По ту сторону тени - Анна Гринь

— Рональд многое выскажет по поводу принятых тобой решений, — пророчески прошептал Саладин.

— Рональд сам придумал для всех эту игру в клан и сам себя объявил главой этого клана, но все раннары издревле одиночки. Никто не смеет указывать мне, что делать, а чего не делать, — зло бросил Гриффин. — И у Рональда меньше всего прав мной командовать. Ты помнишь сколько усилий он прилагал, чтобы остановить Этелин? Что он ответил, когда я предположил новую волну охоты на нас со стороны своих же, а не охотников? Так почему я должен признавать за этим бессильным и трусливым раннаром главенство?

— Твоя правда, — вздохнул Саладин и щедро плеснул коньяка в свой бокал. — Но стоит ли вести Эль на сбор? Это опасно. Тем более, если там будут те, кто желает причинить ей вред. Что если мы неверно думаем на Фиону? Что если она лишь марионетка в чьей-то игре?

— Вот и проверим, — зло усмехнулся Гриффин. — Давно пора навести шороху в этой богадельне… И я уверен, что враг Эль там будет обязательно, не упустит шанс.

— Откуда у тебя такая мысль?

— Я доверяю своей интуиции, — ответил раннар.

— Но зачем кому-то нужна Эль? — удивился Саладин. — Я… пусть и с натяжкой… но мог понять логику Этелин. Она убила пятерых и смогла забрать часть их силы. Но Эль… Ведь никто, даже Фиона с ее способностью читать возможности раннаров, не знает, что вырастет из девочки.

— Вот когда мы узнаем, кто это сделал, тут же всплывут и мотивы, — сказал Гриффин.

— Или же наоборот, — вздохнул Саладин. — Мотив укажет на настоящего охотника.

— Такое тоже может быть.

— Я не слишком верю в то, что это план Фионы, — признался Саладин. — Даже если она завербовала себе в помощники Ральфа. Они слабые раннары.

— Знаю, — кивнул Гриффин. — Именно поэтому и сомневаюсь, хоть и видел Фиону в квартире Эль, а на сборе блондинка вела себя странно. — Раннар запустил пальцы в волосы и взъерошил их. — Сложно представить, что кто-то вроде Фионы заключил договор с охотниками, не боясь удара в спину.

— Да… — глотнув из бокала и покатав янтарную жидкость на языке, пробормотал Саладин. — В роли заговорщика видится кто-то сильный, хитрый…

Гриффин кивнул.

— Ну, а что ты думаешь про саму малышку? — Саладин обвел взглядом стол и осуждающе глянул на собеседника.

Гриффин хмыкнул, прищурился и вынул из воздуха блюдо с фруктами. Блондин одобрительно кивнул и сцапал с блюда веточку винограда.

— Думаю, она интересный экземпляр, — осторожно ответил Гриф.

— Ха. Умник, хоть меня ты не обманывай, — развеселился Саладин. — Она, конечно, видно что-то очень интересное. Но я спрашиваю тебя не об этом. Тебе нравится Эль, ведь так?

— И при чем здесь это? — прищурился раннар.

— Ведь именно поэтому ты не хочешь ее от себя отпускать. Она тебе нравится, — хитро усмехнулся мужчина.

— Саладин, ты выжил из ума, она же еще ребенок, — обозлился Гриффин.

— Ты, по большому счету, тоже, раз так реагируешь на мои слова, — пожал плечами раннар.

— Я не желаю во все это ввязываться. Мне уже хватило одного раза.

— Гриф. То было восемь сотен лет назад. Неужели ты до сих пор не забыл ту историю? — покачал головой блондин.

— А как ты сам думаешь, Сал? — спросил Гриффин, явно не желая слушать мнение друга.

— Странно, — покачал головой мужчина. — Но видно нет. Не забыл. Что не так, Гриффин?

Молодой человек запустил обе руки в короткие волосы, впиваясь в них как клещами:

— Я забыл. У меня было достаточно времени для этого. — Гриффин криво ухмыльнулся. — Я просто не хочу, чтобы нечто подобное вновь произошло в моей жизни. Мне хорошо живется и без лишних эмоций.

— Так или иначе, это произойдет, Гриф, — похлопал раннара по плечу Саладин. — Ты не сможешь избежать того же, что и все мы. Снова и снова. Мы здесь примеры плохих историй. Мы особый закрытый клуб самых тяжелых историй. Многочисленных историй. Это и делает нас сильнее.

Саладин встал, собираясь выйти из кабинета, но на пороге обернулся.

— Никогда я не думал, что ты, Умник, так боишься этого. Но, наверное, в чем-то ты прав. Это то, что ты не можешь контролировать. Но это и то, что рано или поздно тебя настигнет снова.

Раннар ушел. Где-то в дали негромко хлопнула дверь. Гриффин посидел еще немного, глядя в одну точку. Он потер лицо, пытаясь собраться с мыслями, но мозг просто отказывался от всегдашней холодной логики и как заведенный прокручивал и прокручивал слова Саладина.

Гриффин вышел из кабинета, но не отправился к себе, а заглянул к Эль.

— Еще не спишь? — улыбнулся он, рассматривая лежащую поперек кровати девушку.

— Да, — она тут же вскочила.

— У тебя есть вопросы, — не спросил, а озвучил мысли Эль раннар.

— Конечно, — кивнула девушка. — Как же иначе. Вы мне многое рассказали, но, уверена, это крошечная часть всей информации.

Раннар засмеялся и прислонился к косяку, пояснив:

— Примерно.

Эль нахмурилась и почесала переносицу, потом вскочила, прошлась по комнате и взглянула на Гриффина:

— Я ведь совсем ничего не знаю. Всего того, что ты и Саладин мне рассказали, не достаточно, чтобы свободно себя чувствовать теперь. Я всегда была отличницей, и чувствую себя так, словно целый год не ходила на какой-то предмет. Это раздражает.

— Эль, не переживай, — мягко произнес Гриф. — Постепенно ты все узнаешь и во всем разберешься. А сейчас ложись спать.

— Но я не очень хочу спать, — насупилась девушка.

— Нужно, Эль, — погрозил раннар пальцем. — Если не будешь спать, то не узнаешь ничего нового завтра.

— Угрожаешь? — сложив руки на груди, с вызовом спросила Эль.

— Предупреждаю, — отозвался Гриффин.

— Ла-а-адно, — обреченно простонала девушка. — Так и быть.

— Молодец, — улыбнулся раннар, отступая и закрывая за собой дверь.

— Эх-х… Я попытаюсь, но не обещаю, что усну, — с зевком пробормотала Эль, стаскивая джинсы. Но стоило ей влезть под одеяло, как тут же провалилась в глубокий сон без сновидений.

Люди считают, что к каждому из них приставлен личный ангел-хранитель. Им приятно думать, что о них заботится кто-то всемогущий. Но это не так. Хотя порой раннары помогают отдельно взятым представителям рода человеческого, большую часть времени нам нет дела до каждого обитателя этого мира.

Из дневников Гриффина

Утром Эль просыпалась несколько раз. Первый, когда за полукруглым окном, не закрытым занавесками, только-только начала отступать ночная мгла, давая место густым рассветным сумеркам. Еще пока сизым и холодным.