Царьград. Страж империи - Андрей Посняков

– Я и хотел уйти, – протопроедр усмехнулся, глядя в бесцветные глаза старой ведьмы. – Несколько раз пробовал… Через пекарню.

На этот раз усмехнулась старуха:

– Ах, вот значит, где был прорыв…

– Был?

– Именно так, молодой вьюнош. Был… Но теперь затянулся. Нельзя долго шастать из одного мира в другой.

– И тогда как же мне уйти?

– Так, как ты ушел в прошлый раз.

Ну, примерно так же думал сейчас и сам Алексей. Уж, конечно – уйти, не так, так этак. Правда, много возни, но…

– Прощай, – вновь скривившись, старуха повернулась спиной. – Не дай Господи тебя снова увидеть.

Алексей ухмыльнулся:

– И что я тебе такого сделал?

– Не мне. Ты – возмутитель!

– А Роман Родинка?

Ведьма ничего не ответила, даже не оглянулась. Выскочив из будки, угрожающе зарычал пес – здоровенный зверюга, больше похожий на волка – серый, с желтыми подпалинами и – видно – злой.

– Ухожу, ухожу, прощай, – махнув рукой, протопроедр покинул не очень-то гостеприимный двор, плотно притворив за собой узенькую дощатую калитку. Позади – пару раз, для порядку – гавкнул пес.

– А ведь старая знает про Родинку, – сворачивая к бывшей церкви Иоанна Студита (колдунья жила на самой окраине), задумчиво прошептал Алексей. – Чего ж скрывает? Почему не хочет говорить? И – как получилось, что прорицательница, заинтересовавшая самого султана, живет вот так, в бедности? Да… и вообще – почему ее не убили? Впрочем, черт с ней…

Пригладив на голове волосы, протопроедр решительно зашагал вдоль городской стены к гавани Феодосия. Вот, только что, утром, там был – и снова. Теперь лишь бы отыскать нужных людей, лишь бы отыскать… лишь бы…

Было уже часов десять-одиннадцать, и желтое солнце вовсю сверкало над городом, отражаясь в окнах домов, в куполах церквей, играя ослепительным блеском на золоченых вершинах минаретов. Слава богу, утренний намаз прошел уже, и гнусавые голоса муэдзинов не поганили слух.

Оно, конечно, может, для кого-то эти голоса отнюдь не гнусавые, а, наоборот, приятные и родные. Кому как…

Выйдя к гавани – полной кораблей, словно не было никаких турок – протопроедр направился к дальним причалам. Кажется, все было, как обычно, как всегда… как там… За камнями купались и ловили рыбу мальчишки, в ожидании улова грелись на солнце коты, сильно пахло водорослями и горькой морской солью. Кричали над головой наглые помоечницы-чайки, громко хохоча, прошли матросы с какого-то судна – смуглые, в грязных разноцветных тюрбанах. Ага, вот, из-за старого склада показались стражники. Мальчишек – как ветром сдуло. Странно… раньше они совсем не боялись портовой охраны. Да, но тогда стражниками были свои, а теперь – чужаки, турки… И кто знает, что им придет в голову? Султан Мехмед, правда, сказал, что он – великий император мусульман и православных, османов и ромеев. Сказал… Однако большинство турок вовсе не считало побежденных людьми. Райят – стадо. И отношение – соответствующее.

Алексей тоже укрылся за большим камнем. Спросил у прятавшихся здесь же мальчишек:

– Эй, парни, не скажете, где найти судно «Слезы пророка»? Такой красивый, с высокими надстройками, корабль. Кажется, трехмачтовый.

– «Слезы пророка»? – смешно наморщив нос, переспросил один из пареньков. – Это тот, что раньше назывался «Святой Анной»?

– Да нет же, нет, – перебил другой, чуть постарше, с всклокоченными рыжими волосами. – «Святая Анна» сейчас – «Ветер Магриба», а «Слезы пророка» – это бывший «Святой Себастьян».

– Да-да, верно, – радостно улыбнулся протопроедр. – Именно так этот корабль и назывался, правда – давно. А вы-то про то откуда знаете?

– Мы здесь про все знаем, – усмехнулся рыжий. – Только вот, господин…

Протопроедр быстро вытащил из кошеля медный обол – все ж не отказался взять у Мануила деньги, и правильно сделал – теперь ясно, что дорога предстояла длинная. А серебра, между прочим, оставалось не так уж и много…

– Во-он, видите большой серый камень? – дождавшись, когда турки прошли, показал рукой рыжий.

– Ну.

– Напротив – причал. Там увидите.

Кивнув вновь вернувшимся к своим делам мальчишкам, Алексей быстро пошел в указанном направлении, стараясь по возможности не замочить ноги. Палево-бирюзовые волны, разбиваясь о камни, шипя, уползали обратно в море, оставляя на желтом песке ослепительно-белую пену.

«Слезы пророка» протопроедр заметил еще издали и прибавил шагу. У причала, как и положено, стоял стражник – не турок, грек… тоже, впрочем, не отказавшийся от серебряхи. А, получив мзду, даже любезно предложил проводить, на что Алексей ответил отказом – уж как-нибудь сам.

Пройдя в самый конец причала, остановился у сходней, подозвал вахтенного:

– Хозяина позови.

– А ты кто такой?

Алексей хмыкнул: ну, вот оно, опять то же самое! Снова полез в кошель…

– Позвать хозяина? – совершенно иным тоном воскликнул матрос. – Так бы сразу и сказали.

И тут же исчез, и возник вновь, уже не один, а с каким-то красивым молодым человеком в длинном турецком кафтане с многочисленными блестящими пуговицами и тюрбане цвета бордо.

– Кто тут меня спрашивал? Вы?

Протопроедр озадаченно поскреб подбородок – сей говорящий по-тюркски франт был ему явно незнаком.

– Извиняюсь… а есть здесь такой Епифан… или – господин Костадинос?

– Никогда подобных не было, – быстро отозвался щеголь. – Ни того, ни другого. Это – мой корабль!

Вот это да… вот это незадача… А Алексей-то надеялся…

– Постойте-ка, – франт неожиданно удыбнулся. – А я ведь вас узнал, господин Исфаган-калы! Вы ведь, кажется, предлагали мне купить воловьи шкуры? Помните? Уговаривались встретиться сразу после утреннего намаза… Что же вы не пришли? Я ждал… Ну, прошу, прошу, поднимайтесь же! Сейчас все и обсудим.

Подняться? А стоит ли терять время? Однако настойчивый юноша. Впрочем, почему б с ним не поговорить – вдруг, да они планируют на днях отправиться в Крым? Вот хорошо бы…

– Проходите, проходите, любезнейший господин Исфаган… Вот, в эту дверь…

Алексей вошел первым, за ним – молодой человек. Прикрыв дверь, зачем-то задвинул засов. А каюта роскошная – шелковые портьеры, мягкая софа, бронзовые, начищенные до золотого блеска, светильники.

– Алексий!!!

Протопроедр обернулся.

– Алексий, это и впрямь ты!

Что такое?

Скинув тюрбан, молодой щеголь бросился беглецу на шею… и крепко поцеловал в губы…

Господи!

Большие карие глаза, нежно-золотистая кожа… и талант, недюжинный талант бродячей актрисы…