Никогда не было, но вот опять. Попал 3 - Алексей Борков

Аннушка вдруг засмеялась и провозгласила:

— Олечька, я же тебе говорила, что Алексей очень умный мальчик. — повернувшись ко мне, добавила:

— Пишет она и как раз про «гадкого утенка». Мне очень нравится.

Ольга усмехнулась, еще раз окинула меня взглядом и, обратившись к подруге, сказала:

— Что-то он на мальчика не очень похож. Вон какой вымахал и рассуждает как профессор. Так вы может, Алексей, просветите нас, как будет изменяться мода.

— Охотно Ольга Васильевна. Я уже сказал, что женская одежда становится более удобной, а, значит, вся верхняя одежда будет укорачиваться. Платья, юбки, пальто будут до колен и даже выше. В моду войдут так же женские брюки. Корсет, который доставляет вам столько мучений, канет в лету.

— И что же вместо корсета будут носить женщины? — вдруг заинтересованно спросила Феодора Савватеевна.

— Вместо корсета? — засмеялся я. — Словами мне эту штуку описать трудно, я лучше нарисую. Дарья Александровна позвольте ещё раз воспользоваться вашим карандашом.

Взяв у Дарьи карандаш и листок, изобразил, как сумел, самый обыкновенный бюстгальтер: две полотняные чашки, две бретельки и застежка на спине.

— Вот как-то так? Это базовая модель. Вариантов может быть много. — сказал я, подавая листок Савватеевне. — Называется эта штука бюстгальтер.

Женщины быстренько окружили знахарку, разглядывая рисунок. Насмотревшись, они дружно обратили взоры на меня. Если знахарка понимающе покивала, то выражение лиц прекрасной троицы мне не понравилось. «Бить будут, возможно даже ногами», — промелькнула трусливая мысль, но я ошибся.

— Алексей, где вы это подсмотрели?

— Откуда это у вас?

Одновременно воскликнули Аннушка с Ольгой. Удивленно поглядев друг на друга, они рассмеялись. Паузой воспользовалась Дарьюшка. Немного порозовев она спросила:

— Алексей, вы про женские брюки говорили….

Если раньше за суетой я как-то мало обращал внимание на неё, а тут разглядел. Переменилась Дарья Александровна, уже не кашляет, лицо чуть округлилось и, главное, исчезло выражение некой тоски и безнадеги. Надо сказать, что на фоне подруг, она не выглядела замарашкой. Мое лечение, ей явно пошло на пользу.

— Ой! Дарья, не спрашивай! А то он нам такое нарисует… — в шутливом испуге сказала Ольга, а Аннушка звонко рассмеялась.

— Дамы, дамы. — я выставил ладони перед собой, успокаивая развеселившихся подруг. — Что такого криминального вы усмотрели в том рисунке. Обычный лифчик. Советую сшить этот аксессуар и немного поносить, тогда вы наверняка оцените удобство и функциональность этой штуки. Скорее всего, в Европе уже такие носят.

— Не носят этого в Европе. Мы бы знали. — не хотела сдаваться Ольга.

— Не носят в Европе, значит, носят в Америке. — парировал я. — А что касается брюк, то я сейчас нарисую один вариант.

Я быстренько набросал эскиз прямых и довольно широких брюк. Подавая рисунок Дарье, сказал:

— Это самые простые, но разных фасонов будет много. Советую вам самим разработать разнообразные женские штаны.

— Но где же женственность, где элегантность? — возмутилась Ольга. — С какой стати женщины начнут носить такое? Они же будут похожи на мужчин!

— Открою вам секрет. Все женщины хотят выглядеть красиво, но для обычных работниц корсет слишком дорог. А брюки… Брюки нужны для полётов. — удалось выкрутиться мне. Понимая, что в борьбе за идеалы красоты будет слишком много аргументов, нашёл сразу повод ретироваться.

— Дерзайте, дамы! Да поможет вам бог! А нам с Сергеем Петровичем нужно заняться железками.

Пока женщины отвлеклись на новый рисунок, мы с хозяином, который с трудом сдерживал смех, ретировались. В кабинете он откровенно рассмеялся:

— Ловко вы с ними. Я уже думал, заклюют вас. Что ты там за штуку такую нарисовали, что они так возбудились?

— Бюстгальтер изобразил.

— Это, если перевести с немецкого — «держатель груди»? — снова засмеялся он.

— Наверное. Я не знаю немецкий.

— А мне по работе без немецкого никак, вот и пришлось выучить. Но я о другом хочу спросить. Вы тогда свечу зажигания рисовали.

— Что там со свечей. — встревожился я.

— Подходящие материалы не можем подобрать.

Он достал чертежи и мы с ним погрузились в милую сердцу «заклёпочников» тему устройства механизмов.

Пётр Николаевич Грузинский, «Возчики», 1852 год

Глава 10

На следующий день к десяти часам к дому Ярошенко подтянулись все изобретатели мотора. Причем к тем, кого я знал, присоединились ещё трое. Сергей Петрович представил меня им:

— Как и обещал, представляю вам Алексея Ивановича Забродина, идейного вдохновителя и мецената этого проекта. Хоть возрастом и молод, но голова светлая и имеет очень новаторские идеи.

А так же назвал новых для меня лиц и круг их интересов или текущую рабочую сферу. Я постарался запомнить их имена. Вот только боюсь, что моё желание поскорее увидеть вожделенный «девайс» отвлечет меня, и я буду путать новых членов моего конструкторского бюро. Самое забавное, что и они не слишком обратили внимание на мою несолидную внешность. Всех снедала жажда увидеть предмет своих трудов в действии.

Владимир открыл сарай и, войдя туда, я увидел, закреплённый на низком столе двигатель во всей его красе.

— Гм… Интересно… — это всё, что я смог произнести, увидев это чудо инженерной мысли.

Конечно, я вчера видел чертежи, но то, что предстало передо мной, как выразился поэт — «весомо, грубо, зримо», походило на что угодно, но только не на привычный мне двигатель.

— И он работает? — потрясенно спросил я, наблюдая, как Владимир хлопочет вокруг агрегата, готовя его к запуску.

— Позавчера запускали. — обнадежил меня Сергей Петрович. — Минут десять крутили, но уже поздно было и пришлось заглушить. Сегодня погоняем подольше.

Наконец Владимир взялся за маховик и крутанул. Двигатель на его усилие не отозвался. Безуспешно крутанув маховик ещё несколько раз, Ярошенко обернулся к нам и растерянно сказал:

— Не заводится. Может замёрз?

— Дай-ка я! — отодвинул его широкоплечий Иван Гехт.

Он перекрыл кран подачи горючего и не спеша прокрутил маховик:

— Проветрить цилиндр надо. — пояснил он.

Затем открыв кран, резко крутанул колесо маховика и еле успел отдернуть руку. Мотор как-то странно чавкнул и затарахтел. Ну надо же! Завелся! Звук работающего двигателя был громким и напомнил мне звук пускача трактора C-80, слышанный в детстве. «Надо глушитель делать, а то весь город распугаем» — подумал я.

Между тем легкий, сизоватый дымок стал наполнять