Без помощи вашей - Роман Евгеньевич Суржиков

Он сказал, я ни на что не способна. Матушка слушала и глотала, только все приговаривала: «Ваша светлость, Валери старается…» А он кричал: «Старается? Валери-то старается? Эта дура даже шута не соблазнила бы! Она не заслужила ни одного знака внимания владыки! Дочь медведицы добилась за месяц большего, чем Валери за год!»

— Герцог Лабелин упомянул меня?!

— Еще как! Он сделал из вас пример, чтобы больнее меня унизить. Сказал, что двор не знал невесты никчемней, чем я.

Предательское сострадание подкатило к горлу. Мира искала в себе хоть каплю злости, ненависти к этой плачущей девушке — и не находила.

— Я так сочувствую вам! Неудивительно, что вы разрыдались. На вашем месте я вовсе не смогла бы тут оставаться.

— Вы не знаете главного… — горько прошептала маркиза. — Матушка обещала сюзерену, что я исправлюсь и всему научусь, и стану достойной невестой. А он сказал: «Довольно. Слишком много времени и сил потрачено на эту пустышку. Нет смысла продолжать безнадежный план. Я отказываю вам в политической поддержке».

Северянка потрясенно выдохнула:

— Что это значит?..

Она хорошо понимала ответ, но не могла осознать и поверить.

— Спрашиваете, что значит? А еще говорят, что вы умны… — Валери покачала головой. — Если герцог Лабелин со своими союзниками будет продолжать меня поддерживать, то впустую потратит силы и ничего не получит. Вместо этого он решил продать свою поддержку кому-то другому — Ребекке или Аланис, — и получить выгоду. Ни один Великий Дом теперь не стоит за мною. У меня больше нет шансов! Вот что это значит, любезная леди Глория.

Мира ахнула.

Валери — не претендентка на корону, а значит, не заговорщица? Лабелин — не Лорд С?! Я обрекла на смерть невинных людей?!

Мира молчала, оглушенная, не в силах справиться с собою. И Валери по-своему истолковала паузу: презрительно скривила губы, отшатнулась.

— Вы умолкли, леди Глория? Пропало желание меня утешать?! Теперь я понимаю, чем была обязана вашему вниманию! Хотели сблизиться с будущей императрицей? Ах, простите, что обманула ваши ожидания! Но вы ведь не в большом ущербе, правда? Ступайте к леди Аланис, обрадуйте ее. Не сомневаюсь, вы легко с нею подружитесь. Вы обе слеплены из одного теста.

— Постойте, миледи, вы все неверно поняли!.. — спохватилась Мира.

— Конечно, что я могу понять! Я не умею очаровывать мужчин, я не играю в стратемы. Где уж мне понять?! Не стану больше утомлять вас своей глупостью!

— Нет же, подождите!.. — вскричала Мира. — Выслушайте меня! Вы и ваши родители в большой опасности! Немедленно уезжайте, возвращайтесь в Южный Путь, слышите? Ваша жизнь висит на волоске, пока вы в столице!

Валери ядовито рассмеялась:

— Ах, конечно, вы правы! Не жизнь, но душа моя точно на грани погибели. Лучшее, что могу сделать, — это забиться в какую-то щель и не вылезать до самой смерти! Поверьте, так я и поступлю!

Молодая маркиза двинулась прочь, продолжая хохотать. Мира догнала ее, схватила за руку:

— Миледи, это не шутка! Вы действительно в опасности! Уезжайте, прошу вас, уезжайте!

Валери рывком освободилась:

— Оставьте меня в покое! Ступайте, леди Глория. Поговорите с Аланис и Ребеккой, посмейтесь вдоволь! Ступайте прочь!

И сама удалилась стремительным шагом, чуть ли не бегом.

Мира стояла и ловила воздух разинутым ртом, сама себе напоминая выброшенную на берег рыбу.

* * *

Что делать? В чем ошибка?

Мира шагала по внутренней галерее арены. Огромная и сумрачная, как рельсовый туннель, галерея опоясывала все поле. Ряды могучих колонн держали наклонный потолок, на котором находились трибуны. Оттуда, сверху, волнами долетали крики и овации: зрители радовались чьему-то успеху, приветствовали кого-то — возможно, Ребекку из Литленда. Здесь, в туннеле, было пусто. Каблуки Миры звенели эхом.

В чем ошибка?

Литленды отказались от претензий. Теперь и Грейсенды. Принцип исключения оставляет только одного подозреваемого: Дом Альмера. И все ломается, становится абсурдным, лишается смысла.

Аланис Альмера ведет себя дерзко, хотя должна быть тише воды. Ладно, допустим, она — кромешная дура. Или просто не посвящена в интригу своего отца. Положим, такое объяснение может сгодиться.

Но зачем Айдену Альмера готовить цареубийство? Смерть владыки принесла бы пользу Лабелину: остановятся реформы, на Север не пойдут поезда, сохранится торговая монополия Южного Пути. Но герцог Айден — сторонник реформ! Альмера — одна из самых развитых земель, она полна искровых фабрик, река товаров течет из Алеридана во все города Империи, куда только дотянулись рельсовые дороги. Расширение рельсовой сети пойдет на пользу Альмере. Так зачем Айдену смерть владыки-реформатора?

«Бекка!.. Бекка!.. Бекка!..» — ухали трибуны над головою Миры.

И зачем Айдену убивать наследников? В случае смерти императора наследники могли бы оспорить права невесты на власть… это верно, будь невестой Валери. Но Аланис — знаменитейшая личность, краса и гордость центральных земель, а за герцогом Айденом стоит половина двора. Никто не усомнился бы в ее правах!

И, наконец, зачем эти мерзкие слухи о Бекке? Валери, не уверенная в себе, хотела отделаться от конкуренток… Но Аланис-то не сомневалась в своей победе!

Весь расчет рухнул в одночасье. Если поставить в центр заговора семейство Альмера, то все выводы лишаются смысла. И тем не менее, с фактом невозможно спорить: Аланис осталась одна. Она стоит во главе заговора, или — что вероятнее — ее отец. И именно этому человеку Мира дала повод для нового убийства. Нацелила его, как осадное орудие, против невинных людей.

Что делать?

— Леди Глория!.. — поглощенная своими мыслями, она не сразу услышала голос. — Леди Глория!

Что делать? Снова говорить с Айденом?.. Абсурд. Стрела выпущена, ее не вернешь назад. Говорить с Марком?

— Л… леди Глория, я искал вас, — воскликнул секретарь, догнав ее.

— Итан… здравствуйте… — рассеяно обронила Мира, продолжая лихорадочно думать.

Что сказать Марку? У нее нет доводов против Айдена, как прежде не было против Лабелина. Марк не поверил ее наговору на Лабелина — и оказался прав! С чего бы ему верить ей теперь?..

— Леди Глория, я н… надеялся, что вы п… придете к выступлению Ребекки. Я д… должен сказать вам кое-что.

— Да… нет, постойте, Итан…

Секретарь прерывисто дышал и отводил взгляд. На щеках горел румянец. Он собирался с духом, чтобы выпалить нечто важное… как не вовремя!

— Я н… не знаю, как подступиться к этому, но… я должен вам сказать.

— Простите, Итан, сейчас немного не то время…

— М… миледи,