Незнакомец из дома напротив - Кэтрин Гарбера

Будь частью моей семьи, подумала Кэсс. Я научу тебя снова смеяться. Но вслух сказать этого не могла. Здесь, в полумраке спальни, Рэйф открылся ей больше, чем когда-либо раньше. Ее так и подмывало задать ему сто вопросов, но не хотелось, чтобы он снова замкнулся. И она прикусила губу, размышляя, что значит внезапно потерять обоих родителей.

— Рэйф, — проговорила она, пытаясь приласкать его.

— Не нужно, Кэсси. Не думай, что я — отсутствующее звено твоей семьи, а ты — недостающая часть моей жизни. Я не могу позволить себе привязываться ни к кому.

Кэсси отвернулась, не желая, чтобы он видел, как ей больно. Сегодня ночью она поставила на кон все, но оказывается, в ее рассуждениях была огромная ошибка. Что же ей сейчас делать? Она второй раз за ночь борется со слезами. Их ничто не связывает, кроме этой постели. Гордость помогла ей произнести:

— Я не прошу тебя стать частью моей семьи.

— Просишь. — Он приподнялся и снова посмотрел на нее. — И заслуживаешь большего, чем могу дать я, прожженный тип с холодным сердцем. Мы оба знали это прежде, чем легли в постель.

— Я не ожидаю предложения руки и сердца, Рэйф Сантини.

Он прав: ей следовало знать, что он не хочет иметь обязательства. Но услышать это от него горько. Кэсс буквально вытолкнула себя из постели и начала собирать свою одежду.

За минуту она была готова. Обидно, что Рэйф не произнес ни слова на прощанье, но на это она и не рассчитывала. Подобрав поясок и сумочку, она оставила коробки с контрацептивами: пусть использует их без нее.

Кэсс вышла из спальни, чувствуя, что сердце ее разбито, разбито навсегда, потому что Рэйф никогда больше не станет заниматься с ней любовью.

— Кэсси, черт возьми, вернись сейчас же. — Рэйф прыгал на одной ноге, пытаясь второй попасть в шорты. Рэйф знал, что, если она сейчас уйдет, он никогда ее не увидит. Она будет избегать и игнорировать его, пока... — Кассандра Гэмбрел, я не шучу. Остановись сейчас же.

Она остановилась, но не посмотрела на него. Черт возьми, он ненавидит, когда она так делает. Стоит обиженная, не желая глядеть на него. Напряжение расправило ее плечи, и это подсказывало, что успокоить ее будет непросто.

Он действительно, наверно, идиот. Никогда не анализировал свои чувства и полагал, что говорит то, что думает. Но, черт возьми, он не хотел обижать Кэсс. И только сейчас понял, что вселил в нее ложную надежду.

Рэйф шагнул к ней и прижал к своей груди. Она прерывисто дышала. На его руку упала ее горячая слеза. Возможно, удерживать ее — не такая уж удачная мысль.

— Рэйф, — проговорила Кэсс срывающимся от слез голосом. — Пожалуйста, не прикасайся ко мне.

Словно ужаленный, он выпустил ее из рук и шагнул назад. Да, ее обида даже сильнее, чем он полагал.

— Прости. Мне следовало...

Она резко развернулась лицом к нему. В карих глазах блестели слезы.

— Не ты один виноват, Рэйф. Я знала, что делаю. И не думай, будто заманил меня в постель.

Рэйфу следовало бы отступить, потому что его ожидали только неприятности. Но Кэсс снова поразила его. И мысль оставить ее была ему противна, потому что она — его женщина, признает она это или нет.

— Кэсс, черт возьми, я все понимаю.

— Так зачем говорить об этом... эпизоде? Что произошло между нами, Рэйф?

— Я не знаю, как назвать, — проговорил он. И действительно не знал. Все зашло слишком далеко, а что дальше — неизвестно.

— И я не знаю. Мысль об интрижке мне неприятна, но еще отвратительнее чувствовать себя разовой женщиной. Ты ведь это хотел сказать мне только что?

— Вовсе нет! Ты не разовая женщина. — Он снова прижал ее к груди. — Я не знаю, как назвать наши начинающиеся отношения. Постараюсь быть честным. Я не подарок, Кэсс. Не понимаю, как ты не увидела этого раньше. Ты заслуживаешь лучшего.

— О, Рэйф. Ты слишком строг к себе.

— А ты слишком готова прощать. — Он удержал ее, когда она попыталась вырваться. — Стой смирно. Я оказываю плохое влияние на Энди и на тебя, если на то пошло. Но сейчас, женщина, ты отсюда не уйдешь.

Он поднял ее на руки и отнес в спальню, где та огромная антикварная кровать принадлежала больше Кэсс, чем ему.

В глубине души Рэйф знал, что таким образом они не решат серьезную проблему, с которой столкнулись, но сейчас им нужно именно это.

Стоя у окна, Кэсс следила за каплями дождя на стекле. Рэйф предложил перебраться в ее дом после ленча — на случай, если они потребуются Энди. Такая забота тронула ее больше всего.

Прохладная, дождливая погода напоминала о Рождестве, и Кэсс почувствовала, как в ней загораются первые вспышки праздничного возбуждения. Хотелось поделиться энтузиазмом с Рэйфом, но она сомневалась, что его приведет в восторг мысль о еще одном празднике в одиночестве.

Но в этом году он не будет одинок, поклялась себе Кэсс. Они с Энди будут рядом — хочет он того или нет.

Она скучала по Энди, но не хотела нарушать уединения с Рэйфом. Рэйф вполне может стать настоящим спутником жизни, размышляла она. Но, к сожалению, у него другие планы, и он откровенно заявил, что не собирается быть приемным отцом ее сыну.

Не думай, что я — отсутствующее звено твоей семьи. Кэсс вздохнула и заставила себя переключиться на мысли о следующей неделе. Нужно готовить елочные украшения и покупать елку.

Рэйф подошел сзади и обнял ее за талию. Кэсс прильнула к нему, всем телом ощущая его тепло и с трудом сдерживаясь, чтобы снова не начать вздыхать. Так легко превратиться в мелодраматическую героиню из второсортного фильма.

— На этой неделе нужно купить елку.

— Хочешь поедем сейчас?

Его неожиданное предложение значило для Кэсс больше, чем дюжина роз.

— А ты хочешь этого?

Рэйф неуверенно вздохнул, но ничего не ответил. Поцеловав ее в макушку, он направился к двери.

— Только надень куртку.

— Сначала нужно заехать за Энди.

Он обиженно взглянул на нее.

— Конечно.

Она пожала плечами, стараясь не улыбаться. Рэйф пытается скрыть свои чувства, но она читает его как раскрытую книгу. Ее сын все больше влюбляется в их соседа, но, оказывается, это взаимно.

— Хорошо, — проговорила она. — Поедем на моей машине?

Кэсс надеялась, что если она будет действовать, словно не происходит ничего необычного, то и он поведет себя так же. Пройдя через холл, Кэсс подхватила свою поношенную джинсовую куртку.

— Готова? Я поведу.

— Почему? — спросила она, направляясь к машине.

— Потому что...

— Я жду. — Сейчас он, наверное, произнесет глупое, самовлюбленное замечание, что мужчины — лучшие водители.