Миссия попаданки: пройти отбор! - Ольга Коротаева

Я поймала изучающий взгляд восседающего на каменном кресле Повелителя и вздрогнула: ну, конечно! Среди синих девушек я отчетливо выделяюсь нежным оттенком платья, словно белая ворона в стае чёрных. Если Лия сказала правду, и сам Повелитель велел мне облачиться в синий цвет, то что сейчас произойдёт? Судя по растерянным лицам «невест», никто из них не ожидал, что соперницы тоже знают «секрет синего». Значит ли это, что к каждой ночью наведался посланник? Или же постарались болтливые служанки, что слышали наш с Лией разговор на кухне?

За размышлениями я пропустила появление странного человека. Вроде только что никого на площади Круга Семерых не было, и вот в клубах багрового дыма возник невысокий мужчина… абсолютно обнажённый! Ну, если не считать замысловатых алых рисунков, покрывающих всё его тело. Опустила взгляд и сглотнула: действительно, всё! Но, казалось, кроме меня пикантный вид незнакомца никого не шокировал. Усмехнулась: и после этого они падают в обморок при виде неприкрытых ног?! Не драконы, а лицемеры…

– Кетчера Арм-Ульяна с острова Уля! – взвыл мужчина хорошо поставленным голосом уличного зазывалы.

– Ульяна Острова! – поправила я и медленно подошла к странному человеку.

Размышляя о том, зачем Повелитель настаивал на синем, если меня всё равно вызвали первой, оглянулась на претенденток. Стоящие плечом к плечу девушки так живо напоминали мне синий забор нашего универа, что я невольно улыбнулась. Когда же снова посмотрела на разрисованного мужчину, улыбка сползла с моего лица. Потому что незнакомца не было, а передо мной стоял дракон.

Небольшой алый ящер раскрыл пасть и, выдохнув, обдал меня мощным пламенем. Кажется, перед тем, как провалиться в темноту, я закричала.

В кровавой мерцающей тьме я увидела парня, и сердце моё сжалось: это Илья! Тот, в которого мне не повезло влюбиться на первом курсе. Я тогда совершенно голову потеряла… А он получил чего хотел, да исчез. Просто не явился в универ. Мне говорили, что он «ходок», но я не верила, смотрела на любимого сквозь розовую призму. Куда он пропал? Я не знала. Думаю, просто однажды он сел на свой старенький байк и уехал, как всегда мечтал, – странствовать по миру.

Но сейчас, в туманном мареве я снова видела его лицо, и сердце сжалось от такой боли, словно в него вонзили нож. Я думала, что давно уже оставила это в прошлом… как же я ошибалась!

Илья похлопал по сидению своего мотоцикла и белозубо улыбнулся:

– Поехали, красотка, кататься!

– Разве ты не устал? – услышала я собственный голос. Удивилась: как так? Я словно вижу сон наяву о самой себе и Илье. Но не помню такого момента в прошлом. А мой голос звучал слегка хрипло, словно я не спала двое суток и валилась с ног. – Давай завтра? Я едва шевелюсь.

– А ты не шевелись, – рассмеялся Илья и снова похлопал по сидению: – Я хочу кое-что любопытное тебе показать. Давай же!

Я сажусь, обнимаю его, ощущаю привычный запах, и к горлу подкатывается ком. И снова сердце ноет, будто его разрывают на части. Неужели я до сих пор люблю этого человека? И почему именно сейчас я о нём думаю? Или я погибла в том пламени, а это агония видений?

Ревёт мотор, ветер теребит мои волосы. Я в который раз подумала, что нужно купить шлем. Или это я та подумала? Как странно ощущать себя… и себя. Словно во мне две меня: та, что в прошлом и та, что в Мадин. Тревога росла с каждой минутой: что происходит?!

Илья тормозит, недоуменно разглядывает запертые ворота, цедит сквозь зубы:

– С чего это закрыто?

