Потемкин - Наталья Болотина

В 1772 г. в военной кампании настало затишье, Турция запросила перемирия. Мирные переговоры велись в Фокшанах и Бухаресте, но окончились провалом. Оттоманская Порта (так в XVIII в. называлась Турция), поддержанная Францией и Австрией, отказалась признать условия, выставленные Россией: независимость Крымского ханства и свободу плавания русских судов на Черном море и в проливах. Военные действия возобновились в 1773 г. Истощенная войной Россия нуждалась в мире, и Екатерина II требовала от Румянцева решительного наступления на Балканы. Главнокомандующий решил переправить армию за Дунай и овладеть крепостью Силистирия — опорным пунктом противника. Для разведывания положения неприятеля трем генералам — Салтыкову, Вейсману и Потемкину — было приказано провести частные поиски за Дунай. В мае в монастырь Негоешти на левом берегу Дуная, напротив Туртукая, прибыл новый командир — 43-летний генерал-майор Александр Васильевич Суворов, уже давно стремившийся попасть в армию Румянцева. Именно здесь, в боевой обстановке, состоялось знакомство двух великих людей, которым предстояло не только вести совместные действия против неприятеля в этой войне, но и затем долгие годы трудиться над укреплением Российского государства.

Недовольный недостатком пехоты для подготовки нападения на турецкий укрепленный лагерь при Туртукае, Суворов писал своему непосредственному начальнику И.П. Салтыкову: «Все мне кажетца пехоты мало. Целим атаку, захватывая ночь. От Потемкина я не очень надежен, судов его долго ждать. Все хорошо, как Бог благоволит. А пехоты, кажетца, мало…» Накануне Суворов уведомил своего соседа слева Григория Потемкина о решении атаковать противника 9 мая и просил его содействия. Вполне вероятно, что излишняя поспешность только что прибывшего на театр военных действий Суворова не находила поддержки уже довольно опытного в боях с турками Потемкина, входившего в число самых близких сподвижников фельдмаршала Румянцева.

В результате Суворов и Потемкин находят общий язык, и Александр Васильевич постоянно делится с ним данными разведки, координирует совместные действия. Именно тогда между ними установились дружеские отношения, сохранявшиеся долгие годы. Позже, когда Потемкин занял первые должности в государственном управлении, а Суворов находился в его подчинении, Григорий Александрович всегда старался обратить внимание императрицы на заслуги и таланты своего боевого приятеля.

Кампания 1773 г. под Силистирией была очень сложной для русской армии и опасной для Потемкина. 14 июня П.А. Румянцев докладывает Екатерине II о решительных действиях генерал-поручиков Ступишина и Потемкина, «опровергнувших стремление» турецкой конницы под началом самого Осман-паши, которые «вслед за тем повели приступ и на его лагерь и воспользовались толико сим случаем, что к полной победе неприятеля взяты его стан, артиллерия, и все тут бывшие запасы». 18 июня, после тяжелых боев, он едва не попал в плен к туркам. В этот же день Румянцев узнал о движении 20-тысячного корпуса Нуман-паши, шедшего к Силистирии с намерением отрезать русскую армию от переправ. Военный совет принимает решение отступить. Прикрывал отход русской армии генерал-майор Отто фон Вейсман-Вейсенштейн, боевой генерал (его называли «Ахиллом армии») с 5-тысячным войском. В сражении 22 июня он был смертельно ранен, и на следующий день Потемкин привел полки Вейсмана к армии. Сковав значительные силы турок под Рущуком и Силистирией активными действиями корпусов Салтыкова и Потемкина, фельдмаршал Румянцев двинул два корпуса на правый берег Дуная в направлении на Карасу и Базарджик. Противник, не оказывая серьезного сопротивления, бежал. Потемкин во главе резервного корпуса остался осаждать Силистирию, где «отражал неоднократно покушавшегося неприятеля на берег, потом по переходе всей армии за Дунай имел особливой корпус, употребляем был во всех делах сей экспедиции».

