Театр отчаяния. Отчаянный театр - Евгений Гришковец

– А знаешь, – сказал Саша задумчиво, – ты, пожалуйста, успокойся… Я не видел твоего нового спектакля… Очень хочу его увидеть. Но будь готов ко всему… Ты не думай, что Москва так проста… Она может принять, а может не принять… Это предсказать или просчитать невозможно… Я видел здесь столько раз, как какие-то пошляки, идиоты и дураки, наглые, как танк… вдруг… ни с того ни с сего были обласканы самой рафинированной и капризной публикой… Я видел триумф бездарей… И видел провалы и крушения действительно настоящего и прекрасного… Но я был свидетелем и обратного. Я помню взлёты настоящего искусства и отторжение мерзости… Никакой системы тут нет. Москва непредсказуема… Ты должен быть к этому готов…

– Саша, – сказал я улыбаясь, – я же не собираюсь покорять Москву! Мне просто очень важно…

– Ты это Наполеону расскажи! – усмехнувшись, перебил меня он. – Никто не хочет покорять Москву… И все только об этом мечтают… Я видел, как это бывает… И на моей совести тоже есть груз… Приезжал в какой-то город… Приглашали на семинары или на фестивали местные… Сам знаешь… Так вот, приезжаешь и видишь спектакль местного театра… Выходит на сцену актриса или актёр какой-нибудь и играет так, как ты давно не видел… А это просто спектакль… Люди его исполняют, ни о чём особом не думают… А тут вдруг такой московский критик, восторженный, говорит им, что они замечательные и таких в Москве нет… Потом прилетает критик в столицу и бегает, рассказывает… Считает, что нашёл и открыл новое слово в отечественном театре… Отыскал самородок… Все критики мечтают о таком… Тогда прикладывает он усилия, звонит в тот маленький, тихий город, говорит местному театру, что их ждёт Москва… Там, конечно, переполох… Событие!.. Ты это можешь себе представить… В общем, привозит он этот театр в Москву, обзванивает и приглашает всю театральную общественность… Эти упыри приходят… А актёры, которые приехали, они же, как только их позвали, сразу стали репетировать, готовиться, мечтать покорить Москву… В итоге показывают они совсем не то и не так, как это было там… у них на месте, для своей родной публики… Критик видит, что был очарован тем, что в глухомани тоже есть театр, а в Москве весь тот флёр слетел, и ничего особенного в том, во что он влюбился на свежем, провинциальном воздухе, нету… Вот так! Приходится театру ехать восвояси. Но возвращается театр уже травмированный, несчастный, смертельно раненный… Он после такого долго не протянет. Провал в Москве пережить трудно. Мало кому удалось… А так, жил себе театрик, делал своё милое дело, о столице не помышлял… Но тут барин проехал… Понимаешь? Столица проявляет всё…

– Понимаю, Саша, – сказал я спокойный и пьяный. – Но в моём случае всё не так… Никто меня в Москву не звал. Сам собрался. Так что не переживай…

– Как хочешь, – сказал Саша. – Просто будь готов…

– Всегда готов! – ответил я и поднял рюмку.

Я не знал тогда, что совершенно не готов к тому, что меня ожидало.

Я вернулся домой уставший, но воодушевлённый. Собрал театр, красочно рассказал о том, что видел и с кем познакомился в Москве, многое приукрасил для поднятия боевого духа. Сообщил о том, что договорился с хорошим маленьким театром, который предоставит нам свою сцену на два спектакля во вторую неделю января.

После собрания ко мне подошёл один из актёров, с которым мы начинали театр и делали бар.

– Я вот что хотел сказать… – начал он. – А может, ты вместо меня кого-то введёшь в спектакль… У меня роль-то небольшая… А я бы остался. Обидно бар закрывать на Старый Новой год… Это же самая работа… И ещё!.. На какие средства театр поедет? Не хотелось бы на это пускать отложенные деньги… Поездка нужна в большей степени тебе… Это, по-моему, не вполне своевременно…

– Про деньги из театральной кубышки даже не думал. Найдутся другие… а поехать в Москву надо!.. Тебя заменить некем… Проще спектакль заменить… Так что не выдумывай! Ты что, забыл, как это?.. Поездка… Гастроли… Брось, надо поехать!

Настроение моё моментально рухнуло. Но решимости не убавилось. Ничто не могло поколебать. Я не видел другого способа сохранить театр и придать ему новые силы. Я поставил на эту поездку всё.

Деньги частично взял в политехе, как командировочные. А ещё задумал хорошенько заработать театром в новогодние праздники. Эту идею поддержали все.

К тому Новому году мы подготовились так, как этого раньше не делали. Я решил продать дорогие билеты на празднование новогодней ночи в нашем театре. Решил продать нашу новогоднюю ночь, которую считал обязательно домашним делом. Билеты продавал лично. Купили даже те, кто не собирался никуда или планировал совершенно другое. Но я убедил. Мне надо было вывезти театр в Москву.

Конец года прошёл в подготовке шикарного праздника. И я лично занимался всем, чего требовали гастроли.

В середине декабря позвонила Алёна из Москвы и сказала, что спектакль в театре «Около дома Станиславского» будет только один, а не два.

Я некоторое время ничего не мог сказать.

– Пойми, – говорила Алёна, – пусть лучше будет один спектакль, но с полным залом. В театре опасаются, что второй просто не наберут… Я, конечно, приложу свои усилия… Можно весь центр заклеить вашими афишами… Но не пойдут на это люди…

– Алёна… Дорогая! – сказал я упавшим голосом. – В огромной Москве… Крошечный театр… Да неужели?.. В столице каждый день…

– Знаешь!.. – в голосе Алёны послышалось раздражение. – Я смогу и скажу про ваш спектакль по радио… Я обзвоню… Уже обзвонила какое-то количество людей, которым будет интересно… Но театр из Кемерово… В январские дни… Попробуй представить!.. Ты бы пошёл? Чего ты хочешь?! И я вообще не понимаю, чего ты от этого ждёшь?! Короче, будет один спектакль… И поверь, так лучше!

А действительно, чего я ждал? Что я надеялся получить в результате той поездки? Московскую прессу? Статьи в ведущих газетах страны о замечательном спектакле из Кемерово?.. Ну, допустим! А дальше?.. Надеялся ли я на то, что в зрительный зал набьются известные артисты, режиссёры и руководители ведущих театров? Даже если и так! А дальше-то что? Хотел я восторга публики? Это да!.. Ну а потом?

Я не знал ответов на эти вопросы. Я их себе не задавал. Но с гибельным упорством и упрямством хотел, желал и непонятно на что надеялся. Я просто чувствовал в этом необходимость. Бессмысленно задавать вопрос мотыльку, зачем он так упорно летит на огонь…

К новогодним праздникам мы подготовили такую программу и веселье, что те, кто купил билеты, не забудут его никогда. Новогодние телевизионные шоу – чепуха по сравнению с тем, что мы придумали и сделали. Устали все очень.

Я не помню, как провёл и отработал те дни. Действовал на автопилоте. Передохнуть после изнурительных праздников не получилось. Мне пришлось полностью переключиться на поездку и спектакль в Москве. Я часами звонил и звонил, что-то уточнял, просил, уговаривал. А в первые послепраздничные дни все были расслаблены и не расположены к чему-либо серьёзному. Я, прекрасно понимая свою назойливость, звонил Алёне, Саше и некоторым другим московским театральным знакомым с напоминаниями пригласить на мой спектакль людей. Сам звал кого знал. Все обещали, благодарили… Но в голосе энтузиазма я не слышал…