Штормовой прилив - Дэн Патрик

– Я тоже остаюсь в Дос-Хоре, – с грустью сообщила она. – Сестра и брат отплывают с Кими, и я буду здесь совсем одна. Мне понадобится друг.

Ямалская принцесса поднялась на ноги. Внезапно к ней пришло осознание, что она, вероятно, никогда больше не увидит Сандру.

– Спасибо за всё, что ты сделала для меня на острове и… – Глубокая печаль лишила её дара речи.

– Тише, дитя, – успокаивающе произнесла спригганка. – Мы ещё увидимся – в этой жизни или же следующей. Я буду молиться за тебя.

– Я вернусь, – пообещала Кими, хотя понятия не имела, каким образом сумеет сдержать слово. – Вернусь за всеми вами, – добавила она, глядя на Максима, хоть и не думала на самом деле, что переживёт ближайшие месяцы.

Максим в последний раз обнял девушку, а затем, взяв Сандру за руку, зашагал по направлению к городу, всё дальше и дальше от доков. Кими, Тиф и Тайга наблюдали за мальчиком и пожилой жрицей, пока те не скрылись из виду.

– Значит, вы со мной? – спросила принцесса у брата с сестрой. – Должна признать, что слегка удивлена.

– Мы с тобой до конца, – фыркнув, заявил Тиф. – Можешь на это рассчитывать. – Он проверил остроту лезвия ножа большим пальцем, поднял голову и улыбнулся.

– Марозволк тоже пойдёт с нами. Она будет меня охранять.

Тиф поджал губы и нахмурился, моментально потеряв весёлый настрой.

– Зачем нам Зоркая? Мы только что избавились от одной! – Он указал на удаляющийся силуэт госпожи Камаловой.

– Она больше не Зоркая. Кроме того, Марозволк тоже с Ямала и хочет вернуться домой.

– Пожалуй, это будет справедливо, – ответил Тиф, хотя выражение его лица говорило об обратном.

– Пора возвращаться на борт, – позвала Тайга.

– Верно. За Ромолой водится привычка уплывать, бросая товарищей, – кивнул Тиф.

– Никто никого больше не бросит, – пообещала Кими.

К разочарованию Сребротумана, солдаты направились прочь от моря.

Разве мы не на корабле в Хлыстбург поплывём? – спросил он, выйдя из таверны.

– Во время восстания драконы обрели свободу, – полным сожаления голосом заговорил отец Орлов. – На прошлой неделе эти существа напали на два имперских галеона и потопили их.

– Ходят слухи о ещё четырёх торговых судах, которых постигла та же участь, – добавила де Вриз.

Сребротуману и без них всё было известно – ночь напролёт он перехватывал новости, которые нашёптывал ветер. Акт доброй воли повлёк за собой горестные последствия: он даровал драконам свободу, но те нынче не дают продолжать путешествие через Винтерквельд.

– Весьма любопытно, что эти твари сбежали уже после отплытия Стейнера, – весьма прозрачно высказал своё подозрение Орлов.

Я лишь заключил перемирие, чтобы сберечь жизни оставшихся послушников, но драконы – не моих рук дело.

– Да, если верить вашим словам. – Посланница направилась вниз по улице, следуя за строем солдат.

– Это всё вы виноваты. – Отец Орлов закинул дорожный мешок на плечи и отправился догонять де Вриз.

Вскоре они добрались до окраины Циндерфела, и дорога превратилась в грязную тропу, усеянную опавшими листьями. По обе стороны тянулись деревья, приветствуя друг друга распростёртыми ветвями. Расти на деревьях листья, и неба было бы не видно. Однако до весны оставалось добрых два месяца, а потому они пробирались, казалось, через грудную клетку огромного змея с неровно натыканными чёрными костями.

Неужели было обязательно идти этой дорогой? – Сребротуман мысленно отправил вопрос сразу отцу Орлову и де Вриз.

– Это кратчайший путь от Циндерфела к Стейнвику, – ответила Посланница. – Неужели вам не нравится окружающий пейзаж, экзарх? – Широким жестом она указала на мощные стволы и лишённые листвы деревья. Папоротники за зиму высохли и превратились в коричневый сухостой, и лишь тернистый утёсник сохранял свой прежний цвет.

– Люблю лес, – отозвался отец Орлов. – После стольких лет на Владибогдане приятно находиться среди живого.

Этот лес сейчас наполовину мёртв. Плохое время года для путешествий.

Де Вриз замедлила шаг, позволяя отцу Орлову уйти вперёд, и зашагала рядом с Сребротуманом. Она вглядывалась в чащу с нарастающей тревогой.

– С той ночи в Циндерфеле вам являлись видения? – тихо спросила Посланница. – Думаете, это новая разновидность магии? – После паузы она с восхищением добавила: – Этому можно научить?

Я и сейчас кое-что ощущаю.

Де Вриз замедлила шаг и настороженно оглянулась. Её рука неосознанно опустилась на рукоять ножа, как будто оружие могло помочь против призраков.

– Что вы видите?

В конце тропы стоят мёртвые разбойники и смотрят на нас.

– Разбойники? – Посланница улыбнулась и покачала головой. – Надеюсь, смерть они встретили от рук имперских солдат.

Сребротуман перевёл взгляд на призраков. Некоторые подошли достаточно близко, едва не касаясь солдат, которые шагали мимо, ни о чём не подозревая. Привидения казались сотканными из языков белого и голубого пламени мужчинами и женщинами не старше сорока – все худые, изнурённые. Некоторые открывали рот, чтобы горько зарыдать, но все попытки были тщетны – из уст мертвецов не доносилось ни звука.

Они умерли от голода, а не от рук имперцев. – Сребротуман чувствовал, что его терпение по отношению к Посланнице постепенно истощалось. – Нордвласт не относится к Империи. Здесь нет солдат, которые могут пресечь беззаконие.

– Вы же понимаете, что очень скоро этот унылый уголок Винтерквельда присоединится к Империи, – заявила де Вриз со скучающим видом. – Правда, экзарх?

В Нордвласте с трудом удаётся поддерживать в приличном состоянии дороги, а уж тем более они не в состоянии содержать и обеспечивать казармы, полные солдат.

Посланница отмахнулась от его слов и закатила глаза.

– Скоро всё изменится. Благодаря вашему дару мы получим преимущество в войне с югом.

Уверенность Посланницы невероятно раздражала Сребротумана.

Мой дар ничего не изменит. Император и без того обладает знаниями, сокрытыми от Синода. Или вы думаете, что человек, правящий целым континентом, удовлетворится обладанием властью над силами воздуха, воды, земли и огня?

– Никому ещё не удавалось заполучить силы четырёх стихий. Даже Императору.

Когда война с драконами достигла апогея, Императору было около сорока лет. Сейчас ему более века. Вы только вообразите, скольким умениям можно обучиться за две жизни.

Посланница промолчала. Впервые за всё время она показалась неуверенной и обеспокоенной.

– Мне кажется, вам слишком много известно об Императоре для человека, который провёл на Владибогдане несколько десятилетий.