О заслугах Потемкина в осаде Силистирии говорят официальные документы и подробный отзыв П.А. Румянцева о действиях нового фаворита во время прошедшей войны, представленный 14 ноября 1775 г., после заключения мира с Турцией и подготовки наград для отличившихся. Фельдмаршал тогда писал Екатерине II: «Между сподвижников моих в течение минувшей с турками войны генерал граф Потемкин был один из тех воинских предводителей, которые чрез храбрость и искуство, чрез рвение к службе Вашего императорского величества и победоносными своими делами вознесли славу и пользу оружия российского; но ему принадлежит и то еще преимущество, что важность им сохраненного поста, где взаимное оружие проходило, против коего упор сил неприятельских всегда обращен был, и самые меры наступательные, коими он граф Потемкин действовал против врагов, производили часто удобность и случай другим начальникам с своими частями совершать над ними победы».

Уже в годы фавора Потемкина жена фельдмаршала графа П.А. Румянцева, получившего после заключения мира с Турцией к своей фамилии приставку «Задунайский», обер-гофмейстерина при малом дворе наследника престола Павла Петровича Екатерина Михайловна Румянцева писала к мужу о благодарности и привязанности его бывшего подчиненного. Сообщив о смене фаворитов весной 1774 г., она пишет мужу, находящемуся в военном лагере на юге: «Итак, батюшка, теперь мой совет тебе адресоваться, можешь писать к Григорию Александрычу, об своих делех изъясняться, он, как быв в армии, все знает, переговорить наедине все может…» Через несколько дней Румянцев получает новое подтверждение признательности Потемкина. Румянцева сообщает, пользуясь «верной оказией», «что Григорий Александрыч столько много тебе служит во всяком случае и, пожалуй, поблагодари его, даже и мне великия атенции делает, и смотрит во всяком случае доказать; вчерась он мне говорил, чтобы я к тебе писала, чтобы ты к нему обо всем писал прямо, что я советую, во-первых, что и он во все входит, да и письма все кажет…».

Не все участники той первой русско-турецкой войны сходились в оценке личности Потемкина, его действий в боях и способностей. Один из них, Юрий Владимирович Долгоруков — участник Семилетней войны и двух русско-турецких, уже после смерти бывшего сотоварища по военным кампаниям первой русско-турецкой войны, в своих записках очень едко писал о том, что «у Потемкина никогда ни в чем порядку не было» и он был причиной задержки переправы через Дунай весной 1773 г. Долгоруков вспоминал, что именно он оказал помощь Григорию Александровичу, когда турки, имеющие большой гарнизон в Силистирии, «сделали против Потемкина вылазку; тут случилось, как обыкновенно в робких людях, просить сикурсу (поддержки, помощи. — Н.Б.)». Во время летней атаки Силистирии, как вспоминает Долгоруков, без его участия опять не мог обойтись Потемкин. Ему предстояло атаковать закрывающие крепость ретраншементы, «но как должно правду сказать, что Потемкин был редко большого разума, но ни малейшей способности из военной службы не имел и корпус его был до крайности разстроен, так что сей корпус в армии прозван был мертвым капиталом». Автору записок, по его словам, пришлось ехать в корпус к Потемкину и самому разрабатывать план его действий. Атака была неудачной, но Григорий Александрович, корпусу которого было поручено «делать арьергард… где-то достал несколько судов и прежде всех перебрался».

То, что суровый Долгоруков считал промахами и хитростью Потемкина, Румянцев в своем отзыве именовал небывалой смекалкой и храбростью, характеризуя его действия в 1773 г.: «В продолжение той кампании, когда армия приближалась к переправе чрез реку Дунай и когда на Гуробальских высотах сопротивного берега, в немалом количестве людей и артиллерии стоявший неприятельский корпус, приуготовлен был воспрещать наш переход, он, граф Потемкин, 7 июня первый от левого берега учинил движение чрез реку на судах и высадил войска на неприятеля, которого с другой стороны обходил генерал-майор барон Вейсман фон Вейсенштейн, способствовал ему, и сам тут же, разбив онаго, овладел лагерем и всею артиллериею. А 12-го того же месяца, не доходя Силистирии, решил также победу, подоспев с кавалериею и легкими войсками ударить на неприятеля, который превосходным числом окружил и бой уже вел с частью войск, посланною от корпуса правого крыла, а опрокинувши и гоня бегущих, отнял весь лагерь и артиллерию всего турецкого корпуса, выведенного от города сераскиром Осман-пашею; да и в продолжение тогдашних действий под Силистириею он, командуя передовым корпусом, снес все наибольшия трудности и опасности, выбил неприятеля 18 июня из укреплений пред городом, и потом, когда главная часть обратную переправу чрез Дунай чинила, он, граф Потемкин, последний оставался прикрывать оную на неприятельском берегу».