Турецкий дебют - Андрей Лучиновский

— Но это нам с тобой… — Берендей повернул голову ко мне и кивнул, — … и с тобой, княжич, известны все четыре составляющие, остальные знают только маленькие кусочки мозаики, поэтому…

"Рысь же на Женькину руку кольцо надел! Женька мой родственник?!" — невероятная новость мгновенно затопила все мои мысли.

— Ты что-то хочешь, Мстислав? — спросил Рысь, глядя на Папу исподлобья.

— Вот ты засранец! — рассмеялся тот, — С козырей зашёл. Да не собирался я пользоваться своим знанием, не дёргайся. Хотя то, что этот молодой человек теперь знает меня чуточку лучше остальных, представляет для меня определённые неудобства. Забавная ситуация, да? Теперь мы втроём как бы повязаны молчанием.

— До поры до времени, Берендей.

— Ну да… ничто не вечно, тут я с тобой полностью согласен, — Папа откинулся на спинку, — Если кто хочет выпить, то…

Центр столика ушёл вниз, чтобы через пару секунд вернуться уже с несколькими бутылками, рюмками-бокалами и закусками.

— Итак, княжич… Евгений, мне хотелось бы узнать о твоих ближайших планах, — увидев, как Рысь скривился, Берендей поднял ладонь в успокаивающем жесте, — Линки, не криви рожу, тебе не идёт. Я всего лишь пытаюсь скорректировать свои планы. Согласись, что если наши дороги внезапно пересекутся не там и не в то время, то плохо будет всем.

— Мне надо узнать, по какой причине уничтожена моя семья, — сказал я, бросив искоса взгляд на Рысь.

Тот потянулся к бутылке, молча налил себе виски и одним махом осушил рюмку. Понюхав тарталетку, он откусил от неё половину и, уже жуя, заметил:

— Исполнителей и заказчика мы знаем, Мстислав.

— Плохо, что оставлена такая улика — герб. По-мальчишески поступил, импульсивно, — осуждающе покачал головой Папа, глядя в мою сторону, — Можно было бы перевести стрелки на ложный след, типа мести друзей и знакомых. Но Сутормина уже не обманешь, он не просто догадался — он точно знает, что ты жив.

Было видно, что Берендей над чем-то размышляет. После недолгой паузы он кивнул своим мыслям и продолжил:

— А похвально то, что молодой человек быстро понял, что месть дело не быстрое, и не ставит немедленное наказание впереди сбора информации. Я могу лишь пока сказать, что в этом деле не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Взять хотя бы то обстоятельство, что всё это случилось накануне войны именно с той страной, выходцами из которой были предки Евгения.

— Ты опять про Хасана вспомнил? — насторожился Рысь.

— А я о нём никогда и не забывал, — усмехнулся Папа, — Мы же с тобой решили искать Учителей, а Хасан был одним из последних. Если не самым последним… Кстати, Женя, тебе знакома девушка — Альха Фарносова?

— Что с ней? — подпрыгнул я в кресле от неожиданности.

— Мне докладывают о всём необычном в Петербурге, из мелочей складывается общая картина. Так вот, именно с того самого злополучного двадцать первого числа, её держат взаперти. Что само по себе дико, и не может пройти незамеченным для высшего общества, ибо она даже пропустила ежегодный бал новичков. А это, знаете ли, пагубно отразится на её будущем.

— Где она сейчас?!

— Ну, не в тюрьме, естественно, — хохотнул Папа, — В собственном доме. Может быть, ты знаешь причину её затворничества?

Я бросил быстрый взгляд на Рысь и, заметив еле уловимый кивок, ответил:

— Она свидетель нападения на поместье. Причём, она всё снимала на смартфон.

— Во-о-он оно что, — задумчиво протянул Папа, — Вот же Фарносов жучара… Теперь осталось выяснить почему он утаил такую улику: из трусости или решил сыграть по-крупному и шантажировать Сутормина. Спасибо, Женя, это очень важная новость. Хочешь, я поставлю своих людей присматривать за твоей знакомой? Полагаю, если её отец ввяжется в игру, о правилах которой он и понятия не имеет, то не сносить ей головы по его милости.

— Да, Берендей, будь так добр, — неожиданно дал согласие Рысь, — Это моя личная просьба.

— Хреновый из тебя дипломат, Линки. Не надо закрывать собой все щели; даю слово, что за это маленькое одолжение никаких услуг взамен от нашего молодого друга не потребую.

— Сомневаюсь, что это не твоя обычная уловка, Берендей, — усмехнулся Рысь, — Когда накопится несколько таких "маленьких одолжений", то он сам будет считать себя обязанным, так ведь?

Папа развёл руками и улыбнулся:

— Это решать только ему, никакого принуждения с моей стороны, мон ами.

Рысь повернулся ко мне:

— Теперь ты понял, о какой паутине я тебе говорил?

Я кивнул, искоса посмотрев на Берендея. А тот, заметив мой взгляд, лишь весело рассмеялся.

— Ну что же, теперь осталось узнать, как ты поступишь со своей гвардией, княжич. Официально тебя нет, внешность у тебя чужая и в ближайшее время не изменится. На днях последует указ Императора о роспуске твоей родовой армии. И?

Я молчал, не зная что ответить. Всё это время я даже не думал о будущем Синельникова и его людей. Только один раз, когда Рысь проследил за ним и Стариковым, у меня мелькнула мысль, что гвардию заберёт себе дед. И после того случая я забыл о них. А зря. Ой, как зря-я-я.

— Могу предложить несколько вариантов, княжич, но все они трудноосуществимы в силу твоего инкогнито, которое будет длиться неопределённо долго. Но есть один быстрый вариант. С минимальным ознакомлением допущенных до информации лиц, — Папа смотрел на меня с нескрываемым интересом, — Я устраиваю тебе встречу с полковником Синельниковым, которому ты откроешься. Он единственный человек за которым пойдёт твоя гвардия; не будет его, и она развалится. И даже не потому, что они потеряли род, которому служили поколениями, а потому что не будет лидера.

Дав мне несколько секунд на усвоение информации, он продолжил:

— А значит не будет и цели. И денег. По моим сведениям, полковник уже наводит справки о возможности создания наёмного отряда. Людям надо кормить семьи, и какими бы крепкими не были узы клятвы, но… В общем, пока что полковник выплачивает людям жалование из своего собственного кармана, а он вовсе не бездонный. Предлагаю тебе платить им из моего. А ну сидеть, сопляк! — гаркнул Берендей, увидев, что я вскочил на ноги и замахнулся.

Во мне кипела такая лютая злость, что я был готов убить Папу сразу и без раздумий. Но нечаянно мазнув взглядом по Рыси, я замер и, погасив шаровую молнию, медленно сел обратно в кресло. Мой друг был спокоен, как пульс покойника.

— Хорошее предложение, Берендей, — произнёс он, — Мы обдумаем. Осталось только узнать твой профит от такой замечательной для Евгения сделки.

— Сразу видно умного человека, — нервно усмехнулся Папа, и обратился уже ко мне, — Учись