Влюбиться в главного героя - Наталья Косухина

— Гости у меня?

Обернувшись, я увидела пожилую опрятную женщину, она стояла с граблями и рассматривала нас. Встретившись с ней глазами, я вздрогнула. В них не было интереса, страха или угрозы, в них вообще ничего не было.

Женщина казалась пустой оболочкой живого человека. Ужасно…

— Зариния Ведмар? — удивленно спросил Варнар, и я с любопытством посмотрела на нитха.

Он ее знает.

— Да, — безразлично ответила женщина. — Мы знакомы?

— Давно были. Я жил по соседству, и вы часто угощали меня пирожками, пока вас… не забрали храмовники. Потом вы переехали.

— Да, припоминаю храм… Там со мной что-то делали, а потом предложили переехать, и я решила, почему бы нет.

Не в силах удержаться на ногах, я опустилась на крыльцо: мне все стало понятно. И не только мне, если судить по глазам Варнара.

— Ты никогда ее больше не узнаешь… — пробормотал он себе под нос.

Теперь я осознала, насколько верны были слова мастера Зара.

— Вы пришли в гости? — снова повторила вопрос женщина.

— Мы ищем, где можно переночевать, — непослушными губами вымолвила я.

— Буду рада приютить вас под своей крышей. Помощь охотнику — наш долг, — словно заученно, выговорила женщина и направилась в дом.

Нитх некоторое время стоял рядом со мной и потом глухо спросил:

— Идем?

Я отрицательно мотнула головой:

— Хочу сходить на речку, тут недалеко, освежиться, вещи сменить.

Кивнув, охотник скрылся в доме, а я наконец-то осталась наедине с собой. Вот, значит, какая участь ждет меня, если попаду в руки храмовников.

Бредя к реке, я удивлялась себе. Мне больше не было страшно: сейчас я была злая, отчаянная, может быть, загнанная в угол, но не испуганная. В какой-то момент там, на крыльце, я думала о том, чтобы бросить все и сбежать, а затем поняла — некуда.

У меня нет иного выбора, кроме как бороться. Иначе даже если не со мной, то с другими мужчинами и женщинами будет происходить нечто подобное.

Вода в реке оказалась прохладной, а обнаженную кожу овевал теплый ветер — удивительный контраст, рождающий необычные ощущения. И неожиданная боль, отрезвляющая разум, возвращающая из приятной неги в реальность, — поранила ногу о камень.

Видимо, все же у меня был сильный шок, иначе с чего моим мыслям крутиться вокруг вопроса жизни и смерти: стоит ли существовать на свете такой вот пустышкой или гораздо милосерднее было бы нас просто убить?

А почему я решила, что с некоторыми так не поступают? Может, не все переехали. Храмовники более сильные, опытные, в их руках власть, большие возможности, а еще они жаждут заполучить меня — и от этой мысли мурашки бегут по коже.

Я не хочу попасть на запечатку дара, я имею право жить, как все оставшиеся, магически одаренные люди. Завести семью, купить дом и быть счастливой. Но, видимо, все это надо заслужить, даже выгрызть у судьбы или у этих проклятых храмовников.

Выбравшись на берег и накинув рубашку, я стирала одежду, а из моих глаз в реку капали горькие слезы. Да, я хочу жить. И если умру, то отвоевывая свое право быть свободной, чтобы жить со своим даром.

Окунувшись еще раз, смывая с лица следы истерики, я не заметила, как на землю опустились сумерки и пришла пора возвращаться в дом. А то ведь с охотника станется прийти сюда за мной.

Вспомнив о Варнаре, я непроизвольно задалась вопросом: какую роль он сыграет во всем этом кошмаре? Будет ли на моей стороне? Я же вижу, ему это все небезразлично. А может, его долг и преданность делу возьмут верх и он поступит так, как приказано?

От таких мыслей стало холодно, и я, переодевшись в сухую одежду, зашагала в сторону дома, держа в руке постиранные вещи. Развесив их прямо на заборе, я решила, что нужно согреться, может быть, даже напиться, а потом и забыться.

* * *

Когда я вернулась, стол уже был накрыт, Варнар сидел мрачный и задумчивый, лишь взглянул на меня и что-то спросил у Заринии. Та отвечала охотно, но безэмоционально.

Через некоторое время, когда мы уже приступили к трапезе, я поняла цель расспросов — нитх пытается выведать у женщины подробности ее жизни. Видимо, чтобы найти оправдания тому, что видит сейчас перед собой. Но чем больше он расспрашивал, тем яснее мы оба понимали — их нет.

Я не стала дожидаться окончания этого допроса, лишь выразительно посмотрела на охотника, намекая, что пора бы прекратить донимать пожилую женщину, и отправилась спать на сеновал.

Даже была рада, что мне выделили такое чудесное, а главное, уединенное место. Здесь, завалившись на спину, можно было вдыхать запах свежего сена, некой свободы.

Бук висел под потолком, приготовившись ко сну. Пока несла его сюда, в очередной раз поразилась, как мне повезло с четвероногим другом. Гораздо больше, чем ему с двуногим. Хорошо, что напиться не получилось, а то бы разрыдалась опять и проснулась с опухшими глазами…

Пожелав своему хрюндику спокойной ночи, поддалась усталости и провалилась в сон. Сладкая греза пришла лишь под утро.

…Я в ночной рубашке стояла на берегу озера, где когда-то купалась под охраной нитха. Над поверхностью воды клубился туман, солнце медленно заходило за горизонт и я, залюбовавшись красотой природы, вздрогнула, когда сильные руки опустились на мои плечи.

— Не бойся…

— Ты ищешь меня… — прошептала я, не оглядываясь на Варнара, — ищешь, чтобы отдать храмовникам.

Он помолчал, глупо было отрицать очевидное.

— Раз это сон, я скажу тебе. Все не так, как раньше. Сейчас меня снедают сомнения относительно моего задания, и еще… Я волнуюсь о тебе, мне тебя не хватает.

Резко обернувшись, я всмотрелась в лицо мужчины. Он такой же, с каким я путешествую, и это логично. Образ ассоциируется у меня с последним, который я видела. А еще заметно, что он устал, но все равно притягателен и упрям. Вот и сейчас смотрит, полностью уверенный в своей правоте.

Скучал…

Его руки обвивают мою талию, я совсем близко к нему.

Я вцепилась в плечи обнявшего меня мужчины и не знала, что предпринять. Оттолкнуть! Нечего позволять подобные слабости себе даже во сне. Или прижать крепче и не отпускать! Маловероятно, что в реальности представится возможность понежничать с ним, приласкать…

— Все будет хорошо, я тебе обещаю. Мы со всем справимся, — и он, склонившись, легонько поцеловал меня в губы.

Нежно и очень нерешительно, будто боялся, что я не пойму или не приму.

Мы и раньше целовались с Варнаром, но сейчас я сама обхватила шею мужчины руками, отвечая на поцелуй.

А он целовал неспешно, не наказывая и не воруя, вкушая то, что отдано добровольно, и стараясь сказать о чем-то главном, что понять я пока не могла. А я все прижималась и прижималась к нему, не готовая расстаться с теплом и силой Ильзура.