Свадьба в шоколадном царстве - Тереза Саутвик

— Ой ли? Разве ты не занимался подготовкой «Кейн Шоколад» к продаже?

— Нет, не занимался.

— Тогда почему господа из Калифорнии адресовали это послание именно тебе?

— Не могу ответить на данный вопрос. — Голос Макса стал каким-то бесцветным.

— Не можешь или не хочешь? — Молодую женщину охватил гнев. — А я-то думала, что ты порядочный человек. Но ты — подлец. Ты всех нас подставил. Господи, и за что мне посланы страдания? Полюбить такого… — Эшли осеклась. Вот дурочка, выдала себя.

Они посмотрели друг другу в глаза.

Макс долго молчал.

Но почему же он перестал оправдываться? Почему больше не говорит, что произошла ошибка?

Эш не выдержала:

— Ну скажи еще хоть что-нибудь по поводу этой бумаги. Скажи, что это розыгрыш, например.

— Розыгрыш? Может, и розыгрыш. Но ты ведь сама все сообразишь. Ты ведь очень умная. Жаль только, что обычно предполагаешь самое худшее. Да, Эш, ты не меняешься.

— Макс, но…

Он подошел к двери.

— Нам не о чем больше говорить. Всего доброго.

Она снова заглянула ему в глаза. И вздрогнула. Окунулась будто в пустоту.

— Макс…

— До свидания, Эшли. — Он тихо закрыл дверь.

Молодая женщина чуть не разрыдалась. Какой ужас. Ведь Макс Кейн, кажется, попрощался навсегда.

Нестерпимая боль снова, как нож, прорезала сердце.

Эш быстро проследовала в гостиную особняка Бентли. Сюда она примчалась после звонка дворецкого.

— Чип, с мистером Кейном что-нибудь случилось? Он снова заболел?

— Мисс, мой хозяин чем-то очень расстроен. Вот и все, что я знаю.

Они вместе вошли в просторную комнату.

— К вам Эшли Гэллагер, сэр.

— Спасибо, Чип. Оставь нас одних.

— Как угодно, сэр. — Дворецкий испарился.

Эшли внимательно посмотрела на старшего Кейна. Да. Выглядит он неважно. На лице печаль, плечи согнуты. Вероятно, его чем-то очень огорчил внук. Наверное, признался, что не собирается оставаться в Техасе.

— Что ты наговорила Максу, дорогая? Что между вами произошло?

— Да ничего особенного, — потупила взор женщина.

— Но он собирает вещи, скоро вылетает в Лос-Анджелес. Когда я спросил его, в чем дело, Макс ответил, что во всем виновата ты.

У нее замерло сердце. Макс Кейн уезжает? Виновата она? Какая несправедливость. Но как же успокоить старика?

— Вам лучше присесть, сэр. — Она разволновалась.

Пожилой человек покачал головой.

— Что же все-таки произошло?

— Я узнала, что Макс готовил нашу компанию к продаже. Я предъявила ему одну бумагу. — Эш пожала плечами. — Ваш внук всех подставил, а затем, видимо, понял, что ему лучше уехать.

Бентли сильно побледнел и опустился на диван.

— Вам плохо, мистер?

— Ничего. Все нормально. Эх ты, глупая девчонка. Ты ничего не поняла. Это я зондировал почву по поводу продажи нашего концерна.

— О боже. — Эшли уселась рядом с бывшим шефом. — Я совсем запуталась.

— Ну так слушай. Я не был уверен, что Макс останется в Свит-Спринге. Вот и продумывал насчет компании разные варианты, звонил и писал некоторым бизнесменам. Потом решил продать компанию одному господину из Калифорнии. Но мой внук об этом ничего не знал.

— А мне и моим коллегам вы довериться не желали?

— Я не хотел создавать панику. Мне было жалко людей.

— Мистер, но что же вы наделали? Макс ведь снова оскорблен и унижен. И моими высказываниями в том числе. — Эшли прикрыла глаза от ужаса. — Ситуация просто катастрофическая, — тихо произнесла она.

— Только не надо преувеличивать, — откликнулся на ее стенания Бентли. — Вчера вечером мы с Максом долго беседовали. Может, он и остановится в последний момент, может, и никуда не уедет.

Эш прикусила губу.

— Ой. А я ведь толком даже не посмотрела, кому была адресована проклятая бумага. Увидела только фамилию Кейн, и все. А факс-то был предназначен для вас. Черт побери, и Бернис меня сбила с толку. Но я даже и подумать не могла, что продавать компанию решитесь именно вы.

— Девочка, жизнь — сложная штука. И в голову порой приходят самые разные мысли. Но сейчас я думаю не о бизнесе, а о другом. — В глазах Бентли появились слезы. — Десять лет назад я остался один. Я потерял внука. И мне так больно сознавать, что это повторится вновь. Не переживу. Что же делать? Как остановить Максика?

Эшли задрожала от волнения. Ей стало очень жаль старика. Пожилой человек был совершенно растерян. Но что она могла ему сказать?

— Я поговорю еще раз с вашим внуком, сэр. Поговорю по-хорошему. Обещаю.

— Боюсь, все уже испорчено, Эш. Ситуацию не исправить. — Бентли встал.

— Мистер, только не надо сильно нервничать. Лучше верить только в хорошее…

— Надежда — компас оптимистов. Понимаю. — Пожилой человек усмехнулся. — Вот и буду доживать последние денечки с надеждой на светлое будущее…

Эшли грустно посмотрела на своего старого друга.

— Мистер, какие последние денечки? Мы еще поборемся. А лично я сделаю все возможное, чтобы Макс остался при своем дедушке. И… при мне. Конечно, я вела себя как идиотка. Но у влюбленных иногда едет крыша, верно? — Эш засмеялась. — Вот видите, я и призналась вам, что влюблена в вашего внучка. И я начинаю решительные действия.

Она поспешила к двери.

Макс быстро закрыл чемодан, предварительно упаковав туда одежду, и пожалел, что не в состоянии с такой же скоростью куда-нибудь спрятать свои чувства. Он все время думал об Эшли Гэллагер и очень хотел остаться с ней.

Но ведь когда уезжал десять лет назад из этих мест, был уверен, что красная глина Техаса никогда больше не прикоснется к его башмакам. Так тому и быть.

Гнев разъедал молодого мужчину как кислота. Глупо полагать, что ситуацию можно изменить. Макс чертыхнулся. Его репутация снова подорвана. На сей раз оскорбления исходили от Эшли. И нет ей прощения.

Макс схватил чемодан и поставил у порога. Но только молодой человек собрался выходить, как раздался стук в дверь.

Наверняка дед. Максу Кейну было, конечно, очень жаль его, однако разговаривать с родственником не хотелось. Потом можно будет созвониться.

Но как все нехорошо получилось. Только помирились. И вот, пожалуйста, новые осложнения.

Тем не менее дверь-то все равно придется открывать.

Мужчина медлил, боясь прикоснуться к дверной ручке. И для начала выглянул в окно.