Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян

Фальсификация нагло выпирает и из системы расположения самих подписей и печатей на русском и немецком оригиналах:

в немецком — на первом месте в столбике подпись Г. Мюллера и соответственно германская печать, а в русском — наоборот (см. № 26).

Так бывает только в глупых фальшивках, а не в настоящих документах.

В-третьих, технологически формат подписей в таких документах обязательно должен включать предваряющее условие в виде указания, во исполнение которого подписи должны были бы выглядеть следующим образом:

В-четвертых, между преамбулой и подписями — грубый юридический диссонанс: дело в том, что «папаша Мюллер» якобы действовал на основании доверенности, а Берия — неизвестно на основании чего. Выше об этом уже говорилось.

Соглашение же между спецслужбами — вопрос, относящийся сугубо к компетенции высшего руководства любого государства, следовательно, в обоих случаях должно было быть указано, что либо «по уполномочию правительства» (советская формула тех времен), либо «за правительство» («от имени правительства») — германская формула тех же времен.

Кстати творя, фальсификаторы упустили один наиважнейший нюанс из практики тех лет. В особо важных и тем более особо щепетильных случаях, а сотрудничество со спецслужбами иностранного государства именно из этой категории, предварительно принималось особо секретное решение Политбюро ЦК ВКП(б) по данному вопросу, в котором обязательно указывалось, что, рассмотрев такой-то вопрос, т. е. о сотрудничестве со спецслужбой такого-то государства, Политбюро постановляет призвать таковое сотрудничество целесообразным и поручает такому-то (т. е. Руководителю соответствующей советской спецслужбы) решить данный вопрос в соответствии с действующим законодательством, в связи с чем наделяет его правом первой подписи, т. е. поручает ему подписать такое соглашение. Еще 14 апреля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) по инициативе Сталина (см. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1145. Л. 63 — 63) приняло специальное постановление «О подготовке вопросов для Политбюро ЦК ВКП(б)», согласно которому для разрешения вопросов секретного характера, в т. ч. и внешней политики, была создана специальная комиссия в составе пяти человек. Без ведома этой комиссии ни один вопрос такого порядке не решался.

Тем более это должно было бы быть в рассматриваемом случае, т. к. речь якобы шла о сотрудничестве со спецслужбой крайне одиозного и на редкость враждебного СССР государства — гитлеровской Германии.

Без такого решения Политбюро ЦК ВКП(б) Берия не стал бы даже и размышлять на эту тему, не то чтобы обсуждать, тем более в 1938 г. Тем более, когда он был всего лишь первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР. Уж что-что, но сумасшедшим Л. П. Берия не был, чтобы проявлять такую инициативу и брать на себя всю полноту ответственности за такой шаг[878].

Следовательно, с учетом всех вышеизложенных обстоятельств более или менее соответствующий устоявшимся правилам международно-правовой практики формат подлинных подписей должен был бы иметь примерно следующий вид:

Как видите, в могущем более или менее соответствовать истине виде получилось острое несоответствие особенно должностей и званий подписантов.

От незнания нюансов горе-фальсификаторы взяли да и досрочно повысили Г. Мюллера в звании до бригаденфюрера СС, т. е. до генерал-майора, в то время как в начале ноября 1938 г., вновь это подчеркиваю, он был всего лишь штандартенфюрером СС, т. е. полковником.

Звание бригаденфюрера СС Г Мюллер получил только 14 декабря 1940 г.[879], т. е. через год после вступления в НСДАП. А о том, что положено писать не «бригаденфюрер», а «бригадефюрер» — уж и не говорю[880].

В-пятых, в текстах соглашений не указывается, что-де пронумеровано столько-то страниц, что-де прошнуровано столько-то страниц, что-де и сам документ скреплен печатями и т. п. Сами себя, что ли, убеждали в весомости содеянного?!

В-шестых, не соответствует даже советским правилам указание места и времени подписания: в советских документах такого типа никогда не писали на манер этого соглашения «гор. Москва, «11» ноября 1938 г.».

В советских документах написали бы так:

«Москва, 11 ноября 1938 года».

Тем более не указали бы в столбик время подписания:

«15» час.

«40» мин. (см. № 26)

На русском языке, если уж в подобном и была бы нужда, написали бы так — «15 час. 40 мин.» — т. е. в строчку, а не в столбик. А о том, что подобный бред сивой кобылы не стали бы писать от руки, тем более в международном документе, — уж и говорить не приходится, как, впрочем, и о том, что и в принципе-то время подписания, как правило, не указывается.

В еще большее «восхищение» ввергает тупость фальсификаторов при оформлении всего этого бреда с т. н. «генеральным соглашением» в конкретное дело.

В печати появились фотокопии обложек двух дел якобы из особого архива ЦК КПСС (см. № 24 — 26).

Внимательно вглядитесь в фотокопию № 24. Из наляпанных на обложке якобы «Дела № 36 т.4» архивных штампиков вроде должен следовать однозначный вывод, что это обложка исконного дела, заведенного еще в 1938 г. потому как в нижнем правом углу, там, где, указано слово «хранить», стоит штамп о переводе дела в архив ЦК КПСС. Это должно было означать, что в архивное состояние переводится дело в исконном, сиречь первозданном виде

А теперь, вглядевшись в самую верхнюю строчку, с переходящим в оторопь изумлением обнаружите, что там типографским шрифтом отпечатано «Коммунистическая партии Советского Союза. Центральный Комитет»! Очаровательнейший идиотизм!

Фигурирующие на страницах некоторых издании и приведенные выше фотографии обложек — действительно беспрецедентно тупая фальшивка. Потому как подлинная обложка дела из секретного архива ЦК партии имела следующий вид:

— вверху типографским способом, крупными буквами должно было быть напечатано следующее — «Ц. К. В. К.П.(б)». Подчеркиваю, что именно так выглядела верхняя часть подлинного архивного дела из секретного архива ЦК ВКП(б)![881]