Славянская Европа V-VIII веков - Сергей Алексеев

«Пусть придут священники, — воскликнул в ответ князь, — и окрестят меня! Если встану и лицо мое обратится, то крещусь!» Архиепископ Сурожский Филарет, преемник Стефана, поспешил к северному завоевателю. Вместе со своими священниками он стал читать над страдающим князем молитву. Наконец, со словами таинства крещения «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!» — князь выпрямился. Увидев это, «бояре» поспешили креститься по его примеру. Шея князя все еще болела. Сурожские священнослужители посоветовали: «Пообещай Богу, что всех взятых в плен мужей, жен и детей, захваченных тобой от Херсона до Керчи, ты велишь освободить и возвратить назад». Князь немедленно велел распустить полон. Затем он еще неделю прожил у гроба Стефана. Наконец, одарив церковь «великим даром», Бравлин удалился восвояси. Уходя, он «почтил» также горожан и особенно окрестивших его священников.

Во всей этой истории, сохраненной сурожским преданием, нет ничего невероятного для тех времен. Даже с точки зрения «рационального» сознания. С точки же зрения сознания религиозного — произошло достойное запечатления в памяти потомков чудо. О нем помнили в Суроже и спустя два века, сопоставляли со своими знаниями о Руси. Вскоре после Крещения Руси при князе Владимире, также тесно связанного с землей Крыма, старинная легенда было записана в сборник «Чудес».

Мир с крымскими ромеями в конечном счете отвечал интересам Бравлина. Он добился главной своей цели — разведал и проложил путь к богатым южным землям, а заодно убедился в их богатстве. Благодаря событиям в Киеве путь этот пока оставался безопасен от хазарских сборщиков подати. Мирная же торговля с ромеями судила барыши не меньшие, а большие, чем война. И не меньшие, в конечном счете, чем торговля с Востоком. Тем более что и по Черному морю с мусульманским миром было возможно установить связь.

Но не только это, конечно, занимало мысли Бравлина, когда он с ратью возвращался на север. И не только ради мира и торговли пожертвовал он доброй частью военной добычи и всем полоном. Назад он возвращался крещеным, христианином. И грозные события в Сурожской Софии, разумеется, не забылись ему и его дружине. Насколько искренним было обращение Бравлина? Неизвестно. Поскольку внезапно явившись на страницах истории, он столь же внезапно исчезает с них. Дальнейшие события на Севере воссоздать можно, но это выходит за рамки нашего повествования. Во всяком случае, обращение его дружины оказалось непрочным, сиюминутным. В IX в. большинство русов — пусть не все поголовно — оставались опять язычниками. Но все же в тот момент первой и главной ценностью, привезенной «из Грек» по пути на север, «из Варяг в Греки» и «из Грек по Днепру», оказалась именно новая вера первого русского князя.

А главным историческим итогом похода Бравлина оказалось создание в начале IX в. той системы путей — не только торговых — которые потом на протяжении веков служили кровеносными артериями Восточной Европе. По ним двигались товары, перемещались войска — и растекалось культурное влияние христианской Империи. Вот как описывает эту величественную систему речных и морских путей Нестор: «Поляне жили особо по горам сим, и был путь из Варяг в Греки и из Грек по Днепру, и вверх Днепра волок до Ловати, и по Ловати войти в Ильмерь озеро великое, из того же озера течет Волхов и впадает в озеро великое Нево, а того озера входит устье в море Варяжское. И по тому морю идти до самого Рима, от Рима прийти по тому же морю к Царьграду, а от Царьграда прийти в Понт море, в кое впадает Днепр река. Днепр ведь течет из Волковскаго леса, и течет на полдень, а Двина из того же леса течет, и идет на полночь, и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток, и впадает семьюдесятью жерлами в море Хвалисское. Так что из Руси можно идти по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток дойти в жребий Симов, а по Двине в Варяги, а из Варяг и до Рима, от Рима же и до племени Хамова. А Днепр впадает в Понтское море тремя жерлами, в море, что слывет Русским, — по нему же учил святой Андрей, брат Петров».[2086] Последняя фраза — прямой мост к легенде об апостоле Андрея. По летописи, именно он, весьма символично, стал первопроходцем великого пути, на самой заре христианства.

Имена самых великих народов подчас возникают благодаря историческому случаю. И само по себе появление названия «русь» на словенском Севере оставило немного следов в истории. Но первые шаги руси на арене мировой истории действительно сыграли роль в становлении Руси с большой буквы. Путь из Варяг в Греки, проложенный походом Бравлина, стал связующей нитью, главной артерией, вокруг которой вырастает Русское государство раннего средневековья. Потому-то и станет Русь именно Русью, а не «Полем», «Словенами» или «Деревами». И большее, чем просто символ, видится в том, что первый известный русский князь стал и первым князем-христианином. Первым, что пришло на Север славянского мира по пути из Грек, оказалась даже не военная добыча — а христианская вера.

И в то же время появление Руси на сцене истории — лишь веха на долгом пути. И едва ли поворотная. Одно название не создает государства. Основы его строились издревле, со времен легендарного антского «королевства» и дунайских походов славян. Родословную Руси-государства можно выводить от древних дулебов, от племенных «княжений» Кия и Волха. До всякой «руси», до первого «руса». Но это — начало пути. Завершением же его станет отнюдь не освоение воинами-торговцами пути через всю Восточноевропейскую равнину. При всей значимости этого деяния в истории. И не сплочение вокруг славянского ядра разноплеменного дружинного братства — как будто в предвидение всей грядущей истории Руси и многонациональной России. Не здесь — конец пути. Только на исходе Х в. трудами князей-просветителей Ольги и Владимира вокруг торгового пути, тянущегося от варяжской Балтики до отныне Русского Понта, сложится, наконец, подлинное единство. Начатое безвестными поколениями предков задолго до Бравлина и продолжавшееся после него строительство нового общества завершится. И только тогда восточные славяне примут имя Руси как свое. Только тогда в мире действительно родится новое — новое государство, новая цивилизация, Русь христианская.

Наступал IX век — век строительства новой, средневековой Европы. Племенной строй, служивший славянам на протяжении веков и тысячелетий, теперь уходил в прошлое. Наступало время строительства государства и цивилизации. При этом одни внешние силы поглощались этим процессом — как кочевые болгары или на Руси скандинавы. Другие же, которых поглотить оказывалось невозможно, — франки или хазары, — становились дополнительным стимулом к сплочению. Внешние угрозы и влияния подталкивали славян — но не являлись единственной побудительной причиной. Становление славянских государств, зарождение славянской цивилизации являлось внутренней потребностью славянского общества. И именно внутренними силами, на веками выстраивавшемся фундаменте, появились в IX–XI столетиях средневековые государства Славянского Мира.