Тень с запахом гвоздики - Орлова

— Если так каждый будет нас пугать, к ночи мы все уедем с сердечным приступом, — вроде в шутку, но с долей беспокойства в голосе сказала Венера.

— Ну мы же для этого и собрались, — усмехнулся Дима. — Так ведь, ребят?

— Конечно!

— В прошлом году было еще страшнее.

— Да неееет, начало было намного спокойнее! — послышалось возражение.

— Да ты просто уже забыла!

— Давайте тогда разрядим обстановку, и кто-нибудь расскажет что-нибудь полегче или с приколами. Кто-то же такое заготовил, да? — Дима прищурился и осмотрел каждого.

— Вот ты, наверняка, и заготовил. Давай жги.

— Нееет, ребята, у меня заготовлено кое-что похлеще ваших детсадовских сказочек…

— Уууу, вот это заявочка, — сказал еще один парнишка, который каждый год рассказывал реально жуткую историю.

— Ребят, — подняла руку Алиса, — давайте я. Я решила в этом году схалтурить и заготовила простые короткие истории. Многие буквально в одно-два предложения. Я после прошлого раза подсела на них и к сегодняшнему дню выбрала самые страшные, хоть и не скиммерные совсем. Пойдет?

— Пойдет, давай, — согласились ребята.

— У меня всего десять историй, они реально короткие, но должны быть мега жуткими, так что…

Алиса посмотрела на ребят и немного засмущалась, увидев, как все на нее внимательно смотрят. Она взглянула на Ле́рона и тут же отвела взгляд, обнаружив, что он так же, как и остальные, приковал свое внимание к ней. На секунду она пожалела, что вызвалась, но лучше сразу отстреляться и расслабиться, чем мучительно ждать, когда до тебя дойдет очередь. А она дойдет в любом случае. У Алисы такое было со всеми выступлениями. Она часто нервничала, когда ей нужно было выступать с каким-то докладом, поэтому она всегда старалась вызываться одной из первых, и это создавало впечатление, что она совершенно не боится публичных выступлений. Но нет, она боялась, хоть и любила доносить свои мысли на широкую публику. Просто это проще было делать с близкими друзьями, чем с одногруппниками и преподавателем.

— Кхм, — Алиса достала телефон, сделала большой глоток пива, снова поморщилась — все-таки оно ей вообще не нравилось — и открыла первую историю. Леша передал ей уже включенный фонарик, она поставила бутылку между колен, в левую руку взяла фонарик, чуть подсветив свое лицо, и начала зачитывать истории, стараясь читать их спокойным, размеренным тоном, но особо выделяя какие-то значимые места или слова, а встречающиеся диалоги пыталась читать с определенным выражением, чтобы создать жуткие эффекты. После каждой истории она делала паузу, осматривала ребят оценивающим взглядом и пыталась понять, заходит им или нет. Ребятам, по всей видимости, заходило. Истории были подобраны отлично, ребята если и улыбались, но как-то боязливо, и было ясно, что с учетом полнейшей темноты и тишины вокруг, им было совсем не по себе. Да и сама Алиса, пока читала, ощущала периодически, как по ее телу пробегали мурашки, а от собственного голоса иногда и волосы вставали дыбом. В итоге, когда она закончила, над костром была гробовая тишина. Все переваривали последнюю историю. Она была очень довольна и произведенным эффектом, и тем, что смогла прочувствовать его сама. Ей нравилось чувство, когда было жутко и максимально не по себе, но при этом ощущая себя в полной безопасности, будучи окруженной людьми, которых хорошо знала. Хотя иногда в голову приходили мысли о том, что они далеко от города или каких-то других населенных пунктов, что Константин Николаевич сказал, будто сюда почти никто не ходит и прочее. Это помогало сполна прочувствовать ту самую атмосферу, за которой они сегодня здесь и собрались.

Алиса выключила фонарик. Маша зашевелилась и прошептала:

— Не знала, что ты можешь быть такой жуткой…

— Спасибо, — с благодарностью ответила Алиса.

Константин Николаевич скромно и тихонько похлопал, после чего ребята спохватились и тоже захлопали.

— Молодец, Алиса, очень здорово. Все молодцы, ребята, в этом году реально отлично подготовились, — проговорил профессор. — Начало такое, прям уххх! Набрались опыта за года. Признаюсь, самому уже дико жутко и даже не знаю, доживем ли мы действительно до отбоя.

Он потянул свою шапку за уши вниз, чтобы она села поплотнее. По его лицу было непонятно, то ли он шутит, то ли ему и правда жутко.

— Бррр, предлагаю сделать небольшой перерыв в историях. Давайте для разнообразия кто-нибудь расскажет что-нибудь веселое. Что у вас происходило интересного за пределами университета? — Константин Николаевич потянулся к ящику с пивом и достал еще одну бутылку. — Так, а где у нас сосиски?

Ребята активно зашевелились вслед за профессором, атмосфера постепенно разрядилась, снова начались шутки, какие-то веселые разговоры, кто-то потянулся за очередной порцией сосисок, кто-то перешел на маршмеллоу. Дима, как всегда, первым бросился разряжать обстановку и начал рассказывать, как этим летом он попал в очередную нелепую ситуацию со своими друзьями. За ним подтянулись и другие, начали вспоминать свои похожие истории. Через какое-то время вернулись снова к страшным рассказам, и так по кругу. Когда ребята совсем раскрепостились, и у них прошло стеснение от присутствия Ле́рона, они осмелели и стали требовать, чтобы он тоже рассказал свою страшную историю. Все-таки пришел в эту компанию, должен не выделываться, как выразился Дима, а поддержать всех. Константин Николаевич, на удивление, с этим согласился.

— Вообще-то, справедливо, — заметил он и покосился на социолога.

Ле́рон взглянул на него убийственным взглядом, но профессора это совершенно не смутило, наоборот, он стал подначивать его еще больше. Ребята стали выкрикивать слова поддержки.

— Ну, если нет страшной истории, можете рассказать просто о себе, — вставил Дима. — Нам было бы ооочень интересно послушать. Хоть что-нибудь, что угодно!

Социолог посмотрел на него и закатил глаза, видимо, принимая свое поражение.

— Ееее! — глаза Димы загорелись, понимая, что сейчас что-то будет и шепнул своему соседу: — Катерина обзавидуется, отвечаю!

— Ладно, — внезапно произнес Ле́рон. Это было первое его слово за этот вечер. Ребята взорвались аплодисментами и улюлюканьем. Он усмехнулся, неспешно поставил бутылку виски на землю, убедившись, что она точно не упадет, вытащил свои черные сигареты и закурил. Сделав пару глубоких долгих затяжек и выпустив густые клубы дыма, он добавил: — Кстати, если уж на то пошло, не нужно обращаться ко мне на «вы». Я не ваш преподаватель.

И покосился на Константина Николаевича, который в очередной раз довольно рассмеялся.

— И даже по имени можно? — почему-то засмеялся Дима.

— Вряд ли нам с вами представится возможность пообщаться так еще раз. Но да, разумеется, можете обращаться ко мне по имени, — он откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. — Уверен, мое имя вы уже знаете.