Кастинг в шизофрению - Екатерина Дружинина

Решение оказалась верным. Руфа выпускала дар, направляя свою силу на порчи и привороты, а клиенты платили за это деньги. Сарафанное радио очень быстро сделало своё дело, и молодая ведьма скоро стала известна в отдельных слоях населения. Руфина жизнь устаканилась, у ведьмы появился свой угол, девушка раздобрела. И по сути была довольна своей новой жизнью.

Руфа поняла, что зашла слишком далеко, когда к ней обратилась клиентка знатных кровей. Девушке с волнистыми пшеничными волосами, спадающими до самой талии, и бледными голубыми глазами требовался приворот. Ничего особенного, к ведьме обращались с такими просьбами чуть ли не каждый день. Вот только тот, чью фотографию подала клиентка, был Руфе хорошо знаком.

Ведьма не видела его почти семь лет, тем не менее, не могла не узнать. Мальчишеские черты обострились, смешинки в синих глазах исчезли, их место заняли тёмные вкрапления настороженности. Эвон отрастил косу, она как будто подчёркивала несгибаемый стержень в характере владельца. Вместо любознательного подростка с помятого глянца на ведьму внимательно смотрел настоящий мужчина, наследник престола Сагенты.

Первым порывом было желание отказаться от заказа. Руфа даже протянула фото назад, но потом передумала. Эта девушка найдёт другого исполнителя, и тогда Эвон непременно окажется во власти колдовских чар. В том, что клиентка пойдёт до конца, Руфа не сомневалась, ведь нужно обладать немалой храбростью и решимостью, чтобы отважиться на приворот наследника.

Руфа забрала фото. И проклиная себя и молодую девицу сделала своё дело. Вот только с небольшими поправками, которых человеку без дара нельзя было распознать. Ведьма всё сделала по правилам, а последнее изменила – приворот был не пожизненным. Через полгода чары спадут, а у Эвона сформируется стойкий иммунитет к такого рода воздействиям.

Довольная своей работой и внезапным озарением, позволявшим в конечном итоге Эвону остаться в выигрыше от этой подлой авантюры, Руфина стрясла с клиентки сумму в пять раз выше, чем обычно брала за такую услугу. Её маленькая месть белобрысой поганке. Вот только эта поганка, как догадалась Руфа, могла бы заплатить в десятки раз выше.

Когда клиентка ушла, Руфа стала считать дни. Но то ли они стали резиновыми, то ли у неё забрали душу, но оставили совесть, время словно остановилось. Ведьма немного поуспокоилась, лишь когда до окончания приворота остался месяц.

А спустя пять с половиной месяцев после визита знатной клиентки Сагенту содрогнуло шокирующее известие: наследник престола отказался от дара, уступив тем самым трон младшему брату. Руфа осознала, насколько велики последствия её тёмных дел. Воздействовав на одного человека, она изменила ход истории целой страны, а возможно, и всего мира.

Руфа решила, что больше не станет колдовать. Она умудрилась встретиться с Эвоном и обо всём ему рассказала. Эвон выслушал откровения молодой ведьмы молча, и, когда Руфа закончила говорить, тишина вокруг была больнее самой хлёсткой пощёчины.

Руфа ушла первой. Много ночей подряд ей снился один и тот же сон: равнодушный взгляд холодных синих глаз. Она мигрировала в Аразан. Но, сбежав от прежней жизни, ведьма не смогла уйти от угрызений совести.

Девушка открыла торговую лавку. Она больше не прикасалась к своему дару, а только продавала то, что нужно для колдовства. В Аразане и его окрестностях оказалось достаточно тех, кто занимался ведьмовским промыслом, а потому Руфина лавка приносила стабильный доход. Руфа, наконец, добилась того, чего ей так не хватало в детстве и юности. Но цена оказалась слишком высокой, и былую мечту о тепле и сытости сменила другая: Руфа надеялась, что однажды Эвон простит её и поймет.

Когда в ведьмины сны стала приходить вампирша, прошло почти два года, как Руфа отказалась колдовать. А вампирша заявила, что Руфа снова должна использовать проклятый дар, ведь только с помощью её колдовства поисковая группа выживет и спасёт мир от хаоса. И вот они здесь, в её доме. Шанс, подаренный судьбой, который, ведьма знала, больше никогда не повторится.

Руфа мялась. Она не знала, как начать столь важный для неё разговор. Время стремительно утекало, забирая с собой последний шанс на покой. Собравшись с духом, ведьма тихо сказала:

– Прости меня.

Эвон молчал. Руфа не решалась повернуться к Эвону, но знала, что он понял, о чём она.

– Я не держу на тебя зла, – спустя минуту, которая показалась Руфе вечностью, сказал Эвон.

Руфа не выдержала. Она отставила свои незатейливые агрегаты в сторону и повернулась.

– Нет. Я хочу слышать не это.

– Я знаю. Просто пока не могу сказать по-другому.

Весь мир сконцентрировался в маленькой комнате и душил ведьму.

– Ты не понимаешь, – умоляя, начала она, – если бы я отказалась…

– Отказалась и сказала мне, – перебил её Эвон. – Дело не в том, что ты хотела, а в том, что сделала.

Тихий мужской голос лезвием скользил по Руфиному сердцу. Глаза девушки заблестели, и она отвернулась. Руфа принялась растирать порошок, но руки дрожали.

– Сара знает?

– Нет. Никто не знает. И… Спасибо тебе.

– Что? – Руфа ожидала услышать что угодно, но только не это.

– Благодаря тебе я не связан узами правления. Ты знаешь, перспектива управления массами всегда тяготила меня.

Ведьма покачала головой. В её голосе притаилась печаль.

– Не стоит благодарить меня, Эвон. Такова твоя судьба. Если тебе не предначертано править, то ты не стал бы вождём и без меня. Но если судьбой тебе уготована власть, ты обязательно будешь править. И неважно, когда это случится, завтра или через двадцать лет.

В комнате царил полумрак. После разговора с Руфой приобретённые в параллели привычки взяли верх: Эвону срочно захотелось закурить. И хотя он понимал, что не сможет проглотить ни затяжки, молодой человек пошёл за сигаретой.

Эвон старался не шуметь, но Сара спала чутко. Девушка открыла глаза и, запнувшись о ножку кровати, подошла к Эвону. Не сдержав порыва, сонная, она прильнула к груди Эвона.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Эвон обнял девушку и поцеловал в макушку.

– Я тоже тебя люблю.

Он хотел, чтобы Сара вернулась в постель, но волшебница настояла, и Эвону пришлось занять тёплое место. Усталость окончательно накрыла его, но Эвон не мог сомкнуть глаз. Так он и лежал, ни о чём не думая, и смотрел на Веру, которая была похожа на спящего ангела.

Вонь пота и испражнений уже не ощущалась. Гнилостные запахи пропитали лёгкие и сознание, разъели глаза. Когда-то это место служило для Кристиана источником радости и получения удовольствия, он всегда с готовностью принимал участие в пытках. Но теперь он сам стал узником вековых каменных стен, с незапамятных времён вселяющих ужас и страх. Тюрьма не может быть чистой. Ее цель – подавлять и уничтожать.