Зов костяных кораблей - Р. Дж. Баркер

– Ты полагаешь, что она до сих пор не знает про тебя, – сказала Брекир.

– Я должна сделать такой вывод, – сказала Миас. – Что-то происходит с коричневыми костями, и мне это не нравится. Если мы сумеем выяснить, в чем дело, показать людям тот ужас, которому стали свидетелями, у нас появятся шансы свергнуть мою мать. Мы отомстим за Безопасную гавань и сделаем шаг к серьезным переменам.

– А ты получишь огромную славу, вне всякого сомнения, – усмехнулся Колт.

– Да, верно, Колт. И тогда я получу серьезную власть над островами и смогу вернуть вас к нормальной жизни. Черных кораблей больше не будет. И не будет войны.

– Больше не будет войны, – тихо сказал он. – Но зачем я тогда вообще нужен, Миас?

– Война не закончится быстро, Колт, не переживай. Тебе еще хватит сражений. Но сначала Безопасная гавань.

– И в чем состоит твой план, Миас? – Голос Колта превратился в тихое рычание.

– «Дитя приливов» и я останемся здесь вместе с «Клювом Скирит» и «Острым ситером», Брекир с «Оскаленным зубом» мы снарядим для хорошей скорости – это вполне возможно, и нам потребуется максимальное количество больших флюк-лодок.

– «Ситер» может сражаться, его нет нужды оставлять здесь, – резко возразил Колт.

– Но «Ситер» не должен сражаться, Колт, – сказала Миас. – Если все закончится поединками корабля против корабля, то мы проиграли. – Она оглядела собравшихся за столом. – Вот мой план. Брекир, ты приближаешься под покровом ночи к дальней части острова и высаживаешь отряд, который должен выйти к городу с другой стороны. Глупо заставлять пленников работать, темнота делает их дерзкими, у них появляются шансы для побега. Я надеюсь, что, если мы проберемся туда ночью, пленные, которых видел Джорон, будут в лагере.

– А если нет? – спросила Брекир.

– Это разбивает мне сердце, – ответила Миас, – но нельзя исключать, что мы не сможем освободить всех. Однако попытаемся сделать все, что в наших силах. – Она снова оглядела всех. На нее смотрели унылые и серьезные лица. – Когда Слепой Глаз Скирит пройдет две трети пути, мы полетим на корабле из коричневых костей, нагруженным всей слюной старухи, которая у нас есть.

– Корабль огня, – содрогнувшись, сказала Брекир. – Будет трудно найти для него команду.

– На нем будет полная команда только до тех пор, пока он не окажется рядом с гаванью, чтобы ветрогон смог направить его туда.

– Говорящий-с-ветром наш самый полезный член команды – и ты готова им рискнуть? – сказала Бинин.

Тусклосвет сиял на ее темной коже.

– Если потребуется, – ответила Миас. – Если ветра будут за нас, ветрогон покинет корабль вместе с большей частью команды. Потребуется от пяти до десяти человек, чтобы направить его в гавань и поджечь. Затем они должны будут найти путь к спасению в возникшем хаосе.

– Удачи им, – сказал Колт. – Все дети палубы Безопасной гавани будут жаждать их крови. – Он оглядел стол. – А почему ты так уверена, что корабль из коричневых костей доберется до гавани?

– Жадность, – ответила Миас. – Супруг корабля Барнт, укравший меч Джорона, оказался очень жадным. Я полагаю, что они впустят наш корабль внутрь, чтобы его захватить. А потом я рассчитываю, что все дети палубы захотят найти тех, кто поджег их гавань. – Она усмехнулась. – Пока внимание Безопасной гавани будет сосредоточено на горящем корабле, Брекир и ее отряд нанесут удар по Большому Жилищу. Там просто нет ни одного другого подходящего здания, где они могут держать наших людей. Затем Брекир вместе с ними вернется на корабли, находящиеся на другой стороне острова, – и все смогут спастись.

– Но это верная гибель для экипажа корабля огня, – сказал Колт. – Кто будет им командовать?

Джорон протянул руку, чтобы коснуться рукояти меча для спокойствия, но обнаружил, что его нет.

– Это сделаю я, – заявил он.

Что появилось на лице Миас – облегчение? Страх? Печаль? Он не знал. Но теперь, когда слова прозвучали, он о них пожалел, но понимал, что не мог их не произнести, как не мог не дышать. Впрочем, последний вариант внезапно стал более вероятным. Колт смотрел на него со странной улыбкой старого человека, когда Джорон ощутил холодное дыхание смерти на своей щеке.

– Ты не можешь поручить неопытному мальчишке такое сложное задание, – сказал Колт. – Я возглавлю корабль огня.

Джорону вдруг показалось, что жизнь возвращается в его тело; он чувствовал себя слабым и живым, и у него кружилась голова.

– Только не радуйся, мальчик, – добавил Колт, – я возьму тебя с собой. – И Джорон снова почувствовал, как ноги у него наливаются тяжестью.

– И еще одно, Миас, – сказал Колт. – В ту минуту, когда они увидят, что на корабле совсем маленькая команда, они почувствуют опасность, как гниль в недельном трупе кивелли, и бросят против нас все, что у них есть. Не исключено, что мы даже не сможем войти в гавань.

На губах Миас появилась жуткая усмешка.

– Об этом не беспокойся, Колт, у меня есть для тебя команда, поверь мне, она мечтает о мести моей матери.

– Корабль мертвых, верно? – Колт смеялся в ночном тумане, который окутывал «Сокровища девы». – Корабль мертвых, – повторил он и пошел по длинной палубе, терявшейся в туманном сумраке.

Джорон пребывал не в таком веселом настроении; на самом деле он никогда в жизни не испытывал столь невероятной тревоги. И вовсе не потому, что ему предстояло принять участие в отчаянной атаке на многократно превосходившие силы врага, и не потому, что он боялся за свою жизнь или получить тяжелое ранение. Как и не из-за жуткого замысла Миас – взять на борт трупы тех, кто умер на грузовой палубе, и привязать их повсюду – на такелаже, у поручней, возле руля. Сотня мертвецов, имитирующих жизнь в последнем акте мести. Погребальный костер.

Нет, дело было не в этом. Его пугали огнекотелки, бочки со слюной старухи, которые стояли всюду на старом корабле из коричневых костей и ждали, когда их подожгут. Огонь – кошмар любого дитя палубы, а огонь слюны старухи худший из всех – как только он загорится и займется костеклей, его уже нельзя будет погасить. Даже старые и опытные дети палубы, которые согласились принять участие в миссии, его заметно опасались. Они с преувеличенным безразличием, вразвалочку, расхаживали по палубе, их бравада была неправильной, она оказывала влияние на Джорона, который, как ему казалось, чувствовал старые кости корабля сквозь сланец.

Да и трупы не помогали.

Пока он ходил взад и вперед по палубе в тумане, собравшемся под взошедшим Слепым Глазом Скирит, он видел фигуры перед собой и повышал голос, чтобы их приветствовать, ведь именно человеческий голос лучше всего согревает в темноте и тумане. Но всякий раз его встречал привязанный к поручням молчаливый труп, который оживляли лишь неутомимые волны. Поэтому он перестал говорить, и теперь «Сокровища девы» направлялся в Безопасную гавань в мягком пузыре тишины.