Наследие. Наследие 2 - Сергей Сергеевич Тармашев

укрыв дочь одеялом, Олеся выползла из детской на четвереньках, подволакивая ногу, откликающуюся болью на каждое движение. Павел по-прежнему лежал в коридоре, холодный и твердый, словно камень. По его лбу лениво ползала муха. Насекомое, заметив приближение Олеси, остановилось, потерло друг о друга лапками и взлетело, принявшись кружить над трупом с громким жужжанием.

Сколько времени прошло после этого, Олеся не помнила. Сознание то погружалось в боль, растекающуюся от нещадно саднящей ноги по всему телу, то уплывало в безучастное ко всему бесцветное забытье. Время от времени она приходила в себя то у кровати Светика, то в коридоре возле тела Павла, то на кухне, у наполненной водой кастрюли. Последний раз ясность мышления вернулась к ней с жутким грохотом. Пол под ногами подбросило, словно многоэтажке надоела вечная неподвижность, и она подпрыгнула. Раздался звон разлетающегося вдребезги стекла, и что-то с тупой болью чиркнуло Олесю по затылку. Она подняла голову, стянула с лица замызганную скомкавшуюся фильтр-повязку и посмотрела в вынесенное с потрохами окно мутным взглядом. От дома напротив осталась едва половина, над горой обломков, в которые превратились два многоэтажных подъезда, стояло облако пыли и дыма. Газ взорвался, мелькнула отстраненная мысль. Там плиты газовые, наверное, в трубопроводах что-то осталось, там всегда что-то остается. В беспамятстве она не слышала выстрелов, но наверняка опять кто-то стрелял и дострелялся. Если вспыхнет пожар, то тушить будет некому, пожарные теперь не работают. Теперь никто не работает. К тому же на улицах с утра необычно тихо. Впрочем, наплевать.

Олеся безразлично пожала плечами и поползла на кухню. Что там, на улице или в доме напротив, ее не касается. Пусть делают что хотят. Да и не видно ничего, глаза слезятся. Надо добраться до кастрюли с водой и перенести ее в безопасное место, пока через выбитые окна в воду не попала какая-нибудь зараза. Воду нужно беречь, ползать за ней ночью с больной ногой будет не так-то легко. Она машинально потерла ладонью зудящие губы. В горле першило и хотелось пить.

Омоновский грузовик тряхнуло на ухабе, и Борис поправил автоматный ремень. До Гатчины оставалось не более трех десятков километров, значит, цель где-то близко. Спецагенты Службы Безопасности «Сёрвайвинг Корпорэйшн» уже обложили террористов и ждут прибытия штурмовых сил. Концерн специально отказался от использования в операции вертолетов, чтобы не спугнуть преступников. Это было правильное решение. Если террористы из МАГБ почуют ловушку, они наверняка подожгут фургоны с генофондом.

– Всем приготовиться! – Сидящий у выхода представитель «СК» поднялся, вцепившись в поручни. – Мы почти на месте! – Он обменялся с кем-то короткими фразами в закрытом эфире Службы Безопасности Концерна и посмотрел на Бориса: – Майор Васильев, подойдите ко мне!

Борис поспешил к нему, хватаясь за спинки кресел, чтобы удержаться на ногах в подпрыгивающем на рытвинах проселочной дороги грузовике. Операцию по задержанию крупной банды членов террористической организации МАГБ проводила Служба Безопасности «СК» согласно директиве Совета Безопасности ООН «О взаимодействии Концерна „Сёрвайвинг Корпорэйшн“ с силами Интерпола и право-охранительных органов всех стран в рамках расследования преступлений МАГБ». Информация о местонахождении террористов пришла внезапно, сработал кто-то из внедренных в МАГБ агентов Концерна. Агент сообщил, что крупная партия генофонда Ассоциации, исчезнувшая из ее тепличных хозяйств Московской и Ленинградской областей буквально за несколько недель до разоблачения преступлений МАГБ, неожиданно обнаружилась под Гатчиной. Террористам тайно удалось собрать целый автопоезд из контейнеров и рефрижераторов, который готовится убыть в неизвестном направлении едва ли не с минуты на минуту. Концерн поднял на ноги своих оперативников, но времени было в обрез, и «СК» обратился за помощью к полиции. Три десятка безопасников Концерна срочно усилили десятью грузовиками питерского ОМОНа и бросили на перехват автопоезда с генофондом.

– Ваш район ответственности остается прежним, – сообщил Васильеву концерновец, – согласно разработанному нами плану захвата. – Он довольно улыбнулся: – Мы успели вовремя, террористы уже сняли с машин маскировку и заканчивают выстраивать колонну. Нам же проще – меньше возни. Останется только сесть и поехать! Так что будьте внимательны, майор, если у кого-то из них поедет крыша, рискуете попасть под колеса!

– Разберемся, – ухмыльнулся Борис. – Не в первый раз. И не с такими разбирались! Я только не могу понять, как они собирались гнать по дорогам целый автопоезд? Это же не пара грузовиков, такая колонна привлечет к себе внимание на первом же посту ДПС или ГИБДД!

– Пока не ясно, – нахмурился концерновец. – Но, однозначно, они слишком хитры, чтобы просто так переть наобум. Есть подозрения, что им кто-то помогает. Кто-то, сидящий достаточно высоко для того, чтобы снабдить преступников нужными документами. Вот возьмем их и выясним!

Грузовик остановился, и Васильев отдал команду. Его бойцы быстро покинули машину, и он сверился с электронной картой, уточняя предстоящую диспозицию. Что-то около километра придется двигаться пешком, и Борис, не теряя времени, повел людей бегом по заросшему травой проселку. Место для формирования каравана преступники выбрали удобное, что ни говори. Когда-то тут были колхозные поля, позже выращивали трансгенные культуры, потом из-за неконтролируемых мутаций почвенных бактерий земля истощилась до состояния глины. Теперь это огромные пустыри, заброшенные дороги между которыми заросли сорняками в человеческий рост, обвивающими чахлые полусгнившие деревца. Этот проселок, похоже, утрамбовывали трактором, прежде чем загонять сюда грузовики. МАГБ собирала здесь машины в течение нескольких суток, возможно даже недель, следы от колес с этой стороны совсем старые.

План операции был прост и эффективен: ОМОН блокирует автопоезд преступников и препятствует их прорыву в сторону федеральной трассы, оперативники «СК» проводят задержание террористов. Далее захваченные ресурсы конфискуются Концерном, а задержанные бандиты МАГБ транспортируются в Питер для проведения следственных действий. Роте Васильева доверили самый ответственный и опасный участок операции – блокирование автопоезда со стороны головной машины. Если террористы пойдут на прорыв, на грузовики придется бросаться, по сути, грудью. Чтобы не спугнуть бандитов и не спровоцировать поджоги, безопасники Концерна потребовали не подводить технику к месту проведения операции ближе чем на километр.

Последние сто метров пробирались осторожно, шагом, перемещаясь в зарослях сорняков от дерева к дереву. Респираторы под наглухо закрытыми шлем-сферами затрудняли дыхание, и Васильев не стал гнать людей. Бойцам необходимо не только выйти на позиции, но и быть в форме к началу штурма. Колонну террористов заметили едва ли не в упор. Пробитая в сорняках дорога сделала поворот и вывела Бориса прямо к головному грузовику-рефрижератору. Васильев мгновенно присел, скрываясь за подернутым белесой сыпью кустом, и жестом отдал команду рассредоточиться. Его бойцы отступили назад, скрываясь в зарослях, и начали охват месторасположения преступников полукольцом.

Похоже, террористы не догадывались,