Книга Короткого Солнца - Джин Вулф

Я покачал головой, ожидая получить вероятный удар сзади.

— Мессир Беруп!

Он шагнул вперед и сказал, с легкой дрожью в голосе:

— Да, мессир Рехтор.

— В вашем доме мессир Рог стоит сколько дней?

Последовала пауза, и я увидел, как пальцы Берупа дернулись, когда он попытался сосчитать их, не давая понять, что делает это.

— Восемь дней, судья Хеймер, — сказал я.

— Меня мессир Рехтор зовите вы есть.

— Нет, Хеймер.

— Его ты замолчать заставишь, — сказал Хеймер одному из легерманов, который встал позади меня и зажал мне рот рукой.

— Шесть дней, мессир Рехтор, — сказал Беруп.

— Не восемь значит это есть?

Беруп откашлялся:

— Всего шесть считаю я есть, мессир Рехтор.

Но тут произошла заминка — в комнату впихнули Шкуру, за ним последовали Вадсиг и супружеская пара средних лет.

— Это мессир Шкура он есть? — спросил судья Хеймер.

Я дернул руку легермана вниз и сказал так громко, как только мог:

— Нет!

— Что этим вы говорите, мессир?

Легерман зажал мне рот рукой и сдавил шею; я не мог говорить.

— Мессир, — Хеймер указал на Шкуру, — ваше имя мы должны иметь.

— Меня зовут Копыто, — сказал ему Шкура.

— Мне мессир Рехтор вы говорите, мессир. Снова вы отвечаете.

— Да, мессир Рехтор.

Глаза Хеймера закатились; я был уверен, что он, как и я, безмолвно молит о милосердии бессмертных богов.

— Этому суду свое имя вы должны назвать. Это что есть?

— Шкура он есть, мессир Рехтор, — сказал мужчина средних лет. — В моем доме квартирует он есть. Если переезд...

— Его спрашиваю я есть, мессир! — перебил его Хеймер.

— Меня зовут Копыто, — сказал Шкура.

— Шкура не ты есть?

Я увидел, как Шкура украдкой взглянул на меня, хотя сомневаюсь, что это увидел судья Хеймер.

— Не я, — ответил Шкура.

Женщина прервала его, довольно резко сказав:

— Шкура всегда мы зовем его есть, мессир Рехтор.

— Молчи ты есть, Версрегаль[136]! — рявкнул ее муж.

— К вашему дому прикован он есть, мессир Стрик?

— Я, — сказал Шкура, — но не мой брат.

— Мессир Шкура ваш брат есть?

Шкура кивнул, и один из труперов подошел сзади и ударил его по голове.

— Судье Хеймеру громко ты должен говорить, — шепотом объяснил Стрик.

Вадсиг шагнула вперед, сверкая глазами:

— Не зная он есть! Никакого преступления он совершает! Почему его вы оскорбляете? Какая справедливость это есть? — И так далее в том же духе — слишком много для меня, чтобы записать здесь, даже если бы я все вспомнил. Когда Хеймер узнал, что она всего лишь служанка в доме Аанваген, он приказал заткнуть ей рот кляпом и привязать к стулу.

— Мессир Шкура. Этого мессира Рога сын вы есть?

— Меня зовут не Шкура, — объяснил Шкура. — Меня зовут Копыто. Шкура — мой брат. Мы близнецы, и мы поменялись местами. Когда мы были маленькими, мы все время так делали, чтобы обмануть отца. Он не мог нас различить.

— Мессир...

— Копыто. Мы выглядим совершенно одинаково.

— Мессир Рог трое сыновей и дочь он имеет, — вставила Аанваген.

Хеймер взглядом заставил ее замолчать.

— Я услышал, что мой брат попал здесь в беду, — сказал Шкура, — поэтому пришел посмотреть, не могу ли я ему помочь, и мы поменялись местами. Думаю, он уже возвращается домой.

Хеймер велел труперу отпустить меня и спросил, не мой ли это сын. Я сказал, что да.

— Троих вы имеете, мессир? Говорит это женщина есть.

Я кивнул, и меня сшибли с ног, поставив на колени.

— Три сына вы имеете?

Должно быть, я снова кивнул. (В другой раз я напишу о Зеленой.) Когда я пришел в себя, я лежал на полу возле стола Хеймера, а он допрашивал Азиджина:

— С мессиром Рогом разговариваете, пока застряли в снегу вы есть. О сыновьях-близнецах он говорил?

Азиджин вытянулся по стойке смирно:

— Да, мессир Рехтор.

— Больше, чем «да» у вас я прошу.

Азиджин сглотнул; звук был тихим, но в селлариуме было так тихо, а я лежал так близко к нему, что мог слышать его.

— О своей семье мне часто говорит он есть, мессир Рехтор. О его сыновьях, которые близнецы есть, о его жене и старшем сыне, о его дочери, которая заснула и не можем мы разбудить...

— Не допускает этого он есть?

Еще одно сглатывание.

— Нет, мессир Рехтор. Позволять он есть, но не будить она есть.

Хеймер хмыкнул:

— О близнецах он говорит? Сыновья, которые близнецы есть?

— Да, мессир Рехтор.

Наверное, он сделал знак Шкуре, потому что Шкура вышел вперед.

— Этот сын с ним тогда есть, сержант?

— Да, мессир Рехтор.

— Не другой это есть? — (Я затаил дыхание и закрыл глаза.)

— Другой, мессир Рехтор…

— Другой это есть? — Мне не нужно было видеть Хеймера, чтобы понять, что его лицо побагровело от ярости. — Это ты говоришь есть?

— Нет, мессир Рехтор.

— Этот сын есть?

— Да, мессир Рехтор.

— Кто это такой, и почему он лжет обо мне? — взорвался Шкура.

Последовало долгое молчание.

— Мессир Стрик, — мягко произнес наконец Хеймер, — обвиняется в том, пленник Шкура вы упустили.

— Вот он есть! — запротестовал Стрик. — Перед вами он стоит, мессир Рехтор.

— Нет, мессир. Сбежал он есть. Его брат его место занял, пока вы спали.

— Но... но...

— Для меня просто это есть. Мессир, ваше имя Копыто это есть?

Шкура кивнул:

— Да, мессир Рехтор.

— Мессир Шкура ваш брат есть?

— Да, мессир Рехтор.

— Когда ваш отец мессира Ната ограничил, вы в своем родном городе были?

Шкура нервно кашлянул:

— Могу я кое-что сказать, мессир Рехтор? Дело в том, что меня уже давно кое-что беспокоит.