Берег. Следы на песке - Юлия Крынская

–Он не жених, ему можно,– ехидный голос Джейн задел Эдварда за больное.

–Дайте пройти, Абигель,– он в сердцах махнул рукой на служанку и толкнул дверь в комнату.

–Здравствуйте, миссис Хант!– Эдвард подошел к Анне и коснулся губами ее руки.– Прекрасно выглядите! Вы превзошли себя с дизайном платья Джулии. Эти хитрецы знали к кому обратиться.

Сестры суетливыми курицами ворвались следом в гостиную и затараторили:

–Анна, милая! Джулия! Красота неземная!..

Миссис Хант повернулась к гостьям и добродушно промурлыкала.– Элен, Джейн, познакомьтесь, это наш с Джулией дизайнер, Жан-Люмьер. Прошу вас, присаживайтесь. Эдвард, рада видеть.

Сложив пальцы, как у балерины, она изящным жестом указала им на кресла возле окна.

–Потрясающе! Но вот розовый жемчуг, мне кажется, смотрелся бы лучше,– надев очки, Элен придирчиво прищурилась.

–Зеленоватый! К глазам Джулии,– возмущенно взглянула на нее Джейн.

–Розовый!

–Зеленый!

У Жан-Люмьера вытянулось лицо, но Анна тронула его за плечо. Модельер возмущенно вздохнул и отошел в сторону.

Эдвард встал перед Юлей и взял ее за кончики пальцев.

–Принцесса, нет слов! Ты прекрасна!

–Спасибо,– сдержанно ответила Юля.

Тыльной стороной ладони мистер Фаррелл провел по ее щеке и негромко добавил:

–Моя прекрасная леди…

Миссис Хант цепким взглядом скользнула по зятю. Юля заметила это и почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.

–Давайте примерим второе платье, Жан!– щелкнула пальцами миссис Хант и тоном,не терпящим возражений, добавила.– Эдвард, можно вас попросить подождать в соседней комнате.,

–Да, конечно. Мы, собственно, заехали ознакомить вас с окончательным протоколом церемонии. Так что переоблачайтесь, поговорим, и я поеду к Роберту,– встрепенулся он и, сунув руки в карманы, вышел.

С ловкостью свойственной портным и модельерамЖан-Люмьер переодел Юлю во второе платье. Белая туника с легкой драпировкой выглядела воздушной, будто созданной из облака. На единственной лямке на плече переливалась красивая драгоценная пряжка. По лифу шел диагональный разрез, на поясе, вышитый золотыми нитями, повторялся узор пряжки. Юбка оказалась ровно такой длины, что в ней исполнялись удобно даже самые смелые па. Она состояла из нескольких слоев, что во время танца должно было смотреться очень эффектно. Сестры Эдварда попросили, чтобы Юля с Робертом исполнили в этот день два танца жениха и невесты. Первый – вальс, а второй – любой на их усмотрение, перед отъездом.

–Мне нравится,– оценил Эдвардвернувшись.– Переодевайся и пойдем поговорим.

Жан-Люмьер помог Юле снять платье и занялся облачением манекенов в Юлины наряды. Элен и Джейн уселись пить чай с Анной. Они разложили посередине стола схему расстановки шатров и посадки гостей.

–Прямо план военных действий,– усмехнулся Эдвард и достал из кармана зазвонивший телефон.– Мобильный не замолкает который день… Алле? Что? Немедленно выезжаю!

–Что случилось?– У Юли все похолодело внутри.

–Нормально все,– Эдвард торопливо поправил волосы, руки у него дрожали.– Джейн, Эл, я пришлю за вами машину. Мне срочно нужно отъехать.

Он вышел из гостиной, и Юля бросилась следом.

–Что-то с Робертом?– она схватила его за рукав.

Эдвард обернулся, удержав ее руку, и сжал владони.

–Все хорошо, девочка… С работы позвонили.

–Ты не умеешь врать,– у Юли пересохло во рту.– Хочешь, я поеду с тобой?

–Нет. Я хочу, чтобы ты хорошо сегодня выспалась. Завтра у тебя сложный день,– Эдвард взял ее за плечи и добавил.– Поэтому я прошу тебя никуда сегодня не выходить.

Юля дернулась, но он держал ее стальной хваткой:

–И это не просьба.

–Хорошо.

Из кухни вышла Абигель и вытерла руки о передник. Эдвард тут же отпустил Юлю, коснулся губами ее лба, скользнул взглядом по лицу,грудии, тяжело вздохнув, вышел за дверь.

Юля вернулась в свою комнату и позвонила Роберту.

–Все в порядке, солнце мое,– безмятежно ответил он.

Слишком безмятежно. Но уже то, что с ним самим ничего не случилось, радовало.

–Ты приедешь сегодня?

–Тогда я не смогу сдержать обещание,– тихо рассмеялся он,– и, не дожидаясь брачной ночи выдеру тебя.

–Маньяк,– все страхи вылетели из Юлиной головы, а в животе взвился рой диких пчел.

* * *

Не спалось. Юля закуталась в клетчатый плед и вышла на лоджию подышать свежим воздухом. Она села в кресло и посмотрела вверх. На чистом небе мерцали звезды. В день свадьбы погода обещала не подвести. Юля хотела позвонить Роберту, но потом решила не вмешиваться в его прощание с холостяцкой жизнью. Она закрыла глаза и подумала о родителях. Ее не покидало ощущение, что они не виделись уже целую вечность. Вечера, проведенные в храме, пошли на пользу. Теперь, все, что случилось с ней до встречи с Робертом, казалось ей далеким и призрачным. Юля с нежностью вспоминала все, что происходило с ними. Даже история с бывшим женихом представлялась всего лишь странным недоразумением на пути их всепобеждающей любви.

Вспомнив Саню, Юля вздохнула. Ведь все уже позади: истрадание, и прощение. Но этот парень навсегда останется ее первой любовью, как ни крути. Юле захотелось избавиться и от этой ноши. Крикнуть бы изо всех сил, но она не могла сейчас позволить себе этого и только проговорила вслух, словно выдохнула: «Я не люблю тебя больше!».

–Но и меньше тоже, правда?– услышала вдруг она до боли знакомый голос.

Юля, вздрогнув, подняла голову. Не веря своим ушам, она дошла до источника звука. Саня сидел на полу, прислонившиськ стеллажу, делившему лоджию пополам. В замешательстве Юля уставилась на Саню. Незваный гость встал и терпеливо ждал, пока она придет в себя.

–Как ты попал сюда?– на Юлином лице читалось недоумение.

–Профессия обязывает быть сильным и ловким,– улыбнулся Саня, пуская в ход фирменный взгляд, от которого девять из десяти женщинтекли стопудово. Юля, видимо, была той десятой. Тогда Саня напряг мышцы. Тонкий черный свитер выгодно обтягивал его широкие плечи и грудь. Последние полгода он усиленно тренировался и учил английский, готовясь к отъезду в Лондон.

–Ты что,стероидовпережрал? Зачемтак раскачался?– пробормотала Юля отступая.– Если мне не изменяет память, ты учился на геолога, а не на спецназовца…

–Ты многого не знаешь,– Саня с трудом сдерживал порыв сжать в объятьях Юлю. Ему хотелось целовать до умопомрачения изогнутые в усмешкегубы, мять до одурения соблазнительные «титюли» итрахать, трахать, трахать некогда отвергнутую им по глупости сладкую девочку. Он шагнул к ней.