Влюбить за 90 секунд - Ася Лавринович

– А на каком факультете ты учишься? – спросил Дима.

Я решила, что хватит с меня глобального вранья. Почему бы Грохольской не поступить на мой факультет?

– Филфак! – быстро ответила я.

– Круто! – кивнул чудик. Ишь, какой вежливый! Что крутого в филфаке? Будто я сказала ему, что учусь на факультете космических исследований…

Нам принесли заказ. Официант еще раз покосился на Диму, незаметно для него усмехнулся и отошел. Вот жук! Не дождаться ему наших чаевых!

Я уже хотела приступить к неведомому морковному торту, но решила, что не очень вежливо будет, если не поддержать беседу.

– А ты где учишься? – спросила я. А потом так вскрикнула, что чудик от неожиданности подскочил на месте: – Хотя не говори! Сама догадаюсь!

– Попробуй! – усмехнулся он.

Я внимательно осмотрела парня.

– Ты учишься на программиста?

Уткнувшись в чашку с кофе, Дима ответил:

– Пусть будет так!

Ха! А еще кто-то фыркает по поводу стереотипов… Я обрадовалась:

– Серьезно? Я угадала?

Неопределенный кивок. Боже, да он смутился? Со мной такое впервые! Обычно это я с малознакомыми людьми жутко стесняюсь и несу всякую околесицу. Нет, я и сейчас не самый интересный собеседник, но по крайней мере не чувствую обычного напряжения. Ох, да что скрывать! Рядом с Димой я ощущаю себя мегауверенно. Прямо-таки альфа-самка! Спец по амурным делам… Будь на его месте какой-нибудь популярный парень, я бы только мычала от смущения. А тут я вроде как даже в ведущей роли…

Внезапно Дима как-то странно посмотрел мне через плечо. Он сидел лицом к залу, а я спиной. Увидел кого-то из знакомых? Хотя кого он мог тут увидеть… Своих друзей-ботаников? Смехота!

– Ты чего? – спросила я.

– Парень забавный, – сказал Дима, делая глоток кофе.

«Ну, уж, наверное, не забавнее тебя!» – со злорадством подумала я, оборачиваясь. Скользнула взглядом по странному типу в кожаном пиджаке и шляпе с широкими полями и снова повернулась к своему чудику. Хотя, стоп! Что-о-о? Я снова посмотрела на «забавного парня», который вальяжно шел в нашу сторону. Ну, Ксенька! Я ее придушу! Наверняка это идея Царевой – устроить цирк…

– Алена Грохольская! – прогремел на всю «Черемуху» Петька – он и был тем эпатажным персонажем, который привлек внимание всего заведения, и ко мне в том числе. Я готова была испепелить Петьку взглядом. И сквозь дорогой паркет провалиться в какое-нибудь подземелье, чтобы просидеть там всю оставшуюся жизнь. Я буквально сгорала от стыда! Царева же сказала, что Петька за город укатил… Видимо, чтобы усыпить мою бдительность. Зачем они все это затеяли?

Петя брезгливо осмотрел Диму и плюхнулся рядом со мной. Ну, актер, блин! Может, на «Оскар» претендует? Я просто кипела от негодования.

– Детка, ты почему мне не звонишь? – Петька склонился к моему уху и горячо прошептал: – Я соскучился по нашим жарким ночам…

Совсем обалдел? Я аж дар речи потеряла.

– Знаешь, что… – зашипела я, косясь на Диму, который смотрел на нас с нескрываемым любопытством. Не зная, что бы такого сказать, я угрожающе протянула: – Нет, зна-ешь что-о?..

– Густав! – подсказал свое новое имя Петька. По глазам я видела: брякнул первое, что в голову пришло.

– Густав! С такими придурками, как ты, я общаться не…

– Полегче, Грохольская! – оскорбился Петька. Затем перевел взгляд на Диму. – Хм, а что за тип? Надеюсь, твой дальний родственничек… Иначе как объяснить, что ты… с ним… вместе…

Я тоже посмотрела на Диму. Тот с невозмутимым видом продолжал пить кофе. Надо же! Даже не смутился! На месте «Густава» я бы не болтала. С виду чудик не такой уж и хилый…

Конечно же, я понятия не имела, что там задумали Царева с Петькой, но меня так просто не собьешь!

– Нет, Густавчик! – покачала я головой. – Этот, как ты выразился, тип – мой новый молодой человек!

С этими словами я, глядя в глаза Петьке, нащупала на столе руку Димы, но чудик сразу убрал свою конечность, чем очень меня огорчил. Шуганый! Ну, же! Подыграй! Наверное, мое лицо было полно разочарования. Спустя пару секунд Дима сам накрыл мою кисть ладонью, а затем осторожно большим пальцем погладил запястье. Неожиданно для себя я смутилась.

Петька перевел взгляд с морковного тортика на наши руки.

– А ты снова разбиваешь мужские сердца, Алена… – горько проговорил он.

Что? Какие сердца? Мужские? Под столом я как следует наступила Петьке шпилькой на ногу. Но тот никак не отреагировал, продолжая сидеть с разочарованным видом.

Затем Петька обратился к Диме:

– Послушай, чувак! Не совершай моих ошибок, не отпускай ее! Грохольская – это лучшее, что может быть в жизни любого парня…

Боже, что он несет! Я несмело скосила глаза на чудика. Стыд-то какой! А Дима продолжал с интересом посматривать на нас обоих. И руку свою не убирал.

– Вали уже! – в открытую зашипела я на Петьку. – Блин, не шучу!

Петя наконец поднялся.

– Вот так обычно и бывает, дружище! – Глядя на Диму, Петька обреченно развел руками. Затем поправил шляпу и понуро побрел к выходу. Некоторые посетители проводили Петю недоуменными взглядами. Мы с Димой молчали. А что тут еще скажешь после такого спектакля?

– Вау! – проговорил наконец чудик.

– Не обращай внимания! – быстро сказала я. – Это же Петро… сян. Петросян. Фамилия такая есть.

– Густав Петросян? – переспросил Дима.

– Угу! Странное имя, не спорю!

Свободной рукой я потянулась за десертной ложкой, чтобы попробовать торт. Признаться, мне не хотелось, чтобы чудик убрал свою ладонь. Мы переглянулись. И тут я громко расхохоталась. Дима – тоже. Смотрели друг на друга и ржали, как кони.

Густав Петросян! Нет, ну почему такая ерунда происходит именно со мной? Петьке с Ксеней лучше уже сейчас собирать чемоданы и отправляться в бега на другой континент. Потому что я их при встрече убью! Массовики-затейники!

Оставшийся вечер прошел довольно-таки мило. Без приключений. Дима оказался очень даже интересным собеседником. И никакой он не зануда, как можно было подумать, глядя на него со стороны. Весь ужин мы проболтали, держась за руки. Никто из нас так и не решался убрать первым ладонь. А и мне это (о, ужас!) нравилось. Странно, конечно. Сама того не замечая, я все время первой касаюсь руки чудика. Хотя знакомы мы всего ничего, и такое поведение мне несвойственно… Я уже не так волновалась, как в лифте, и касалась Диминой руки вполне себе осознанно. Сначала от этого будто пронизывало током, а потом было просто приятно. Приятно было вести его за руку по залитому вечерними солнечными лучами проспекту. Приятно было сейчас чувствовать его руку на своей. Болтать или молчать, время от времени поглядывая в большое окно на оживленную улицу. Мне хотелось, чтобы наши пальцы переплелись.