1941 – Работа над ошибками - Иван Байбаков

Отпустив изрядно повеселевшего «главпотеха», начальник особого отдела с хрустом потянулся и посмотрел на часы – приближалась полночь. Надо бы хоть несколько часов поспать. Но поспать не получилось – в дверь постучали, и дежурный сообщил, что пришел приказ из штаба Западного фронта.

Ранним утром 26 июня 1941 года небольшая колонна, состоящая из мотоцикла фельджандармерии, крупповского тягача, и трех замыкающих мотоциклов, неслась по дороге, стараясь поддерживать максимальную скорость – выходило примерно тридцать пять – сорок километров в час. И, наверное, только высокая скорость спасла экипаж головного мотоцикла от смерти – пулеметчик из леса неправильно взял упреждение, в результате чего короткая очередь прошла мимо. Передовой мотоцикл затормозил и пошел юзом, чуть не слетев с дороги. Сергей, традиционно дежуривший в кузове «шнауцера» возле зенитного пулемета, сразу догадался, что это, скорее всего, свои – немцам еще рано по лесам засады устраивать, это у них позже, ближе к 1943 году начнется. К тому же характерный грохот и лязганье ручного пулемета Дегтярева спутать с немецким пулеметом было никак невозможно. Поэтому он из кузова «шнауцера» дал длинную очередь в сторону лесного стрелка, на уровне пары метров от земли, чтобы не задеть, и крикнул водителю грузовика тормозить, после чего схватил автомат, выпрыгнул из кузова грузовика и, пригибаясь, бросился в лес, где присел за деревом и замер, прислушиваясь. Младший лейтенант Петров, злобным бизоном вломившись в лес метров на пятнадцать дальше, тоже замер. В наступившей тишине слышался слабый треск веток, ведущий в глубину леса. Подбежавшим бойцам Сергей дал команду отвести транспорт на обочину и выставить боевое охранение, а они с Игорем осторожно пошли в глубь леса, по следам незадачливого истребителя немецко-фашистских захватчиков.

Пройдя вглубь метров примерно двести, услышали бормотание, изредка прерываемое горестным женским голосом. Осторожно подобравшись к источнику шума, увидели небольшую полянку, на которой находились пятеро бойцов погранвойск НКВД различной степени побитости и явно истощенных, а на самодельных носилках лежал раненый командир погранвойск НКВД с эмалевым прямоугольником (шпалой) в петлицах. Завершала картину красивая, статная девушка в некогда белом, а сейчас довольно грязном гражданском платье и жакете, сидевшая возле раненого с тощей медицинской сумкой через плечо и сердито выговаривающая бойцу с ручным пулеметом Дегтярева в руках.

– Ну, зачем ты стрелял?! Последние патроны истратил, а транспорт не добыл. И что теперь? Как мы раненого командира к нашим, в госпиталь, будем транспортировать? У нас медикаментов нет, бинты кончаются. Не донесем ведь – умрет.

Оружие остальных бойцов – четыре винтовки СВТ-40 – было кучей сложено в углу поляны. Боец с пулеметом виновато оправдывался.

– Не смог я сдержаться. Как увидел, что они по нашей земле, как у себя дома раскатывают – такая злоба меня взяла, что опомнился, только когда стрелять начал. Жаль, не попал…

Сергей слушал этот диалог и невольно улыбался. Девушка, отчитывающая молоденького пограничника, почему-то напоминала ему кошку-маму, что преувеличенно сердито шипит на своего котенка-несмышленыша, воспитывая его.

– Раненого капитана я знаю. Это начальник 3-й пограничной комендатуры нашего погранотряда, она в городе Августов находилась, – еле слышно выдохнул Игорь Сергею.

Сергей посмотрел на Игоря, шепнул, чтобы тот сдвинулся в сторону и страховал, а сам, тоже сдвинувшись на пару-тройку метров в противоположную от Игоря сторону, негромко кашлянул из-за дерева.

Девушка на поляне осеклась и громко ойкнула, боец с «Дегтярем» повернулся и поднял пулемет, остальные вскочили и напружинились, развернувшись на звук.

