уезжаю из этого города в Линкольн на год.

Грей попытался собраться с мыслями. Должно быть, он что-то упустил, на что-то не обратил внимания.

— Но почему? Ты поссорилась с родителями?

— Нет, мой дорогой, — грустно ответила она. — Все дело в тебе. Я больше не могу так жить. У нас с тобой разные жизненные ценности. Я хочу иметь мужа и детей, хочу, чтобы муж любил меня.

Грей старался вникнуть в то, что говорила Ева. Должно быть, она играла с ним какую-то шутку. Но возможно ли такое? Нет. Ева не была жестокой. Она никогда не мучила его, как сейчас. Она была мягкой, любящей и доброй.