Я смотрю на сверкающую новую цепь и замок, выделяющийся на фоне старых ржавых ворот и сонно, едва борясь с дремотой, бормочу:

– Написано «Опасная зона. Не входить». Поехали обратно?

– Сначала кое-что покажу, – упрямо отвечает Илья. – Это от детей закрыли, там обрыв крутой. Не бойся!

Ставит байк на подножку, достаёт инструменты. Мне это не нравится, я нервно кутаюсь в его куртку, но молчу. Илью не переспоришь. Вскроет ворота и покажет мне какой-нибудь умопомрачительный вид на звёзды, а потом домой и через час вставать на утреннюю тренировку. Я зеваю и остервенело тру веки: не спать!

Замок побеждён, и мы снова едем по тёмной дороге, луч фары вырывает из темноты треугольник света, глаза мои устало закрываются. И вдруг что-то огромное появляется перед нами, Илья вскрикивает, сворачивает в сторону. Я взмахиваю руками, но передо мной лишь пустота. А внизу ничто, а в сердце обжигающий холод ужаса. Такой знакомый мне по жутким снам… Но я думала, что это лишь обыкновенный кошмар, как говорят психологи (и Марья Иннокентьевна) – страх смерти. Оказалось, это её настоящее дыхание, которое некогда коснулось и меня.

Эта часть моей жизни была похоронена в глубине памяти и лишь сейчас проявилась передо мной, выбивая воздух из лёгких и останавливая сердце. Потом были сильные руки, удерживающие меня на краю пропасти, в которой погиб мой парень, а я каким-то чудом выжила, хотя точно упала… И рыдала: долго и надрывно. Так, что у меня, казалось, закончились слёзы. На всю жизнь. Потому что для Ильи жизнь кончилась.

Я распахнула глаза и судорожно втянула воздух. Перед глазами плясали разноцветные пятна, во рту было сухо так, словно я сутки бродила по Сахаре, да веки горели будто в них насыпали песка. Надо мной склонился мужчина с разрисованным лицом, протянул чашу:

– Кетчера Арм-Ульяна с острова Уля, прими яд! Это освободит истинную суть!

Я судорожно схватила чашу и, едва соображая, что происходит, залпом осушила её. Яд? Да всё равно! В этом состоянии я выпила бы и машинное масло, и скипидар! Всё, что хоть как-то булькает, ибо казалось, во мне все ссохлось, жидкости не осталось совершенно. Облизала растрескавшиеся губы и попросила ещё. Картинки из забытого прошлого всё ещё мелькали перед глазами, они перемежались яркими пятнами синих платьев кетчер, образовывали странный фасматогорический танец. Чьи руки я ощутила тогда? И ещё голос… Но что за слова я слышала?

Казалось, вот-вот, и услышу их, но воспоминание теряло яркость, будто погружалось в темноту, каждый вдох давался всё легче, видения прошлого медленно, словно неохотно, отпускали меня. Уступили место яркому небу и миру Мадин. Первое, что я ощутила – пристальный взгляд. Пронизывающий, бередящий, требовательный, он словно касался меня физически. Я не подняла головы, и так зная, что это Повелитель смотрит на меня и как будто чего-то ждёт.

И тут я поняла, что добровольно выпила яд! И что я не сгорела… Быстро ощупала себя: платье на месте, палёным не пахнет. Что это было? А яд? Схватилась за горло, посмотрела на жреца. Разрисованный мадинский нудист поклонился Повелителю и громко проговорил:

– Кетчера Арм-Ульяна с острова Уля прошла испытание очистительным огнём и ядом Рейши. Она достойна стать невестой Повелителя Мадин! – Тут же повернулся к другим представительницам и позвал: – Кетчера Арм-Синафия из обители Лоэлья!

Я с трудом поднялась и, пошатываясь, побрела к другим претенденткам. Ну и испытание! Сожгли, отравили, невестой объявили… Причём тут синее платье и очерёдность? Ничего не понимаю. Циковия поддержала меня и даже шепнула: