Дело о четырёх стаканах - Джизет

На этот раз Овсов купил самый дорогой из всех, находящихся в магазине, автомобиль с дистанционным управлением, второй, аналогичный, пронеся под рукой. Дмитрий не смог решить, что красивее: пожарная машина или гоночный болид.

Этажом ниже, прямо под квартирой бабы Нюры, проживала молодая одинокая мама. Овсов периодически оказывал ей материальную помощь, занося то мороженую курицу, то пару банок шпрот. Длинноносая веснушчатая Елена всегда смущалась, пыталась отказаться, но настойчивость капитана милиции надёжно опиралась на всесильный карман серого плаща.

–Что это? – испуганный взгляд соседки метался между коробкой с нарисованной красной машиной и невозмутимым лицом Овсова.

–Вау, ура! – руки десятилетнего Елениного сына уже тянулись из-за её спины и пытались оторвать упаковочный скотч.

–И вот эта, – Дмитрий достал вторую коробку и вручил растерявшейся маме.

–А почему две?

–Привык, – Овсов усмехнулся и увидел, как виновато распахнулись карие глаза, – всего хорошего.

Можно попробовать налить ложку рома в кофе, можно сделать наоборот: тёмная жидкость расползётся по дну кружки в виде цветка загадочного растения и начнёт выделять запах спирта. Секунд через десять следует налить горячий кофе. Только ни в коем случае не кипяток! Признательный напиток начнёт благоухать, аромат разойдётся по всей кухне, претендуя даже на самые отдалённые уголки квартиры. Овсов предпочитал именно этот вариант утреннего напитка. И если целый день не употреблять ничего алкогольного, то вечером можно будет уловить в родном жилище отголоски сладостного запаха, лёгким призраком витающего среди полок шкафов, занавесок и магнитиков на холодильнике.

С дымящейся кружкой Дмитрий скрипнул балконной дверью и вдохнул полной грудью начинающийся день. Небо над крышами обещало безоблачность, стиральная машина вчера вечером на коротком режиме честно выполнила свой долг, вывешенные полотенца и одежда должны вскоре высохнуть.

Овсов допил кофе на свежем воздухе и отправился одеваться. Кремовая рубашка прикрыла короткие трусы цвета лаванды с улыбающимися лимонами, а чёрные джинсы – носки спелого кукурузного оттенка. Дмитрий вытряхнул на левую ладонь несколько капель одеколона и слегка похлопал ею по щекам и шее.

В прихожей он открыл старенький шкаф и вместо чёрной куртки надел светлую летнюю. От дождя она не спасала, а от ветра вполне могла защитить.

Сначала Овсов заехал на ближайшую автозаправку, и только потом влился в утреннее движение на работу. Следовало забрать из сейфа свою папку на заклёпках, заодно предупредить Пашаря о выполнении срочного задания, полученного от Гулина.

Геннадий Николаевич, улыбаясь, негромко напевал себе под нос и сортировал бумажки на своём столе. Он приветственно помахал растопыренными пальцами вошедшему Овсову и радостно закричал:

–Привет всем пенькам! Как дела? У меня всё отлично. Алялин в камере, объяснения свидетелей передо мной.

–Преступник признался? – Дмитрий открыл дверцу сейфа и достал папку.

–Почти. Мнётся, колеблется, скоро раскрутим его на явку с повинной.

Рука Овсова дрогнула, и пальцы выронили ключи. Он думал, что Алялин будет, как минимум, всё отрицать, и, как максимум, посылать Пашаря и всех остальных доблестных сотрудников милиции по широко известным народной общественности адресам. Слова «мнётся, колеблется» звучали неоднозначно. Дмитрий нагнулся, подобрал связку, перевёл взгляд на довольное лицо начальника розыска, затем на отверстие замка на дверце сейфа, вставил ключ и провернул два раза по часовой стрелке.

–Ты бы не торопился, а искал улики посолиднее.

– Овсов, ты дурак! Дело не в уликах, а в показателях – сколько убийств раскрыто, и главное, кем раскрыто, – Геннадий Николаевич взглянул на портреты над собой и два раза подмигнул. Очевидно, по разу каждому чиновнику. Мол, со мной не пропадёте. И я с вами.

–Гулин послал меня на железнодорожный вокзал. Разузнать про тамошние трупы, вдруг, мало ли что. Наверное, пробуду там недолго, как получится.

–Послал, значит, езжай. Не мешай настоящей работе.

Дмитрий медленно объехал всю привокзальную площадь, мимо ждущих начала рейса автобусов и маршрутных такси, мимо бредущих с чемоданами и стоящих на остановке людей, мимо знака «Проезд запрещен» и заглушил двигатель под лестницей, ведущей к надписи «Линейный отдел милиции».

–Мне бы Феликса, – Овсов раскрыл удостоверение перед стеклом дежурной части.

–На втором этаже, – молоденький лейтенант бросил взгляд на фотографию капитана милиции, но читать служебный документ не стал.

На втором этаже, в небольшом коридорчике, находилось всего пять дверей и только одна приоткрытой щелью создавала рабочую обстановку.

–Я смотрю, у вас тут конспирация, – Овсов подошёл к сидящему за столом Феликсу и поздоровался за руку, – ни табличек, ни фамилий.

–Ты всё-таки приехал. Кофе?

–Я уже употребил с утра. Проводник вагона с трупами далеко?

–Нет, – Феликс уткнулся в расписание поездов, находящееся у него на столе под стеклом. Указательный палец его правой руки пробежался по строчкам и замер около одной цифры, – если поторопимся, то успеем перехватить. Через десять минут этот поезд должен прибыть на перрон. Потом его на запасные пути откатят.

Овсов тут же встал и вышел из кабинета. Сзади раздался щелчок закрываемого замка.

–Я с ней долго беседовал, – Феликс начал спускаться первым и обращался к Овсову, слегка повернув голову назад, – абсолютно ничего подозрительного…

Пустую лестницу огласил музыкальный звук. Феликс достал сотовый телефон и раскрыл его. Губы молодого человека растянулись в довольной улыбке, и он рассмеялся.

–Каждое утро отправляет мне новый анекдот. Молодец, умеет настроение поднять.

–Супруга?

–Не совсем.

–Каждое утро? И не боишься?

–Чего я должен бояться? Умереть от смеха?

–А если при жене получишь? А потом от жены?

–Ты завидуешь?

–Что? – Овсов поперхнулся от неожиданности и натужно прокашлялся, переложив папку из правой руки в левую, – Я считаю, что мужчина должен быть, самое главное, надёжным для своей женщины. Из этого ты можешь сделать несложный логический вывод о том, что я просто физически не могу завидовать обладателю нескольких любовниц. Пусть даже очень длинноногих, красивых, и с пятым номером бюста.

–Тогда почему от тебя жена ушла?

–Ну и хорошо, что ушла. С её капризами и претензиями пусть морочит голову кому-нибудь другому.

–Сыновей твоих увела.

–А вот это плохо.

–Так всё-таки, почему «твоя женщина» сбежала от тебя?

–Сказала, что мало зарабатываю, в жизни надо ещё уметь воровать, – Овсов широко раскрыл глаза, – да побольше, побольше.