Единственный ответ - Меган Вернон

это сделать, сынок, но ты знаешь лучше, чем кто-либо другой, на чем будут сосредоточены СМИ. Их не волнует, что я скажу о здравоохранении или войне на Ближнем Востоке. Все, о чем они меня спросят в интервью — это то, как я отношусь к своему сыну и его беременной девушке.

— Невесте, — поправил Трей. — Мы помолвлены.

— В любом случае вы не женаты. Ты сын, от которого я этого не ожидал.

— Ну, пап, извини, что разочаровал тебя, но это случилось, и единственное, что я могу сделать — двигаться вперед. Я люблю Монику и люблю нашего ребенка. Я знаю, что безумно думать об этом, когда это всего лишь плод, но я никогда не думал, что могу любить кого-то больше, чем Монику. В тот момент, когда она сказала мне, что беременна, я испугался, обрадовался и меня чуть не вырвало одновременно. Это был первый раз после встречи с Моникой, когда я испытывал столько эмоций. Я хотел кричать с крыши, что удивительная женщина, в которую я влюбился три года назад, носит моего ребенка, но я сдерживался неделями, а теперь, когда все об этом знают, вместо принятия, мы используем ребенка для политики.

— Трей, я…

— Мисс Реми, для Вас приготовить место за столом? — сзади меня послышался голос испанки, и я подпрыгнула.

Конечно, я была поймана. Дерьмо.

Я медленно повернулась и увидела служанку Чапменов. Женщина умела подбирать худшие моменты.

— Да, мэм. Было бы здорово.

Я заставила себя улыбнуться и повернулась к дверям столовой. Так как меня поймали, я подумала, что могу пойти и позавтракать. Я открыла дверь и увидела Кирка на одной стороне стола и Трея на другой. Он сидел спиной ко мне. Кирк поднял голову и вежливо улыбнулся, когда я вошла. Что бы он ни собирался сказать, я определенно прервала его и не была уверена, когда снова получу свой шанс.

— Доброе утро, Моника. — Он потягивал кофе, отводя глаза от моих.

Я села рядом с Треем, и горничная сразу появилась за мной, поставив передо мной полную тарелку.

— Кофе, мисс Реми?

— Было бы здорово. Спасибо.

Поначалу все это было странно: горничные, садовники. Но за три года я научилась это принимать. Но это не означало, что я хотела то же самое для нас с Треем, и я надеялась, что он это знал. Я не хотела, чтобы наших детей воспитывали няни или любые другие наемные работники, как его с братьями.

Она налила мне чашку кофе и вышла из комнаты, которая снова погрузилась в тишину. Я определенно прервала их и была уверена, что они знали, что я слышала их разговор. Я не знала, что должна была сказать. Что они хотели, чтобы я сказала. Слава Богу, пришла Минди, чтобы спасти меня.

— Доброе утро всем, — практически пропела она. Женщина всегда была бодра, всегда одета и готова, будто только что сошла с взлетно-посадочной полосы. Ее волосы были зачесаны в шиньон, а вместо обычного брючного костюма она надела голубую рубашку-поло цвета хаки. Это считалось повседневной одеждой для семьи Чапменов.

— Доброе утро, — ответила я.

Она села рядом с Кирком, и перед ней немедленно поставили тарелку и кофе, прежде чем горничная снова исчезла. Она определенно стояла где-то в углу, чтобы выглянуть, когда ей надо было подойти.

— Кирк, не забудь, что мы обедаем с дамами бридж-клуба и их мужьями, а днем будет игра в гольф. Еще один загруженный день. — Она положила салфетку на колени и продолжила улыбаться, как будто прошлой ночи никогда не было и она просто собиралась оставить ее позади.

У меня заболел живот. И не только потому, что запах фриттаты доходил до меня. Всего было слишком много. Слишком много политической чепухи и слишком много людей, пытающихся меня контролировать. Это вывело термин «выборы» на совершенно новый уровень.

— Трей, Моника, какие планы на сегодня? Приглашаем присоединиться к нам, — сказала Минди.

Прежде чем Трей успел ответить, я сжала его колено.

— Мы должны забрать машину Трея, поэтому, возможно, Мелани или Валери приедут за нами.

Улыбка Минди исчезла.

— Вы собираетесь пригласить сюда одного из своих друзей. В наш дом?

— Хм, да? Куда еще она пойдет? — спросила я.

Трей отпил кофе.

— Ты еще не выглядывала наружу, да?

Я подняла бровь.

— Хм… Нет… Я недавно проснулась.

Трей кивнул в сторону двери.

— Иди посмотри и скажи, что ты думаешь о выходе за дверь.

Я не была уверена, к чему он клонит, но решила подыграть. Я медленно встала и прошла через столовую по коридору в сторону официальной гостиной. Медленно я отодвинула шторы и пришла в шок, когда увидела, что стадо репортеров толпилось за воротами.

Закрыв шторы, я отошла назад и, повернувшись, увидела Трея, стоящего позади меня с руками в карманах. Мой обычно собранный парень выглядел более взъерошенным, с растрепанными волосами, будто он миллион раз провел пальцами по нему, под глазами были темные круги. Он даже не потрудился сменить пижаму. Это был не тот Трей, к которому я привыкла.

Я медленно покачала головой.

— Что мы будем делать?

— Ты о репортерах или обо всем остальном? — Трей подошел ближе, протягивая руки, пока я не подошла к нему. Он обнял меня. От него пахло стиральным порошком и его одеколоном. И домом. Все то, что заставляло меня чувствовать себя в безопасности и не ощущать, что на улице была кучка репортеров, жаждущих наброситься на нас.

— Обо всем. — Я вдохнула, ощутив его запах, а затем медленно выдохнула.

— Я тоже, Мон. Хотелось бы, чтобы было какое-то волшебное слово, которое я мог бы сказать или сделать что-нибудь, что улучшило бы ситуацию.

— Трей, Моника. — Голос выбил меня из этого мгновения. Трей отпустил меня, и мы повернулись в коридор, откуда донесся голос. Его отец и менеджер кампании стояли в коридоре. Если бы я не знала их лучше, я бы подумала, что Майкл спал здесь.

— Привет, Майкл, — сказал Трей, но в его голосе звучали нотки раздражения. Возможно, он не противостоял парню прошлой ночью, но то, как Трей взял мою руку и сжал ее, сказало мне, что он был на грани. Готов атаковать и защищать меня в любой момент.

— Твой отец позвонил сегодня утром и рассказал мне о ситуации на улице. Мы опубликовали заявление для прессы, но мы хотели обсудить с вами кое-что сегодня утром. Если вы готовы, — сказал Майкл, поправляя рукава.

Трей посмотрел на меня, приподняв бровь. Я ожидала, что он ответит за нас обоих, но вместо этого он оставил