Хит - Тара Мосс

— Почему сейчас? — Джек был явно расстроен. — Почему сейчас, сын? Ты хоть понимаешь всю важность транспортного контракта? Понимаешь? Ну и момент ты выбрал… Как раз, когда решается судьба тендера, когда осталось всего ничего до твоей женитьбы… И ты ввязываешься в такие… сомнительные дела!

— Отец, я понимаю, но…

— Нет. Думаю, ты не понимаешь. — Джек разочарованно покачал головой. — Малолетка? Зачем тебе это?

Дэмиан был ошарашен. Откуда отец узнал о его пристрастии к юным девочкам?

— Человек, который мне угрожал… Это тот, кого нанял Симон Астон, так ведь?

Дэмиан робко пожал плечами:

— Я не знаю. Похоже на то. Я хочу сказать, вполне вероятно, что так оно и есть. — Ему хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть. О, как бы ему сейчас хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте — да где угодно, только не в отцовском кабинете.

— Хорошо. Значит, Симон в курсе. Тогда именно он должен будет доставить деньги лично мистеру Хэнду.

— Что? Что за мистер Хэнд?

Но отец уже не слушал его. Он сосредоточенно разглядывал инкрустированный письменный прибор на своем столе.

— Я не позволю, чтобы мою семью шантажировал какой-то ублюдок. Ты слышишь меня? — он повысил голос. — Я не позволю разрушить твою жизнь. К этому делу надо подойти профессионально, все сделать чисто. Если эта видеозапись действительно содержит компромат и если она станет достоянием гласности, то твоя жизнь, как ты понимаешь, будет кончена, а на репутации нашей семьи можно будет поставить крест. Я не допущу, чтобы это произошло с тобой, сын. Я не допущу, чтобы это произошло с нами.

Дэмиан снова сглотнул.

Раздался стук в дверь, и Дэмиан вскочил с кресла.

— А, это Боб. Открой ему, сын.

Американец. Дэмиан почувствовал слабость. Его мысли сплелись в какой-то вязкий клубок. Он понял, что не выпутается из этого дела, не рассказав всей правды. Все было очень серьезно. И реально. Дэмиан прошелся по кабинету, в котором воцарилась звенящая тишина. Открыв дверь, он увидел терпеливо ожидавшего, когда его впустят, Американца. С заведенными за спину руками он был похож на генерала. Боб Белый. Американец прошел в кабинет, выглядя при этом, как всегда, скромным и невозмутимым, закрыл за собой дверь и, дождавшись, пока Дэмиан займет свое место, вежливо поинтересовался, можно ли ему присесть рядом с молодым Каванагом.

Дэмиан нервно кивнул головой.

Американец сел, подчеркнуто выпрямив спину, и закинул ногу на ногу. Это был спортивный мужчина с коротко стриженными седыми волосами. Имея заурядную внешность, он все равно казался чрезмерно аккуратным и педантичным человеком. Самое забавное в отношении Американца было то, что с ним можно было встречаться сколько угодно, но узнать о нем больше, чем было написано в его визитной карточке, все равно не удавалось. А самой примечательной его чертой был американский акцент — отсюда и прозвище. Ну и, разумеется, выделялся он за счет своей репутации и слухов о нем, причем весьма загадочных, хотя проверять их никто и не брался.

Американец первым обратился к Дэмиану:

— Я так понимаю, у нас неприятная ситуация.

— Ну, я… мм… я не знаю… — начал Дэмиан, чувствуя, как полыхает лицо. Ему казалось, что оно уже распухло.

Джек жестом остановил его:

— Боб, спасибо, что пришел. Похоже, что Симон Астон… Ты помнишь приятеля Дэмиана, Симона Астона?

Американец утвердительно кивнул.

— Так вот, судя по всему, у Дэмиана случилась неприятность, а его приятель Симон Астон нанял кого-то для решения проблемы и тем самым лишь усугубил ситуацию. Я почти уверен в том, что нас шантажирует именно тот человек, которого нанял Симон.

Противно. Противно.

Меня тошнит.

Дэмиан вдруг почувствовал себя совершенно больным в присутствии этого Американца, в присутствии собственного отца, во время разговора о шантаже и проблемах, которые нужно уладить. А что Симон? Где его верный друг Симон?

— Машина уже запущена, — сообщил Американец Джеку. — Одно ваше слово — и мистер Хэнд завтра же будет в самолете. У него самые лучшие рекомендации.

Кто такой этот мистер Хэнд?

Джек глубоко вздохнул, в последний раз все обдумывая.

— Сын, я распоряжусь снять с твоего личного счета один миллион долларов.

— Миллион! — запротестовал Дэмиан. — Но…

Как же так, ведь Симону понадобилось всего лишь тридцать пять тысяч сверху, чтобы все уладить. Для чего им целый миллион?

Джек снова подался вперед, призывая Дэмиана к вниманию.

— Два с половиной миллиона, сынок, столько стоит убрать за тобой твое дерьмо. Я забираю у тебя миллион, чтобы ты усвоил, что деньги даром не даются. Остальную сумму мне придется покрыть за свой счет. Мы не можем допустить ошибки. Не сейчас. И чтобы больше ни слова об этом — никому и никогда. Ни матери, ни кому бы то ни было другому.

— Мне нужно, чтобы твой приятель Симон был у меня здесь через час, — продолжил Джек. — Никаких возражений. Ты можешь ему позвонить прямо сейчас и сказать, чтобы приехал, и это все, что ты ему скажешь.

Джек поднялся из-за стола.

— А теперь вы с Бобом поболтаете. Отвечай на все его вопросы, сын, на все, — он строго погрозил пальцем. — Мне детали знать не обязательно. Я и не хочу их знать. Вернусь через пятнадцать минут. После того как ты расскажешь Бобу все, что знаешь, ты забудешь об этом деле и, разумеется, ни с кем и никогда не будешь его обсуждать. Даже со своим другом Симоном. Ему своих проблем хватит.

Джек захлопнул за собой дверь, оставляя Дэмиана наедине с Американцем.

Была уже половина шестого вечера пятницы, и Мак подумывала о том, чтобы завершить работу на компьютере и нанести свой первый визит в рамках расследования по заданию Грубелаара.

Зазвонил домашний телефон, и она вскочила и бегом бросилась в коридор за трубкой в надежде услышать голос Энди, приглашающего ее на ужин.

Он же завтра уезжает. На целых три месяца.

— Алло?

— Здравствуй, Мак. — Звонил ее отец, Лес.

— Папа! Как ты? Я сегодня весь день тебя вспоминаю. Соскучилась.

На домашний телефон звонили только Энди и ее отец. Мак с наслаждением вслушивалась в родной голос. Она улыбалась, плечом прижимая трубку к уху. Экран ноутбука отсвечивал из гостиной, где она провела последние полчаса, блуждая по газетным архивам и другим веб-сайтам в поисках информации для своего расследования.

— Как здорово, что ты позвонил. У вас уже, должно быть, поздно?

Из коридора Мак была видна фотография отца в рамке на журнальном столике в гостиной.