Побег из приюта - Мэделин Ру

Он невольно замедлил шаги.

– Зачем мы снова туда спускаемся? – спросил он.

– Мне кажется, вы нервничаете, мистер Десмонд.

Тяжелые шаги главврача уже доносились с ведущей вниз лестницы. Он не колебался и не ожидал, пока Рики его догонит.

– Возможно, так и есть.

– Не нервничайте. Я ведь обозначил свои намерения, разве не так? Помните, я вам рассказывал о более мягком, более щадящем подходе к лечению? Вам незачем меня бояться. – Главврач произнес это так заботливо, его голос был исполнен такой отеческой мудрости, что казалось, будто он пытается подбодрить Рики. – Я всего лишь хочу, чтобы вы навестили одного из своих друзей-пациентов.

– Кого?

Неужели это Кэй? Что, если, пока его держали в изоляции, ее притащили вниз для чего-то более худшего, чем шоковая терапия? Он осознавал, что паникует и торопится с выводами, но ничего не мог с собой поделать.

Кроуфорд рассмеялся так неожиданно и громко, что Рики споткнулся на ступеньках. Главврач мгновенно, почти автоматически развернулся и подхватил его под локоть, не позволив упасть. При этом он продолжал спускаться и даже не замедлил шагов.

– Сегодня нас просто переполняют вопросы, верно? Где же ваша страсть к приключениям, мистер Десмонд? Ваша любовь к тайнам?

В последнее время он не мог думать ни о чем, кроме тайн. Рики воздержался от ответа, молча спускаясь вслед за главврачом. Он начал дрожать от холода, вдруг остро осознав, как давно не видел настоящего дневного света. Ему казалось, что в этот раз на лестнице темнее, но он помнил дорогу и больше не спотыкался. Он не понимал, как вообще пациенты могут выживать в этом подземелье. Как они доживают до утра, если он окоченел всего лишь через пять минут?

Они спускались все ниже и ниже. Рики и забыл, насколько глубок этот спуск. Ему казалось, он занимает меньше времени. Возможно, в его видениях это так и было, поскольку он спешил, влекомый гулким стуком невидимого сердца.

Когда они достигли самого нижнего отделения, главврач сделал знак одному из снующих здесь санитаров, указывая себе за спину, – туда, откуда они пришли. Охрана. Он не хотел, чтобы им снова помешали. Рики сомневался, что в этот раз сестра Эш сюда придет. Он сжал губы и поднял голову, уставившись в лицо санитару. Не удостоив его даже взгляда, тот отправился на указанное место и занял пост, обратившись в статую часового.

Они остановились у второй двери слева. На этот раз в отделении царила практически полная тишина, но взгляд Рики все равно неумолимо притягивала последняя дверь справа. Девочка из его сна, она сейчас там? Он поспешил переключить внимание на главврача, опасаясь обнаружить перед ним свою заинтересованность.

Дверь с громким скрипом отворилась. Она была такой тяжелой, что даже Кроуфорду с его крепким сложением пришлось навалиться на нее всем телом. Главврач с натугой выдохнул, и мятный аромат достиг обоняния Рики, но в следующее мгновение он уже заглядывал внутрь, не в силах справиться с любопытством.

– Ага, отлично! – протянул главврач, жестом приглашая его войти. – А вот и наша маленькая звезда. Ты, разумеется, помнишь Пэтти. Я подумал, тебе может быть интересно взглянуть, как она поживает после своего необычайного представления.

Палата была обставлена совсем не так, как ожидал Рики. В настоящее время ее заливал ослепительно-яркий свет белых хирургических ламп, установленных по обе стороны больничной каталки.

К каталке была пристегнута ремнями Пэтти. Ее косящие глаза метались в разные стороны. Их взгляд упал на Рики, и ее рот открылся от удивления. Вероятно, выражения их лиц были очень похожи, потому что ему показалось, что он непрошеный гость не только в палате Пэтти, но и на какой-то серьезной операции. Рядом с пациенткой с несчастным видом стояла сестра Эш, держа в руках полный шприц. Возле каталки находился металлический стол, на котором на листе чистой бумаги были разложены хирургические инструменты.

– Пэтти шла на поправку, но этот процесс был слишком медленным, – произнес главврач. – Когда выздоровление проходит так медленно, высок риск рецидива. Иногда, как бы нам ни было сложно принимать подобное решение, приходится помогать пациенту совершить качественный скачок вперед. Более щадящий подход не всегда оказывается эффективным. Мы пытаемся, терпим неудачу и, бывает, вынуждены признать ограниченность наших возможностей в отношении определенных повреждений рассудка.

Теперь его голос напрочь был лишен теплоты и дружелюбия. Он уже не принадлежал разочарованному отцу, а звучал так холодно и отстраненно, как будто его обладатель учился быть человеком по учебнику медицины. Он смотрел на Пэтти ничего не выражающим взглядом. Она ерзала на каталке, пытаясь освободиться от пут, но лишь до тех пор, пока главврач не поднял руку и не сделал знак медсестре, которая, слегка поколебавшись, вонзила иглу в руку Пэтти.

Дверь за спиной Рики была открыта, но он всем телом ощущал присутствие санитара, который, загораживая выход, наблюдал за происходящим. Рики оказался в ловушке.

– Что… Что вы с ней делаете? – спросил он.

Страх охватил его. Как такое могло быть альтернативой щадящему лечению? Все, что главврач говорил об ограниченности своих возможностей, было неправдой. Уязвимой стороной здесь была Пэтти. Рики невольно представил себе, что это он лежит здесь, пристегнутый к каталке ремнями. Пациенты умирали в этой клинике. Он это знал. Он лично видел их истории болезни.

– Этот прием изобрели в Португалии, но усовершенствовали здесь. Раньше все было куда ужаснее и подразумевало высверливание в черепе самых настоящих отверстий и все такое, – бесстрастным голосом небрежно пояснял главврач, ожидая, пока подействует обезболивающее.

Он взял длинный тонкий предмет, напоминающий огромный гвоздь.

Луч света отразился в его серебряном наконечнике, скользнув вдоль инструмента подобно слезе.

– Уолтер Фримен провел работу над этим методом, окончательно его усовершенствовав.

Главврач секунду любовался гвоздеподобным приспособлением, а затем шагнул к Пэтти, ожидая, пока сестра Эш, сделав глубокий вдох, слегка приподнимет лицо пациентки, подготовив ее к манипуляции. Рики смотрел прямо ей в нос.

– Это был блестящий врач, но его преследовала постоянная неудовлетворенность своей работой, – продолжал бормотать главврач.

Рики не верил своим глазам, а также тому, что сестра Эш способна так спокойно ему помогать. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

«И кто здесь чудовище? – мелькнула яростная мысль. – Так вот в чем заключается тайна этого темного, ужасного подвала и всего, что тут происходит».

Умер, умер, умер…

– Постоянная неудовлетворенность, – повторил главврач. – Совсем так же, как и у меня! Теперь все гораздо проще. Гораздо гуманнее. Трансорбитальная лоботомия стала настоящей революцией. Кое-кто считает этот метод лечения варварским и устаревшим. Я согласен с тем, что сейчас существуют способы получше. Тем не менее к нему приходится прибегать, когда медицина бессильна, как в случае Пэтти.