– Стоять! – Сергей лязгнул затвором автомата и вышел на поляну. – Тем более что патронов у вас, как я только что услышал, все равно нет.

Он посмотрел на побледневшую от страха девушку и легко улыбнулся ей, затем перевел взгляд на подобравшихся для броска бойцов, с ненавистью глядевших на его немецкую форму, и сказал, не опуская автомат:

– Где-то я это уже видел. Лес, пограничники, раненый командир на самодельных носилках. Только красивой девушки там не было. Так, товарищ младший лейтенант пограничных войск?

– Так точно, товарищ лейтенант, – ответил Игорь, выходя на поляну с другой стороны от Сергея и тоже не опуская автомат.

Когда Игорь вышел на поляну, обстановка слегка разрядилась, потому что один из пограничников его узнал – видел в лицо, когда младший лейтенант перед войной приезжал в 3-ю комендатуру по делам своей заставы. Но разрядилась не до конца. Старший из боеспособных пограничников на поляне – и по возрасту, и по званию – седоусый сверхсрочник лет сорока с четырьмя треугольниками в петлицах, который и узнал Игоря, встал, оправил форму и четко доложился.

– Старшина пограничных войск НКВД Авдеев, 3-я пограничная комендатура Августовского погранотряда. Прошу представиться и объяснить, что вы тут делаете в немецкой форме.

– Игорь, принимай под командование своих коллег, объясни им, кто мы, и что мы тут делаем, только коротко, – отдал команду Сергей.

Потом повернулся к девушке, снова улыбнулся и спросил, заглянув в ее большие зеленые глаза, на дне которых страх боролся с надеждой.

– Вы врач? А как вас зовут?

И на ее кивок, а потом тихое «Таня» – облегченно улыбнулся.

– Это очень хорошо, что вы врач, потому что у нас тоже есть раненый, и весьма серьезно. Посмотрите его?

Девушка снова кивнула, Сергей подал ей руку, помог встать и, не отпуская руку, поторопил остальных:

– Собирайтесь и выходите к дороге. И побыстрее – наш раненый тоже плох, и его тоже нужно как можно скорее доставить в госпиталь. А мы с товарищем врачом пойдем вперед, может быть, она ему прямо сейчас как-нибудь помочь сможет.

Когда пограничники со своим раненым командиром погранкомендатуры вышли к дороге и увидели количество захваченной у немцев техники, они явно были поражены. Конечно, товарищ младший лейтенант Петров коротко рассказал, как их специальная диверсионная группа под командованием лейтенанта Иванова захватила грузовик, мотоциклы и уничтожила железнодорожный мост, но после горечи боев и отступлений первых дней войны увидеть белым днем, в тылу у немцев, солидную колонну техники, захваченной у врага, а рядом с ней решительных и уверенных в себе бойцов, не особо обращающих внимания на возможность появления немцев, они явно не ожидали. И Сергей видел, как на глазах расправляются усталые плечи, взгляды истощенных и измученных неопределенностью людей твердеют, вновь наливаются осознанием своей нужности и причастности к Великой армии Великой страны.

К тому времени на кузов «шнауцера» уже натянули тент, туда поместили второго раненого, врача и всех найденышей, после чего колонна тронулась, по пути глазами передового дозора подыскивая удобное место, чтобы остановиться на привал.

Найдя подходящее место с протекающим поблизости ручьем, колонну загнали в перелесок, метров на сто в сторону от дороги, замаскировали и выставили охранение. Здесь Татьяна занялась обоими ранеными уже всерьез. Летчику снова – уже тщательно – почистила раны, профессионально перевязала и вколола лекарства, что были в трофеях диверсионной группы. Раненого капитана-пограничника тоже перевязала и обколола лекарствами. Теперь шансы довезти до госпиталя живыми обоих раненых значительно возросли. Сергей издали наблюдал за ее уверенными движениями и сам себя хвалил, что при сборе трофеев уничтоженной колонны снабжения не забыли захватить медицинское имущество.