Мэри, или Танцы на лезвии - Марина Крамер

– Ты понимаешь, я хочу, чтобы это взорвало все. Мне так нужно. Я хочу, чтобы Костя знал, что это я сделала.

Сергей отказывался понимать. Много лет занимаясь расследованиями, он прекрасно видел, что я откровенно ищу смерти. Это он и пытался донести до меня, но я словно оглохла и твердила одно и то же:

– Не поменяю ни слова!

– Ты что – не понимаешь? Хорошо, если никто не обратит внимания – ну, детектив и детектив. А вдруг?

– А вот за этим я и прошу тебя написать предисловие и пару слов на обложку.

– Мария, зачем рисковать? Я не вижу смысла в этом!

– Иначе незачем было затевать! – отрезала я, давая понять, что будет все равно по-моему.

Задорожный сдался. Единственное, что он позволил себе сделать без моего ведома, так это поставить в договоре псевдоним. Так я стала Мэри Кавалье.

Сколько раз меня подмывало позвонить Марго и рассказать, но я удерживала себя, потому что понимала – когда все закрутится, именно тот факт, что мы с ней не общались длительное время, даст мне шанс спастись. Мне казалось, что я просчитала все...

Книга вышла в небольшом московском издательстве совсем маленьким тиражом, но и этого оказалось вполне достаточно – имя Задорожного на обложке вместе с комментарием и его же предисловие в начале сделали свое дело. О книге заговорили, в Интернете она тоже обсуждалась довольно живо. Я сидела в своем Бильбао как на иголках, ожидая реакции Кости, но ее не было. Он по-прежнему улыбался, водил меня в оперу, занимался со мной любовью – все, как всегда. Я уже начала разочаровываться: как так, столько работы, столько интриг, нервных затрат и всего остального – и ему хоть бы что?! Но однажды я включила телевизор, нашла российский канал и обомлела: во весь экран красовался портрет Задорожного, а голос за кадром сообщал, что вчера известный журналист Сергей Задорожный был застрелен во дворе собственного дома возле ларька с сигаретами. Нападавший скрылся. Я застыла, не в силах поверить в то, что услышала...

Первой моей мыслью было – случайность. Сергей перешел дорогу многим, так что желающих убить его было больше чем достаточно. Не факт, что к этому причастен мой непростой супруг. Да, скорее всего, просто случайность, и это кто-то другой...

Весь вечер я на всякий случай напряженно следила за поведением мужа. Но Костя был прежним – пил вино, шутил, улыбался. Предложил мне поехать через неделю во Францию – там у него была назначена игра с кем-то, и он вдруг пожелал, чтобы я сопровождала его в Прованс. В другое время я, возможно, согласилась бы – но не теперь. Отговорившись какой-то ерундой, я отказалась. Ночью, в постели, в нем вдруг мелькнуло что-то звериное, такое, чего не было прежде, хотя Костя всегда был агрессивным. Но именно в эту ночь его руки вдруг сомкнулись на моем горле в кольцо, и я закрыла глаза, почувствовав, что задыхаюсь. Однако Костя буквально тут же разжал пальцы, рухнул рядом со мной и, выдохнув, принялся целовать меня в шею, шепча какие-то слова по-армянски. Когда он уснул, я выскользнула из постели и на цыпочках прошла на террасу. Было прохладно, кафельный пол балкона напоминал ледяное покрытие катка. Я обхватила себя руками за плечи и думала, что теперь делать. Рано или поздно Костя устанет играть роль всепрощающего супруга, и тогда мне точно не поздоровится. А испытывать на себе силу его гнева мне не хотелось. Нужно было срочно придумывать, как спастись.

Костя уехал через неделю. Выждав полдня, чтобы уж наверняка, я полезла в сейф. Перебрав все бумаги, в самом дальнем углу вдруг заметила какую-то новую папку. Вытащив ее, я быстро просмотрела лежавшие там документы – это оказался договор купли-продажи на то самое издательство, что выпустило мою книгу. Я опустилась на пол. Значит, он все знает... И это его люди убили Задорожного... Но почему, почему тогда он молчит и продолжает делать вид, что у нас все прекрасно?! Что он хочет сделать со мной?! Закралась шальная мысль, что Костя просто настолько любит меня, готов простить и это, – но я отмела ее. Слишком много информации я выложила в открытый доступ, слишком много имен назвала... Следовательно, месть Кости будет ужасной...

Похвалив себя за дальновидность и за то, что успела выкрасть свой паспорт, я быстро побросала в сумку мелочи, которые могли пригодиться первое время, прихватила кредитку и направилась в аэропорт. Необходимость ехать на машине до Барселоны, конечно, не радовала, но по-другому, к сожалению, мне не выбраться – поезд только вечером, а мне задерживаться нельзя. Ничего, машину кину прямо в Барсе – если Косте нужно, пусть едет и забирает.

Купив билет на ближайший рейс до Москвы, я позвонила Марго. Та была в шоке, но сказала, что непременно приедет встречать. Второй мой звонок был адресован мужу.

– Не ищи меня. «Ягуар» припаркован в центре Барселоны напротив мэрии, ключи в салоне. Никогда больше меня не ищи, – выпалила я и, отключаясь, успела услышать, как по-армянски орет Костя.

Я выбросила телефон в ближайшую мусорку – он мне больше не понадобится. В том, что Костя не успеет перехватить меня, я тоже не сомневалась – от Прованса путь не близкий, а, значит, я спокойно улечу в Москву.

В самолете меня охватила нервная дрожь, я никак не могла взять себя в руки и успокоиться, убедить себя в том, что все закончилось, через три часа я увижу Марго и буду в безопасности.

Ожидая багаж в Домодедове, я подошла к книжному киоску и сразу увидела свою книгу – черно-белая обложка, лицо мужчины в негативе, наручники и рассыпанные игральные карты. Мэри Кавалье «Жена каталы». У меня все ухнуло внутри – надо же... Дрожащей рукой я выскребла из кошелька чудом оставшиеся там русские деньги и купила книгу. Времени рассматривать покупку не было, я сунула ее в сумку и поймала с транспортера свою небольшую дорожную. Марго бежала мне навстречу – такая же, как была, совсем не изменившаяся, разве чуть осунувшаяся – но это, видимо, от недосыпа.

– Мэри! Господи, Мэри, где же ты была?! – Она обхватила меня руками и чуть приподняла.

Я почему-то занервничала:

– Марго, умоляю, давай уедем скорее!

– Конечно, как скажешь! – Она подхватила мою сумку и удивилась: – Это что же – все?!

Ее удивление понятно – обычно я прилетала с огромным чемоданом, в котором находилось даже то, без чего можно обойтись.

– Ты надолго? – спрашивала меж тем подруга, шагая к парковке.

– Да не знаю... надолго – если не выгонишь.

– В смысле?

– А вот в прямом смысле... В бегах я, Марго. – На меня вдруг напал нервный смех, а Марго приостановилась и вытаращила глаза:

– Ты – в чем?!

– В бегах, дорогая. От мужа рванула, потому и вещей нет – все, что сумела собрать, пока он из Прованса домой мчался. Но давай дома поговорим, ладно?

– Конечно...

Марго выглядела ошарашенной и растерянной. Я отлично понимала ее состояние: я пропала на два года, потом свалилась вот так, с бухты-барахты, с заявлением, что в бегах – у кого голова не пойдет кругом?